И девять ждут тебя карет
Шрифт:
— О господи!
Машина шла вниз от дома, осторожно въехав на первый поворот. Преодолев его, она медленно и величественно двинулась к следующему повороту, направляясь вниз, к мосту...
— Куда вы идете? — резко спросил Блейк.
Я беспомощно дергала за ручку дверцы.
— Там есть тропинка, прямо от моста вверх через лес... там ступеньки... думаю, я могла бы...
Его рука взялась за дверь, накрыв мою руку.
— Не глупите. Вы только напрасно расстроитесь, и все равно я буду там раньше вас. Сидите спокойно.
— Но, Уильям...
—
Я никак не могла заставить себя не дрожать:
— Это... это вас совершенно не трогает, правда?
Его глаза были серьезными и ласковыми:
— А вас? Действительно это так важно для вас?
Я ничего не ответила. Спускающаяся машина преодолела последний поворот, и ее фары осветили мост. На нем, как и всюду близ реки, лежала пелена тумана.
— Простите, Линда, — мягко сказал Блейк.
Машина ехала по мосту, пробиваясь сквозь туман.
Потом она остановилась и с жалобным скрипом тормозов повернула на шоссе. Уильям взялся за руль, наш «даймлер» въехал на мост и быстро пересек его, разбивая туман светом фар, словно бульдозер.
На одну секунду, прежде чем скалы встали у нас на пути, я подняла глаза и увидела силуэт замка Вальми на темном фоне безлунной весенней ночи, с ярко освещенными окнами. Я поняла, о чем думал Уильям. Воздушный замок, мечта Золушки — сказка, прочитанная на ночь. «Пиры при свете факелов! Веселье! Игры! И девять ждут тебя карет...»
Все это не для тебя, дорогая Линда. Тебя ждет Северный Лондон.
«Даймлер» взобрался по последнему отрезку дороги и дернулся, когда колеса скользнули по гравию. Он остановился почти вплотную к стоявшему там «кадиллаку».
Перед домом была еще одна легковая машина и какой-то фургон, но я их едва заметила. Я открыла дверцу, когда колеса еще двигались, и побежала, спотыкаясь, по главной лестнице.
В холле находился Седдон. Увидев меня, он бросился вперед и сказал: «О, мисс Мартин...», но я пробежала мимо него, словно не заметив, направляясь в длинный коридор, ведущий в библиотеку.
Дверь была полуоткрыта, и оттуда лился свет. Подбежав к двери, я почувствовала, что моя храбрость улетучивается, как вино из разбитой бутылки, и я неподвижно встала, положив руки на дверь, но не осмеливаясь ее открыть.
Из комнаты не слышалось ни звука.
Я тихонько толкнула дверь, сделала несколько шагов и остановилась. В комнате было несколько человек, но я видела лишь двоих.
Рауль де Вальми стоял спиной к двери, глядя сверху вниз на своего отца.
На этот раз Леон де Вальми был не в инвалидном кресле. Он упал на пол. Его тело лежало неловко и казалось еще более искривленным из-за корсета, который он носил под одеждой. Голова была повернута, одной щекой он касался ковра. Лицо было гладким, без морщин и теней; оно полностью лишилось своей зловещей красоты. Сейчас оно казалось пустым и невыразительным .
С
Я, наверное, упала бы и осталась лежать там, где стояла, если бы Уильям Блейк не подхватил меня сзади и не вытащил из этой окутанной тишиной комнаты.
КАРЕТА ДЕВЯТАЯ
ГЛАВА 21
Гляди — еще сияют звезды.
Вебстер. Княгиня Мальфи.
Тепло, звон бокала, запах азалий... Кто-то гладит меня по руке. Но не слышно музыки, и голос, зовущий меня, не принадлежит Флоримону. И нет Рауля: он ждет меня, чтобы увлечь на террасу, туда, где светит луна...
— Ну вот, Линда, выпейте это, — говорит Уильям.
Жидкость обжигает язык, я чуть не захлебываюсь и открываю глаза.
Я в маленьком салоне, лежу на диване перед камином. Кто-то только что его разжег. Языки бледного пламени облизывают занимающиеся огнем поленья. У меня кружится голова, я смотрю на них словно сквозь пелену.
Я никогда еще не падала в обморок, воспоминание о внезапно накатившем беспамятстве пугает — и я подношу руку к глазам. Салон словно плывет перед глазами, слишком ярко освещенный, но какой-то туманный.
— Допейте это, — торопит меня Уильям.
Я послушно подчиняюсь. Ужасный напиток, что бы это ни было, но по всему телу разливается тепло. Через несколько минут я почувствовала, что пальцы, глаза и даже рассудок снова принадлежат мне. И еще — теперь я все вспомнила.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Блейк.
— Хорошо, — ломким голосом ответила я. — Очень хорошо. Простите, Уильям. Сколько из-за меня хлопот.
Он взял стакан у меня из рук и поставил на камин. Потом сел на диван рядом со мной.
— Все, что мы делали сегодня, — одни пустые хлопоты.
Я смотрела на него, преодолевая головокружение. Конечно. Для него все это лишь пустые хлопоты.
— А они уже... увезли его? — спросила я, медленно выдавливая из себя слова.
— Еще нет.
— Уильям, я должна... я должна его видеть.
— Но, дорогая Линда... — удивленно начал он
— Когда его заберут?
— Понятия не имею. Полицейским пока что не до этого. Машина «скорой помощи» еще ждет.
— «Скорая помощь»? — почти крикнула я, резко повернув голову в сторону двери. — Он ранен? Что случилось?
Я села, схватила Блейка за руку. Опять зашумело в ушах, все заволокло туманом. Сквозь пелену я видела встревоженные глаза Блейка.
— Но, Линда, — сказал он, — разве вы не поняли? Я думал, вы знаете. Он умер.
Я, наверное, чуть не оторвала ему рукав. Блейк бережно взял меня за руку.
— Леон застрелился, — спокойно сказал он, — еще до того, как мы приехали сюда.
— А! — срывающимся голосом произнесла я. — Леон. Леон застрелился. «Скорая помощь» — для Леона.
— А для кого же еще?