Хвост павлина
Шрифт:
Коммерсант спросил для приличия, чем занимаются жители этой Дельты Стрельца в свое несвободное время, и получил ответ, что у них три основных занятия: рыболовство, рыбоводство и рыбоведение. Каждую зиму, обычно в самый холодный день, происходят выборы Самого Белого Медведя, то есть, медведя без единого пятнышка. Самый Белый Медведь формирует кабинет, в который входят министры не более чем с одним пятнышком, министры подбирают себе советников — не более, чем с двумя пятнышками, и так далее, вплоть до правителей льдин и водных бассейнов.
— Я там жил на льдине, которую занимал средних лет рыболов-теоретик с женой
Советник был длинный тощий медведь, с умной мордой и проницательными глазами. И уши его торчали так, что когда он сказал: «Я вас слушаю», — в этом можно было не сомневаться. Человек с планеты Земля опустился на ледяную глыбу, которую советник любезно ему предложил, и в нескольких словах сообщил ему суть дела. Он умолчал о качестве продаваемого товара, сказав лишь, что его очень много.
«Чего много? — уточнил советник. — Льда или соленой воды? Что вы мне продаете кота в мешке?» — Он имел в виду морского кота, потому что другие у них не водятся.
Человек с планеты Земля сказал, что он продает не кота, но что именно он продает, сказать поостерегся. Он объяснил, какие огромные средства были вложены в производство этих огромных запасов, что их хватило бы на то, чтобы не только растопить здешние льды, но и вскипятить полученную из них воду. Советник поинтересовался: зачем? — но не получил на этот вопрос ответа. Тогда он спросил, нельзя ли на тех же условиях продать им более понятный товар. Например, рыбу. Но человек с планеты Земля забрался в такую даль совсем не для того, чтобы торговать рыбой.
Советник с двумя пятнышками посмотрел на сосульку, которая здесь заменяла часы, летом тая, а зимой обрастая льдом, и опустил уши, давая понять, что больше ничего он слышать не хочет.
— Напрасно вы отказались продать ему рыбу, — сказал Борвик. — Сразу видно, что вы не коммерсант. Начнешь продавать рыбу, а там, глядишь, и порох продашь, и все остальное, что сочтешь нужным. Ведь в торговле главное что? Главное — не упустить покупателя.
Человек с планеты Земля вздохнул:
— Где его найдешь, покупателя? Такой товар… зачем его только производили? Вот так производим, производим, завалим все склады, а сбывать некуда… Вот, к примеру, на Ипсилоне Кассиопеи. Разума там столько, что некуда девать, а разумных существ нет: разум существует в свободном состоянии. Сначала я его не заметил, мне показалось, что планета необитаема: вокруг были мертвые камни и скалы, которых никогда не касалась жизнь. Я сел на камень, и вдруг странная мысль пришла мне в голову. Я точно знал, что ее там не было, я ее не принес с собой, — значит, она появилась на этой планете. «Смерть — это всего лишь форма задумчивости, когда, отказавшись от легкомысленного движения, приобретаешь мудрую неподвижность».
Камни и скалы вокруг были неподвижны, теперь я понял, что они не мертвы, а всего лишь пребывают в задумчивости, и Разум, свободный, не скованный ими Разум парил над ними и запросто общался со мной.
«Вы со мной не согласны?» — спросил Разум. Я ответил, что привык думать иначе. «Это потому, что вы считаете движение единственной формой
Может быть, с точки зрения высшего Разума он рассуждал логично, хотя я все же не был уверен, что это его, а не моя мысль. Когда вот так непосредственно беседуешь с чистым Разумом, трудно определить, где его мысль, а где твоя.
«А каков результат вашей мыслительной деятельности?» — спросил я.
«Деятельности? — Он удивился. — Это еще одна ошибка движущейся жизни. Жизнь, пребывающая в движении, подчиняет и мысль движению, оставляя ей лишь две возможности: созидания и разрушения. Движение целенаправлено, и оно считает, что такой же должна быть и мысль. Но это неверно. Идеальная, абсолютная мысль бесцельна, бездеятельна, и это делает ее бессмертной. Потому что, когда движешься, неизбежно приходишь к концу».
Внезапно он заявил, чтобы я не вздумал делать ему какие-либо предложения, что ни на какие сделки он не пойдет, поскольку он, нематериальный Разум, не является лицом, материально ответственным. За все, что происходит вокруг, в том числе и на нашей планете. Откуда он знал, что я собираюсь делать ему какие-то предложения? Откуда он знал, что происходит на нашей планете?
Он говорил, что руины возникают на месте здания, а там, где нет здания, не может быть и руин. У него на планете никогда не будет руин, потому что на ней никогда не было зданий. Впрочем, говорил он об этом без особенной радости, потому что, видимо, тосковал по подлинной жизни. Потому и старался выдать отсутствие жизни за какую-то особо мудрую жизнь… Вот до чего довело его состояние вечной задумчивости… Разум, оторванный от жизни, всегда направлен против жизни, и чем он разумней, тем изощренней он отрицает жизнь…
— И вы ему ничего не продали? — спросил коммерсант Борвик.
— Ему ничего не нужно… Вернее, нужно, но этого я ему не мог продать… Понимаете, он так стремительно взлетел на вершины разума, что чувства его остались где-то внизу и там, внизу, совершенно атрофировались. А сам по себе разум, без чувств, ничего не стоит, он хуже любой глупости, потому что глупость всегда оживляется чувством.
— Вы хотите сказать, что не могли продать ему чувства? Я сразу заметил, что вы никудышный коммерсант.
— А вы? Вы могли бы продать чувство?
— Любое! Хотите любовь — пожалуйста, любовь. Хотите ненависть пожалуйста, ненависть. Все, что угодно. Только заплатите хорошо.
— Боже мой, — сказал человек с планеты Земля, — как здесь все изменилось за время моего отсутствия! Или, может быть, это не Земля? Такая же голубая издали и зеленая вблизи, но не Земля? Скажите мне, я вас прошу: какая это планета?
7. ИЗДАТЕЛЬ РОКГАУЗ В СОСТОЯНИИ ЗЕТ
Человек по имени Гральд Криссби открыл вещество финин, которого в природе вообще-то нет, но за пределами природы — сколько угодно. Характерным признаком этого вещества является то, что оно не находится ни в одном из семи известных состояний вещества. Восьмое состояние, в котором пребывает вещество финин, можно было бы назвать состоянием икс или состоянием игрек, а также и другими названиями, которые перебрал человек по имени Гральд Криссби, пока не остановился на более звучном: состоянии зет.