Хвостатая мама
Шрифт:
– Если кто-то нападет на Узушио, он не сможет рассредоточиться по деревне и нанести удары в самые значимые места, - добавил Катсу, откинувшийся на спинку кресла. Впечатленная Кушина хмыкнула, вспоминая тот побег из Конохи, когда призывные животные Морико атаковали резиденцию Каге и Академию. Мужчины действительно все попытались предусмотреть, только эти меры безопасности не только выглядят слишком параноидальными, но и сами по себе казались опасными, ведь без людей, имеющих доступ к барьеру, дети могут оказаться заложниками там… Хотя, если среди них есть Узумаки, то это только вопрос времени, когда они выберутся оттуда. Ломать не строить, каким бы мудреным ни был барьер.
– Подобными барьерами с ограничением
– Полагаться только на барьеры Узумаки мы не стали, распределив клановые кварталы так, что боевые - Учиха, Акимичи, Хьюга и те немногие из страны Воды, что сейчас обретаются у нас, - являли собой такой же круг защиты. Те что послабее и не так многочисленны - ближе к центру, ну а в самом центре чаще всего одиночки и совсем мелкие кланы, а так же общежития для сирот и шиноби из гражданских, которые захотят съехать от родителей, - пояснил Узукаге. Кушина уселась на край стола, задумчиво кивая, а сама мыслями пребывая далеко от реальности и кабинета правителя деревни в частности. “Как там Наруто и дети? И как там Чомей?” - почему-то мысль о последнем заставила прийти демонессу в смятение. Почему она отделила его от остальных? Потому что он такой же, как и она? Не ребенок, не в человеческом теле, а такой же биджу, способный принимать любой вид, какой захочет? Наверное, именно поэтому. Почувствовала в нем родственную душу, ведь он так трогательно заботится о Фуу…
– Кушина!
– Катсу навис над ней, возвращая её в этот бренный мир. Узумаки вздрогнула, удивленно посмотрев на Учиху.
– Не знаю, о чем ты замечталась, но у нас идут серьезные обсуждения. Недавно активизировалась преступная организация Акацуки…
– И почему мне это должно быть интересно?
– ехидно уточнила Кушина, немного разозлившись из-за того, что её отвлекли от размышлений.
– Может потому, что они охотятся на джинчурики?
– огрызнулся Катсу в ответ, раздраженный таким поведением Девятихвостой. Кушина сдавленно охнула, прикрыв рот рукой. Преступная организация, охотящаяся на джинчурики? Но зачем?..
***
Чомей, доверив Фуу Итачи, ушел вместе с Яшамару, сумев отпроситься у учителей Академии. Он поддерживал джонина Сунагакуре, но не только из-за этого отправился с ним, ему просто было интересно погулять по деревне, да и познакомиться с людьми, которые будут спорить, кому бедный шиноби достанется. Сам Чомей, как его успокоила Кушина, может пока не волноваться о том, что его к чему-нибудь принудят, всё-таки он биджу, как она, и потому ей решать, чем он будет заниматься. Но Курама не собиралась насильно принуждать своего собрата к чему-то, потому попросила его осмотреться и выбрать себе занятие по душе, а если он так и не найдет, она уж предложит ему варианты. “Добрая душа” - с улыбкой вспоминая милое личико Девятихвостой и её необыкновенные синие глаза, Семихвостый между тем с жадностью рассматривал многоэтажные строения, разнообразных шиноби и гражданских, гуляющих по улицам, кафе и магазины, лавки. Яшамару шел рядом с ним, как в воду опущенный. Их сопровождали двое шиноби: красноволосый со спиралью на форме и черноволосый и черноглазый, напомнивший своей внешностью Итачи. Как понял Чомей, эти шиноби были из клана Узумаки и Учиха, только у них была такая характерная внешность.
В полицейском участке царила настоящая какофония из звуков человеческих голосов, топота ног и шелеста бумаги. Все стояли на ушах, что-то бормотали, орали, искали или отдавали, передавали, кого-то куда-то вели, что-то перетаскивали. Да они чуть
– Присаживайтесь, молодые люди, - усмехнулся седой черноглазый старик. У него был широкий разворот плеч, бородка колышком и усы, которые он молодцевато подкручивал, насмешливо смотря на все еще не отошедших от увиденного гостей. В кабинете, а это был именно кабинет, с большим рабочим столом, стеллажами, на которых стояли самые разнообразные папки, с диванами, журнальным столиком и креслами, с широкими окнами, в которые настойчиво светило солнце, кроме Яшамару и Чомея сидела еще одна старушка, цепким взглядом разномастных глаз окидывая гостей. У неё были действительно необыкновенные глаза: один черный настолько, что радужка сливалась со зрачком, и другой нежно-фиалковый без зрачка, лишь с намеком на него.
– Нам доложили только о том, что вы, Яшамару, является братом близнецом жены Четвертого Казекаге, что вы опытный медик и джонин, умеете работать с детьми, - старушка скользнула взглядом по папке, которую держала в руках, и отложила её на стол, вперив взгляд в лицо дяди Гаары. Молодой мужчина почувствовал себя крайне неуютно под этим взглядом.
– Кушина притащила вас насильно, так? У вас нет причин, чтобы быть верным Узушио…
– Кушина-сан рассказала о перспективах жизни в Узушио. Помогла моему племяннику, спасла его от безумия. У меня нет причин быть верным Узушио, но у меня есть причины быть верным Кушине-сан, - положив руки на колени, спокойно говорил Яшамару, не отводя взгляда от глаз старушки. Оба “проверяющих” удовлетворенно хмыкнули.
– Да, нечто подобное я и хотела услышать. Даймару оформит все бумаги и сопроводит вас к специалистам, проверки которых вам надо пройти.
Все шиноби Узушио проходили проверки у Учиха, Яманака и Узумаки, от последних получая печати-обеты, являющиеся гарантией добропорядочности “заклейменного” человека. Эти печати не лишали свободы, не унижали человеческого достоинства, лишь начинали гореть алым светом, если шиноби делал противозаконные действия или сделал их. Также обязательно была проверка у ирьенинов. Всё это предстояло и Яшамару. Даймару Учиха, тот самый дедок с усами и бородкой, поднялся со стула, взяв папку с делом Яшамару и позвав за собой самого “беженца” из Сунагакуре.
Чомей и Каеде Учиха остались наедине. Биджу чуть улыбался, почти физически ощущая подозрение со стороны женщины, а Каеде всё больше не доверяла этому улыбчивому молодому человеку, не понимая причины его улыбки. Игра в гляделки длилась около двух минут, пока Учихе не надоела царившая в кабинете тишина:
– Вы Семихвостый биджу?
– Всё верно, - белозубно улыбнулся Чомей.
– И девочка Фуу - ваша джинчурики?
– На этот раз биджу просто кивнул в ответ на вопрос. Старушка поджала губы, чуть нахмурившись.
– Кушина сказала, что ручается за вас и не позволит нам ставить на вас печати, но…
– Она кажется вам слишком доверчивой и наивной?
– в притворном удивлении изогнул брови Чомей, почти с полуслова поняв то, что хотела сказать ему ирьенин-полукровка.
– Она доверяет вам только потому, что вы биджу. Это не очень правильно. Какие гарантии, что вы не разнесете наше поселение по камешку, не предадите?
– недовольство росло в Каеде с каждой минутой общения со странноватым, по её мнению, молодым человеком. Он совершенно не располагал к себе и не вызывал у неё доверия. Да и может ли быть нормальным и вызывающим мгновенное расположение к себе биджу, принявший человеческий облик?