Хякки Яко

Rorshas

— Твоя роль, старый друг, самая важная, — взял слово Глава Клана, с улыбкой встретив раздражённый взгляд давнего товарища и наставника, — Удержать все эти буйные головы, когда пыль уляжется. Никто другой с ними уж точно не совладает.

— Вот так вот, значит? Сам заливал, что надо бы дать пожить молодым, а по итогу спасаешь старую перечницу вроде меня? И не стыдно?

— Немного. Всё же я не понаслышке знаю, сколь тяжко управляться с этим великовозрастным шпаньём, но верю — ты справишься. А посему на этом объявляю Заседания Совета законченным. И да помогут нам Боги.

* * *

Зайдя

в личные покои сына Ашина знал, что застанет его там. На отпрыска вид пустых улиц родного города, в котором он вырос и счастливо жил столько лет, наводили тоску и апатию. Вот он и предпочитал всё свободное от забот время проводить в опочивальне, с книгой в руках или просто маясь от терзающих его мыслей и дум. Собственно, едва ли сейчас кто-либо в Узушио мог сказать о себе иначе. Остров уже был по сути окружён, и каждый его обитатель это прекрасно ощущал. Как тут не сойти с ума от бессильной злобы и тоски, в ожидании скорой битвы, что неминуемо грянет?

— Отец, — вскочив с кровати Ютака хотел было отвесить полагающийся по этикету короткий поклон, но был остановлен сильной старческой рукой, что тут же сграбастала мужчину в объятия. Низенькому старику приходилось прилагать ощутимые усилия для этого, но сейчас подобное не имело решительно никакого значения.

— О-отец? — не понимая что именно происходит, но уже не ожидая ничего хорошего, одним словом выразил свои опасения Наследник… нет Глава Клана Узумаки.

— Ты так вырос, — с едва заметной влагой на глазах прошептал Ашина глядя на сына, — Так вырос, а я и не заметил. И ведь вроде ещё вчера под мой рабочий стол пешком ходил, и вот возмужал.

— Ото-сан, ты меня пугаешь! Я уже с век как под ним не прохожу! Что случилось?! Ответь наконец!

— Ничего. Ничего не случилось. Просто… просто я вдруг понял, что уже давно не проявлял родительской заботы вот и… Впрочем, это сейчас неважно. Я хочу чтобы ты выслушал меня очень внимательно, а после исполнил сказанное слово в слово. Ты понял, Ютака?

— Конечно, Ото-сан! Иначе и быть не может!

— Хорошо. Тогда вот тебе мой наказ — когда Кумо проврёт Второй Защитный Рубеж, ты и вверенные тебе люди должны будете отступить…

— Отец…

— Не перебивай!!! Должны будете отступить через Западный Проход. Облачники не будут атаковать с той стороны, слишком близко к границам Страны Огня. Вот только они и сами прекрасно знают об этом, так что непременно захотят закрыть нас на Острове. Поэтому я, и те из воинов Клана кто решил остаться, будут прикрывать ваш отход. Мы задержим их настолько насколько сможем, а дальше вам придётся действовать по обстоятельствам. Если потребуется — прорывайтесь с боем, но достигнете берегов Хонхоны — там вам помогут.

— Отец… нет… я… я не могу! Я не брошу тебя и Клан! — понимая весь ужас сказанных слов, молодой Глава Клана беспомощно взирал на своего предшественника, что с мягкой улыбкой на изрезанном морщинами лице качал головой:

— Всё ты сможешь. Вы сильные, сильнее чем были мы когда-то. Так что всё у вас получится. А если что, то не робей и иди прямо к этому рогатому пройдохе! И заодно передай ему от меня кое-что… потом тебе отдам, такие вещи передают только из

рук в руки. Но это всё потом. Ты главное береги себя! И приглядывай там, чтобы никто не смел задвигать Узумаки куда подальше! Помни, что отныне ты ведешь Клан за собой. Правь мудро. Воли Совету не давай! А то знаю я, ты ведь туда своих дружков затащишь, а они все как один ещё те охламоны! Ну да ничего, Тэмотсу тебе на первых порах подсобит, а дальше и сам поймёшь что да как. Ты справишься. Я это знаю наверняка, потому и ухожу так смело.

— Отец… — чувствуя как по щекам скатываются горькие слёзы, прошептал Ютака, но более не нашёл в себе слов, лишь крепче сжал в объятиях немощное тело старца.

А бывший Глава Клана Узумаки улыбался, нежно трепая своё чадо по алым волосам. Он ведь не врал — уходить зная, что твоё дело продолжит любимый сын и достойный наследник, было легко и спокойно. О лучшем исходе Ашина не смел даже мечтать.

* * *

На скалистом утёсе, что угрожающе навис над бушующей водной гладью, замерло две фигуры. Одна была высокой и широкоплечей, а вторая хрупкой и изящной, достававшей первой едва ли до груди.

Волны под ними бурлили, а тяжёлое свинцовое небо, обрушившееся на мир редкими каплями холодного дождя, и вовсе предвещало скорую бурю.

— И не страшно тебе, Уголёк? — вдруг пробился сквозь рокот волн и завывания ветра звонкий девичий голос, чьё спокойное, чуть дрожащее звучание столь контрастировало с привычным ярким и нарочито весёлым тоном.

— А должно быть? — пробасил ей в ответ черноволосый гигант не отводя взгляд от далёкого горизонта.

— Не знаю. Наверное. По крайней мере, если бы мне сказали, что скоро я сойдусь в битве один на один с Биджу, то явно бы трусила. Хотя вру — не трусила. Зачем понапрпсну боятся если и так понятно, что надо бежать куда подальше от таких разговоров? А вот ты тут стоишь, меня заставляешь прозябать на ветру, но не бежишь. Вот и спрашиваю — страшно?

— Странно слышать подобный вопрос от той, что придётся сражаться против Третьего Райкаге. Я слышал он безумно силён, — в тон подруге ответил Сэдэо, так и не отведя взгляд в сторону.

— Даже если так, он всё равно лишь человек. С человеком сражаться не страшно, ведь ты знаешь что им движет, что он чувствует и как видит это Мир. Да и я, в отличие от тебя, не одна там буду. Ашина и его Боевые Старички мне подсобят! Так что битва с Райкаге меня не пугает, а вот Биджу… это совсем иное.

Несколько секунд помедлив, Кагуя, неожиданно даже для самого себя, ответил:

— Да — страшно.

— Оуу! То есть…

— Но боюсь не Биджу. Я боюсь не оправдать возложенных на меня надежд.

— Как это? — склонив голову на бок, недоумённо спросила куноичи.

— Мои товарищи сейчас проливают кровь в тысячах миль от сюда. Победа здесь поможет им в их борьбе. Моя Деревня воюет против всего Мира — победа здесь облегчит её бремя. Мой Повелитель, скованный волей Судьбы, вынужден наблюдать, как-то что ему дорого горит в пламени Войны, не в силах помешать этому! Моя победа здесь облегчит его боль. Да — я боюсь, но боюсь не погибнуть, мне страшно проиграть этот бой. Подвести всех тех кто верит в меня.