И целая вечность впереди...

Юрий Чайкин

Попробовал он поговорить о несправедливости жизни с Хряком.

— Слышь, Хряк. Нам надо ехать сегодня охотиться на зараженных. Наверное, споранов на всех не хватает?

— Конечно, спораны нужны. Надо поить живцом тех, кого мы спасли.

Хряку очень нравилась Наташка из старшей группы. Он привозил ей фрукты из рейда. Совсем недавно притащил из поездки пистолет Макарова и подарил ей. Потом они вместе из него стреляли. Наташка принимала его ухаживания. Окружающие слегка посмеивались над влюбленными, но понимали, сколь

призрачно счастье на Стиксе. Кто знает, что произойдёт дальше? А жить надо сейчас, сегодня.

Пионер не почувствовал этой разницы в отношениях. Он всех людей мерял на один лад — на свой.

— Пусть сами идут за споранами. Из-за них жизнью приходится рисковать.

— Постой, — всполошился Хряк, — ты же не ходишь охотиться на мутантов. В рейды ходят добровольцы. А тебя среди них я не видел.

— Не хочу я для всех корячиться.

— Сам живец глотаешь? А он откуда берётся?

— Он из тех споранов, что мы набили, когда базу защищали.

— Ты к ним вообще какое имеешь отношение? Тебя на стенах я не видел.

— Я базу от зараженных чистил. А потом за стенами базы рисковал, когда зараженных потрошил.

— Хоть на что-то сгодился, — презрительно проговорил Хряк.

— А девок сами трахают потихоньку, а мы в стороне. А нам что не хочется? Давно бы всех оттрахали бы.

— И Наташку? — уже строго спросил Хряк.

— И Наташку, — согласился Пионер, — аж верещала бы от счастья.

Удар слегка ошеломил Пионера. Он встал и обиженно проговорил:

— Я же обо всех беспокоюсь, а ты мне по харе.

— Ты легко отделался. Если я эти разговоры ещё услышу, то я засуну в задницу дуло ПМ и нарежу там резьбу. Заверяю, счастье получишь неизбывное, твой голос будет слышен на всю округу. Я тебя предупредил, ты меня слышал.

— Я тебя услышал, — сухо заметил обиженный Пионер.

— Мне насрать, услышал ты или не услышал, понял или не понял. Ты знаешь, что я с тобой сделаю.

Больше Пионер с грубым и нелояльным Хряком не разговаривал. Всё равно не поймёт.

Попробовал завести разговор об этом со Щеглом, так тот сбросил его со стены базы и предупредил, что в следующий раз отправит в полёт с миной за плечами. Ему, видите ли, любопытно, как далеко дерьмо из Пионера разлетится.

После этого предупреждения Пионер затаился. Он понял, что не у всех такие мысли, как у него. Как же найти себе помощников и единомышленников.

Однажды проштрафился Рябой, заснул как-то на дежурстве. Потом он целый день в полной выкладке пробегал с Вайтом. Ох и тяжело ему было.

К ночи он еле притащил ноги в казарму:

— Ухайдакали меня за сегодня. Это же надо пять минут сна, и целый день бега. Круто это.

Пионер решил его поддержать:

— Не говори, Рябой. Они все спят себе, а мы их сторожи. А потом нас же за это и наказывает.

Одного не учел Пионер, слишком зол был Рябой на себя за то, что по глупости так попал.

Вместо того чтобы в рейд уйти охотиться на зараженных, он круги вокруг базы нарезал.

— А ты чего, крыса, не в свои дела лезешь. Если бы они спали, кто бы меня застукал сонного?

— Могли бы и не наказывать.

— Правильно наказали, потому и обидно. А ты на Вайта глотку не дери.

— Он же тебя нещадно гонял.

Рябой разозлился и набил морду Пионеру. Бил и приговаривал:

— Не обвиняй, когда не знаешь. Вайт всё это время вместе со мной бежал и в полной выкладке причем. Вот мне за это стыдно, а не за то, что меня наказали. Получается, что это я наказал командира, а не он меня.

При этих словах Рябой особенно сильно приложился берцем к боку Пионера. Пионер жаловаться не стал, но смертельную обиду на сослуживцев затаил.

Один раз решил к бывшим мурам прибиться. Однако те все больше и больше времени проводили за учебниками. Вернее, так: вначале шли в рейд, потом занимались на полигоне, а потом брались за учебники.

Когда он начал при них вести провокационный разговор, то ответили они ему достаточно грубо:

— Скажи спасибо что мы по девочкам специализируемся, а не по мальчикам, а то ходил бы уже дырявый.

К Баламуту и Тугодуму даже не подходил, те Макса чуть ли не на руках носили. Они бы Пионеру голову свернули и всех бы уверяли, что так и было.

Злобу Пионер затаить затаил, но сделать ничего не мог. Все вокруг бегали, ездили на всех средствах передвижения. Даже бронетранспортер осваивали. Всем было интересно, кроме двух человек.

И понял Пионер, что это его шанс. Нет, он не рассчитывал, что они бунт подымут или власть помогут захватить. А вот уйти с ними на свободу он рассчитывал

— Задумал я на свободу податься, — как-то начал Пионер беседу с Бурым. — Со мной хочешь?

— На свободе оно, конечно, хорошо, — согласился Бурый.

— Так давай уйдём.

— Страшновато.

— А здесь на рейдах тебе не страшно?

— И без меня желающие есть. Я не хожу в рейды.

— А когда желающие закончатся? И направят тебя на убой.

— Так уж и на убой…

— А то куда же?

— Они с другими возятся. А тебя оттирают любимчики.

— Вдвоем всё равно страшно.

— А если нас трое будет. Уйдёшь с нами?

Третий боец нашелся. Он не был ни подлецом, ни трусом. Он был романтиком. У него и прозвище такое было — Романтик. Ему хотелось посмотреть Стикс. А здесь проходили недели, а он ещё нигде не был. Он хотел выбраться из этого болота. По крайней мере, так ему казалось.

Постепенно пришли в норму бойцы Ярого. В этот раз они решили выйти в рейд вместе со всеми. В рейд попросились Пионер с Бурым. Вместе с ним был готов покинуть отряд и Романтик. Его Пионер убедил, что Макс ему разрешил посмотреть новый мир. А когда освоится, тогда вернётся в отряд.