И целая вечность впереди...
Шрифт:
— Это хорошо, что мы ушли с трассы, — размышлял Блондин, всматриваясь вперёд до боли в глазах. — Не всегда прямая дорога быстро приводит к цели. Быстрее доберешься по безопасному пути. Всё-таки здесь как-то спокойнее.
Лом поправил саперную лопату, широко зевнул и начал рассматривать кусты лесной смородины, росшие по краю лесополосы.
— Чуйка, моя чуйка, — напевал он про себя, — ты не раз меня спасала и сейчас предупреждала: не ходи ты прямо, а сверни направо. А теперь ты замолчала, чуечка моя.
К своим предчувствиям бойцы относились серьезно. Может быть, и напрасно крюк делали. А может быть,
Черный сделал свой вывод:
— Смелый боя не боится, он его объедет. И это правильно. И боезапас сбережём. А то все патроны переведем и в стабе на голодном пайке будем.
Дорога начала медленно подниматься вверх. Как только выскочили из балки, машины тотчас же свернули в лесополосу.
— Никто нас не заметил, — решил Ярый. — Это хорошо. Значит мы спокойно осмотримся. Наверное, вот там, внизу, отряд сделал засаду. Трудно бы нам пришлось, если бы с трассы не свернули.
Ну что, Большой, скажешь? — обратился он к сенсу. — Там засада. Я правильно понял.
— Правильно. Это муры. Но это не столько засада, сколько ожидание перезагрузки, — ответил сенс.
— А что здесь такое? Что муров заинтересовало?
— Здесь пионерские лагеря перезагружаются. Парочка приличных пансионатов. Вот они за девками и бабами приехали.
— Надо же? — удивился Ярый. — За свежим мясом приехали. Что, бойцы, скажете?
— Командир, мы спешим? — спросил Ходок.
— Нет, мы до пятницы абсолютно свободны…
— До какой пятницы?
— Той, которая будет через несколько недель.
— Так, может быть, мы немножко задержимся? — осторожно поинтересовался Ходок.
— Нет, — ответил командир, — мы основательно разберемся с ситуацией. Не нравятся мне эти люди. А вы что скажете?
— А как они нам не нравятся, командир, — подхватили бойцы, — аж зубы сводит, так не нравятся.
— Тогда действуем так: я со своей любимой «Агленью». Нет не так: я со своим любимым «Агленем». Опять как-то не так. Никто не знает, как правильно? Жаль… И я не знаю. Пусть будет так: я со своей любимой хреновиной, а Черный и Лом с шайтан-трубой спускаемся по тропинке чуть ниже и располагаемся в удобных местах. Снайперы занимают позиции. Где они, эти позиции, снайперы решают сами. Водители сидят за рулем своих машин. Как только увидите красную ракету, выскакивайте из укрытий и мчитесь на помощь. Пулеметчики сидят за пулеметами и ждут команды. Стрелять только в крайних случаях. Патроны к пулеметам ого-го-го сколько стоят. Зря не переводить. Война войной, а экономика должна быть экономной. Уразумели?
— Уразумели.
— Вперёд.
Бойца не торопясь стали занимать свои позиции. Казалось, ничего в мире не изменилось. Так же, как и прежде, светило солнышко, также, как и прежде, мягкий ветерок нежно овевал лицо. Бойцам так же, как и всегда хотелось жить. Но, как и прежде, они пошли в бой. Ради кого? Или чего? Наверное, для того, чтобы этот мир стал немножко чище.
Ждать пришлось долго. Муры ожидали перезагрузки. А она ещё буде ой как не скоро. Наконец они зашевелились. Надоело сидеть на одном месте. Пора было уже отправляться за добычей. Когда муры потеряли свой человеческий облик? Наверное, тогда, когда люди стали для них товаром. Вот и сейчас они приехали за
Ярый показал Лому, что тот уничтожает первую машину, Черный — последнюю, а он выбивает посередине. После этого они берут автоматы и добивают противника прицельной стрельбой. Ничего сложного. Всё, как всегда. Не такая трудная операция, чтобы усложнять ее. Тем не менее Ярый всегда относился к противнику с уважением. Никогда он не считал муров слабыми бойцами. Были бы слабыми, давно бы уничтожили. А их меньше не становится. Много среди них знатных бойцов. Много и швали. А где ее мало. Она и в их стабе есть. На то, что весь отряд противника из слабых бойцов состоит, не стоит надеяться. Вся надежда на внезапность, на то, что противник не ожидает впереди засады. Ведь они много времени провели на дороге. Никто мимо проехать не мог. А про хитрую дорогу никто из них не знал.
В принципе, всё получилось, как они и рассчитывали. Три выстрела — три уничтоженных машины. Остальные оказались запертыми. Не было у них времени на мгновенный разворот или прорыв. После сигнала выскочили машины, и из ручных пулеметов расстреляли оставшихся. Люди не элита, чего зря на них переводить дорогущие патроны. Отстрелявшись, они тут же исчезли. Теперь пора пришла снайперов. Они не спеша выцеливали оставшихся бойцов. Лом и Черный потихоньку двинулись к машинам. Они должны были произвести зачистку. Пока они не проверят поле боя, никто не мог к нему приблизиться. Только снайперы помогали им. Вдруг кто-то из противников жив, а его не заметили.
Подстраховывая друг друга, два бойца быстро произвели зачистку. Несколько муров оказались ранеными. Их связали хитрой веревкой, которую можно было только разрезать. Она использовалась один раз.
Большой подтвердил Ярому, что всё закончено. Можно смело подъезжать к поверженному противнику. Бойцы вскочили в подъехавшие машины. Через пару минут все были возле разбитой техники.
Ярый отметил, что машины тотчас же развернулись и стали по направлению к опасным местам. Никто из бойцов не расслабился. Боевое охранение было мгновенно выставлено. Каждый боец знал свой маневр.
Командир подошёл к раненым. Их было трое.
— Куда вы направлялись? Первого, кто расскажет всё, я отпущу. Время пошло.
Один из муров начал угрожать:
— Это наши охотничьи владения. Братва вас вырежет. Вы здесь долго не задержитесь.
— Ишь баре какие. Охотничьи владения… В таком случае отправляйся ты в край вечной охоты, — с этими словами Ярый из пистолета разнес ему голову.
Минуту подождав, командир продолжил:
— Ваши шансы возросли. Кто хочет остаться в этом мире. Прошу приступать к повествованию.
Во время своей речь Ярый слегка постукивал пистолетом по своей руке.
Один из раненых отозвался:
— Что тут скрывать. Вон скоро перегрузка пионерлагеря. Любят наши паханы свежее мясо. Некоторые до малолеток охочи. Им всё равно, что девочки, что мальчики. Лишь бы помоложе.
— Вот и молодец. Лом он твой, бери его. Пусть всё досконально расскажет. От твоей искренности зависит: жить тебе или отправиться в поля вечной охоты.
— Не хочу я в поля вечной охоты. Всё не только расскажу, но и готов показать.