И А Гончаров в воспоминаниях современников

Гончаров Иван Александрович

Все литераторы, кому приходится бывать в Сочи, считают своим долгом навестить Майкову, с удовольствием слушая ее богатые воспоминания.

Имя симпатичной старушки хорошо знакомо Д. Н. Овсянико-Куликовскому, В. И. Дмитриевой, И. П. Белоконскому и многим другим.

"Московская газета", 1912, 4 июня.

A. П. Плетнев

ТРИ ВСТРЕЧИ С ГОНЧАРОВЫМ

По

поводу столетия рождения И. А. Гончарова хочу поделиться воспоминаниями о нем, хотя и поверхностными, ввиду того, что я был очень молод, когда я его видел, но имеющими значение, как свидетельство человека, лично знакомого с знаменитым романистом. Я того мнения, что в таких случаях непосредственное знакомство с великим человеком может дать более верное освещение хотя бы наружности, а иногда и психологии описываемого лица, нежели суждение о нем понаслышке или из вторых рук.

И. А. Гончаров был знаком с моим отцом и семейством, как и И. С. Тургенев. Но мое первое знакомство с Гончаровым произошло уже после кончины отца, за границей, в Берлине. Мы возвращались в Россию из Парижа и остановились в Берлине в British Hotel, на улице Unter den Linden, как фаз в том отеле, где проездом также остановился Гончаров. Это было в конце шестидесятых годов. Гончаров незадолго перед тем написал свой роман "Обрыв", весьма одобрительно встреченный читающей публикой.

Помню как сейчас, как мы встретились с Иваном Александровичем у входа в отель. Моя покойная матушка вступила с ним в оживленную беседу, поздравив его с новым произведением.

Мне было лет тринадцать, но я живо заинтересовался личностью писателя, о котором уже много слышал. Сильно запечатлелась в моем уме его наружность, его внешний облик, так что я только таким могу себе его представить до сих пор. В портретах Гончарова, наиболее распространенных, он представлен обрюзглым, вялым, лысым стариком, ничуть не дающим о нем верного понятия. В пору своего расцвета Гончаров был полный, круглолицый, с коротко остриженными русыми баками на щеках, изящно одетый мужчина, живого характера, с добрыми, ласковыми светло-голубыми глазами.

Это был тип наших старых бар, горячо любивших Россию и весь ее патриархальный уклад, но при этом признававших западную культуру и ее "святые чудеса", как говорил Герцен.

Гончаров же по внешности, по манерам носил отпечаток тех русских свойств, которые так ярко выступили в его произведениях. Тут смешались и доброта и упрямство, скромность и вместе с тем гордость и некоторое славянское эпикурейство.

Вторая моя встреча с Гончаровым произошла несколько лет спустя в Петербурге, в нашем доме. За вечерним чаем, среди довольно большого общества, он много говорил и казался в особенно хорошем расположении духа. Гончаров мог очаровать своей беседой, так мягко и приятно лилась его речь. Помню один момент из его беседы. По какому-то поводу он указал на различное действие на людей одной и той. же причины. В подтверждение своей мысли он сделал остроумное сравнение. "Предположим, - заметил он, - что две мухи в одно время сядут на поверхность тромбона, например, одна на наружную стенку, а другая на внутреннюю. Если музыкант в это время дунет в инструмент, то одной мухе будет казаться, что произошло землетрясение, а другой. покажется, что разразилась буря или. циклон. То же бывает и с нами, когда часто один и тот же факт понимается нами различно в зависимости от нашего общественного положения".

Третья моя встреча с Гончаровым была случайная, в ресторане гостиницы "Франция" в, Петербурге, куда Гончаров ходил обедать в течение нескольких лет подряд. Он сидел на диване перед накрытым столом, углубившись в чтение газеты. Это было много лет спустя, и автор "Обломова" значительно постарел и осунулся. Что-то грустное отпечаталось на его чертах - быть может, то бессилие творчества, о котором он сам поведал в письме на просьбу какого-то издателя написать новый роман.

* Алексей Петрович Плетнев (1854-?) - писатель и критик, сын П. А. Плетнева.

Впервые: Одесский листок. 1912. 7 июня.