И будешь ты царицей мира
Шрифт:
Если тут и впрямь что-то нечисто, руководство — первые подозреваемые: генеральный Патрушев, который терпеть не может Антона, любезный «сопляк» коммерческий директор Жуков, у которого сама должность располагает к финансовым махинациям, даже весь из себя правдоруб Иващенко, хоть он вроде бы и обещал Антону защиту и поддержку… ну и еще несколько человек во главе с главбухом. Детектив, так его распротак! Кроме того, Антона беспокоил еще один вопрос — что, черт возьми, означали слова Олега про «у тебя мало времени»? Мало времени для чего?
* * *
Если вчера Пастухову казалось, что день тяжелый, то сегодняшний оказался круче по всем статьям. К изрядному недосыпу добавилась головная боль, сумбур в мыслях и растущее нервное напряжение. Выписывание цитат в блокнот и попытки их анализа ничего толком не дали. Если в этом и был шифр, то ключ к нему у Антона отсутствовал. Не было печки, от которой плясать, чтобы определить систему, которая связывала бы воедино разрозненные фразы, надерганные Антоном. Например, парочка фраз про могилу, выглядевших весьма зловеще. Ощутимо не хватало фактов.
Олег снова не появился, и Пастухова пронзила неведомо откуда взявшаяся холодная уверенность, что вчерашняя встреча с ним была прощальной. Куда он делся? Сбежал? Или что похуже?
Работа между тем приближалась к финишу, и никакого особого криминала Антон не нашел. Либо его и не было, либо те самые документы были попросту подменены. Ни черта он так просто не найдет — ни Олега, ни разгадку, а ощущение утекающего сквозь пальцы времени все усиливалось. Надо было делать ход конем. Только вот какой?
На обед Пастухов, отправился в ту же самую столовую, только уже в урочное время, так как не испытывал ни малейшего желания снова встречаться с троицей топ-менеджеров «Ронина». Есть ли серьезная почва под словами Олега, Антон понятия не имел. Может, конечно, и зря он затеял все это расследование, но определенно в руководстве фирмы были как минимум дрязги, а как максимум — борьба за власть, и нет ничего хуже для постороннего человека, чем оказаться втянутым в подобные разборки. Все, чего сейчас хотелось Пастухову, — разгадать загадку бывшего админа «Ронина» или же убедиться, что никакой загадки нет и успокоиться. Вот только второй вариант нравился Антону куда меньше. Олег, кем бы он сейчас ни был и какими бы мотивами ни руководствовался, выдернул Пастухова из странного мутного существования, больше напоминавшего летаргический сон, чем жизнь.
Постоянные размышления на одну и ту же тему порой дают весьма неожиданный эффект. Антон и сам не заметил, как, набирая еду на поднос, начал тихо мурлыкать «И будешь ты царицей мира». И тут за его спиной послышалось неразборчивое восклицание, а затем грохнуло разбившееся вдребезги об пол стекло.
Пастухов обернулся. Его сверлила горящими темными глазами стройная брюнетка лет тридцати пяти с короткой стрижкой, а на полу лежали осколки разбитого стакана и расплывалась лужа компота, основательно забрызгавшая джинсы Антона. А лицо у незнакомки выдавало немалую степень удивления.
— Простите, — глухо проговорила она, опустив взгляд, — я такая неловкая. Я забрызгала вас. Я заплачу, — повернулась незнакомка к подошедшей официантке.
— Нет, заплачу я, — возразил Антон, осененный внезапной мыслью, — потому что причина во мне, не так ли?
— С чего вы взяли? — вскинулась было брюнетка, но рыскнувший в сторону взгляд выдал ложь.
— Интуиция, — улыбнулся Пастухов. — Давайте так: я заплачу за стакан и компот, мы сядем вон там, у окна и пообедаем. А заодно поговорим, хорошо?
* * *
— Ну? — произнес Антон, откладывая вилку. — Может, скажете, наконец, в чем дело? Услышали что-то знакомое?
— Как вы догадались?
— Я последнее время пересмотрел свое отношение к совпадениям. Их не бывает… Ну или почти не бывает. И когда я начинаю напевать одну интересную мелодию, а в этот момент кто-то рядом роняет стакан и так на меня смотрит, я понимаю, что все это не просто так.
— И что же вы пели?
— «И будешь ты царицей мира». Это не песня. Так, речитатив. Я погуглил. Ария из оперы. По Лермонтову. Слышал кое от кого.
Ее глаза снова сверкнули:
— От кого? Где? Когда?!
— Здесь, в этом здании. Один знакомый напевал. Вот и привязалось.
— Какой знакомый? Простите, что пристала, как клещ, но это правда очень-очень важно!
— Олег. Невысокий такой и очень крупный. Под пятьдесят.
В глазах брюнетки вспыхнуло лихорадочное возбуждение.
— Давно?
— Пару дней назад.
— О боже! — ее лицо сделалось столь бледным, что Антон даже испугался, не грохнется ли она в обморок прямо тут.
— Эй, с вами все в порядке?
Незнакомка взяла себя в руки, похоже, немалым усилием воли.
— Д-да… Я справлюсь. Когда вы в последний раз видели Олега?
— Позавчера. Он заходил ко мне в офис.
— Вы разговаривали?
— Да. Как и два предыдущих дня. У нас сложились неплохие отношения. Олег — большой оригинал. Все с шутками-прибаутками, фразочки эти: «я царь, я раб, я червь, я бог», «от работы кони дохнут», «обитель, где несть печали»…
— О боже! — незнакомка закрыла лицо руками.
— Так, все, — раздраженно произнес Пастухов. — Я не выспался, у меня зверски болит голова, и есть куча проблем, которые надо срочно решать. Либо объясните, что тут происходит, либо всего доброго!
— Меня зовут Нина, — выдавила женщина. — Тот, с кем вы говорили, очевидно, мой старший брат, Олег… Но это невозможно.
— Почему?
— Раньше он работал здесь админом… В этом долбаном «Ронине».
Ага, версия секретарши Патрушева подтверждается. О дальнейшем Антон догадывался, но все же спросил: