И целая вечность впереди...
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, как лодку назови, так она и поплывет? — спросил Егерь.
— Не только, — вмешался Ворчун. — Каждая лодка требует своего названия. Вот меня так прозвали за проявление характера. Люблю поворчать, что есть, то есть. Но это не говорит о том, что я плохой человек.
— Так Вайт начал называть его маленький Лорд, чтобы он поступал соответственно своему имени.
— Абсолютно правильно, Миледи. Здесь на Стиксе человек часто проявляет скотские стороны своей натуры, чтобы выжить. И фобия Пахана, на фоне многих ублюдков, выглядит не как самый плохой вариант. Человек хочет что-то доказать
— Те хотят выжить, — заметил Егерь. — Разве это плохо?
— Смотря, какая этому цена. Если за счёт подлости, трусости и предательства, то нахрена мне такая вечность…
— Стикс не наказывает за плохие поступки, — заметил Ворчун.
— А ты будешь их совершать? — спросил Егерь.
— Вряд ли, воспитание не то.
В разговор вновь вмешалась Миледи:
— Стикс — жестокая планета. Об этом не стоит и говорить. Но, как и любая система, она стремится к равновесию. Подумайте, почему нам так несказанно везёт. Почему появился стаб «Новая жизнь». Нарушен баланс сил на планете. Его надо восстановить. Слишком усилились муры и внешники. Для этого должна быть другая сила. Она тоже будет жёсткой и даже жестокой. Но она должна быть антиподом мурам и внешникам. Для этого и нужны такие лидеры, как Иван. Наш Макс ещё более ценен для Стикса. Поэтому мы и живы.
— Я полностью согласен с Миледи, — заметил Войт. — Стоит нам покинуть нашего маленького Лорда, как нас не станет. Мы будем не нужны Стиксу.
— Кстати, — сказал Ворчун, — посмотрите на Тугодума и Баламута. У них очень сильно развит инстинкт выживания. Так они от Макса не отходят ни на шаг. А за безопасность платят своей преданностью. Смотрите, как они забеспокоились, что нет Макса.
— Хорошо, — подвела итог разговору Миледи. — Будем помогать нашему парню. Нельзя, чтобы он наделал ошибок. Груз ошибок может раздавить человека. А перед ним ещё вся жизнь…
— Я всегда буду рядом с ним, — сказал, подумав Вайт. — Это мой маленький Лорд.
По его грустному лицу промелькнула светлая мысль. Видно было, что старый воин подумал о чём-то хорошем.
Миледи подумала: «Всё-таки скучает он по Барто. Хорошо, что Макс появился. В нем найдёт отдушину старый воин».
Был спокойный хороший день. Запах прошедшей загрузки кластера исчез. И было так дивно смотреть на этот приморский пейзаж и ожидать, что сейчас выскочат мутанты и набросятся с особой свирепостью на людей.
Вскоре из скрыта появился и Макс.
— Скоро начнутся превращения. Необходимо спешить.
— А как мы отличим, кто превратится, а кто нет.
— Это очень быстрый кластер, здесь превращения уже начинаются. Смотрите в глаза. Как только в них появляется чернота и исчезает осмысленный взгляд, перед вами будущий зараженный.
Перед началом всей операции Макс попросил Егеря:
— Предупреди всех, особенно женщин, что здесь не родная планета, что здесь нет мальчиков и девочек, что здесь живые существа делятся на два вида: иммунные и зараженные.
— Почему сам не скажешь?
— Мне не поверят в силу моего малого возраста.
— Хороши. И ещё что?
— Распределитесь по группам двое мужчин и женщина. Во время всего рейда. Один из команды Войта, один из солдат.
— Зачем?
— Откуда мы знаем, у кого психика крепче? Не забывай, что меня из такого же места вытащили.
Все, кто входил в ближайшее окружение командира, молча согласились с его предложениями. Сам Макс слегка побледнел. Видно недаром он предупреждал о предстоящих событиях. Возможно, он вспоминает, как он когда-то выбрался из такого же лагеря.
Командовать операцией стал Егерь. Он разбил отряд на пять групп. Четыре группы под командованием Егеря, Ворчуна, Вайта и Миледи осматривали корпуса. В каждой группе придавались квадрокоптеры. Малыши, так называли этот тип дронов, легко влетали в помещение. Картинка была четкой и ясной. Макс с пятой группой обследовал подсобные помещения и намечал, что можно вывести с территории лагеря. В эго распоряжение были водители, снайперы и пулеметчики. Командирский дрон висел над ними и отслеживал движение зараженных с разных сторон.
Первая группа вошла в корпус, где располагались палаты для самых взрослых отдыхающих. Чтобы не вносить сумятицу, в комнату к девушкам входили две-три женщины, соответственно, в комнаты юношей входили мужчины. Обращение еще не закончилось, но уже ясно будет, кто заразился точно. Все старались делать все четко и слажено, чтобы успеть уйти из здания как можно быстрее. В эту группу попал Пионер, тот солдат, который первым встретил Макса и его отряда на въезде в военную часть. Он обратил внимание на одну девушку. «Какая красивая, — подумал он, — и какая жалость, что она не иммунная». Ему захотелось подойти к ней и поцеловать её. У него еще никогда не было девушки. Он и в армию пошёл не целованный. Пионер вышел из здания под впечатлением от этой встречи. Шикарные волосы, четкий профиль ее лица и точеная фигурка не выходила из его головы. «Может быть, в другой раз Стикс её пощадит, и мне удастся ее спасти, — мелькнула шальная мысль в его голове. — Никогда на меня девушки не производили такого эффекта. Ладно, подумаю об этом после операции». Однако Пионер не мог выбросить ее из головы. Человек 10 парней и девушек вывели из здания, посадили их в «Триумф-У» и крепко привязали к сидением.
Пионер подошёл к Егерю:
— Я кое-что проверю в корпусе. Скоро вернусь.
— Только недолго, — разрешил командир.
Пионер вернулся в здание и нашел ту зараженную, которая ему так запомнилась. Он вытащил её в комнату вожатого. Там он зафиксировал её, затем сорвал одежду и изнасиловал. Пионер знал, что за это ему ничего не будет, потому что никому до него сейчас никакого дела нет. А сама жертва станет мутантом в течение получаса.
К девушке на мгновение вернулся разум, она пришла в себя. Даже в её черных глазах появилось осмысленные выражение.
— Я тебя запомнила, козёл. И когда-нибудь я тебя отыщу.
Эти слова сорвали последние нравственные запреты у насильника, и он начал с наслаждением избивать красивое и сильное девичье тело. Немного отдышавшись, так как он запыхался от столь усердного занятия, Пионер поправил свою одежду и как ни в чём не бывало вышел из здания и направился к Егерю.
Всё время, когда шёл к командиру, что-то весело насвистывал, душа его пела. Наконец это совершилось. Он стал мужчиной. И не просто мужчиной. А настоящим мужиком. Героем по меркам Стикса. Жаль, что нельзя ему никому рассказать об этом. Завидовать будут. Ведь у них никогда не будет такой красивой девчонки, как у него.