И дочка в подарок
Шрифт:
В ответ на мою бомбардировку босс неохотно разжал свои тиски-объятия. Я отступила, тяжело дыша. Точно так же, неровно, вздымалась и его грудь.
Черт возьми! А я ведь сегодня даже не пила. Ни граммулечки. И ни в коем случае не собиралась этого делать после того, чем кончился мой последний корпорат с Лавровым. И все равно оказалась в его развратных лапах!
Не нужно мне было вообще сюда приходить. И я бы и не пошла, если б не опасение, что в этом случае Лавров явится ко мне домой сам и нагло оккупирует не принадлежащую ему территорию.
– Какого черта вы делаете?!
– обвиняюще прошипела в его сторону, для полной ясности наставив на босса указательный палец.
– Я почти замужняя женщина! И я думала, что вы наконец все поняли! Но нет, Константина Лаврова не учили уважать ничьи желания, кроме своих собственных!
Я распалялась все больше, опасно близко подходя к тому пограничному состоянию, когда хочется то ли выпить, то ли натворить глупостей. Прямо как в прошлый раз.
– К чему это притворство, Цветочек?
– отрывисто поинтересовался босс и с усмешкой покачал головой, словно вытряхивая оттуда все мои доводы.
– Я же видел, как ты смотрела на нас с Арбузовой! И не пытайся мне врать, что ты при этом не ревновала!
В ответ я громко, со всем возможным пренебрежением, фыркнула.
– Я смотрела из чисто научного интереса: что треснет первым - стул под вами или ее переспелые плоды от накала страстей?
– Вот!
– уличительно, с ноткой победителя воскликнул босс.
– Я же говорил - ты ревнуешь!
– Мне плевать, даже если она вас своими соками с головы до ног зальет!
– выкрикнула в ответ, потеряв терпение.
– И чем раньше вы с этим смиритесь, тем лучше!
Подведя таким образом итог этой беседе, я направилась прочь от этого невыносимого человека. И такой же непобедимой тяги к нему.
Запретной, как и все, что способно приносить удовольствие.
В момент, когда я оказалась на безопасном от босса расстоянии, выяснилось, что все коллеги уже разбрелись кто куда. Кто-то отплясывал, как ненормальный, кто-то плескался в бассейне, а самые раскрепощенные парочками намылились в парилки. Очень опрометчивое решение, на мой взгляд - про эту баню каких только страшилок ни ходило - но дело было, в общем-то, не мое.
Единственной, кто не брал от жизни все на этом празднике разврата - помимо меня, конечно - была Арбузова. Она грустно сидела в кресле возле бассейна и ее арбузы сильно грустили вместе с ней.
От некуда деваться я присела рядом, ожидая встретить неприязненный взгляд, но его не последовало. Выражение лица секретарши носило печать мучительного смирения.
– На Лаврове свет клином не сошелся, - попыталась я хоть как-то ее утешить.
Она повернула в мою сторону свои арбузы, но взглядом не удостоила. Впрочем, эти две выпуклости смотрели на меня куда более осуждающе, чем могли бы глаза.
– Тебе хорошо говорить, - горько заметила собеседница.
– Босс за тобой хвостом бегает! Практически
Она шмыгнула носом. Мне было ее жаль - с одной стороны. Но с другой… разве она не понимала всей аморальности своего поведения? Так откровенно вешаться на женатого человека, с детьми…
И речь, конечно, была не о Маше. Она - только моя дочка.
– А ты - слишком хороша, чтобы растрачивать себя на женатого начальника, - твердо сказала я несчастной секретарше.
Но внутри зашевелилось неприятное чувство и внутренний голос змеей прошипел:
«А ты-то чем лучше нее?»
Но для меня это было в прошлом! И былых ошибок я повторять не собиралась.
– Что?
– донесся до меня голос Арбузовой и я взглянула ей в глаза, ставшие такими же круглыми, как ее выдающийся во всех смыслах урожай.
– Ты достойна лучшего, - повторила я, не понимая причин такого потрясения.
– Но… - начала было она говорить и вдруг замолчала.
И молчала так активно, что я даже стала бояться, что ее арбузы от таких усилий треснут.
– Да, он такой негодяй!
– наконец вдруг с чувством выпалила она.
– При живой жене оказывал мне всяческие знаки внимания! Вот я и влюбилась, как дура!
О, эта история была мне знакома. Да так, что под ложечкой до тошноты засосало от мысли, сколько у Лаврова было еще таких дур, как я и Арбузова.
– Пол-литра!
– громогласно объявил кто-то рядом со мной.
Я подняла глаза и обнаружила перед собой парня - на вид лет двадцати пяти-тридцати, худощавого и, судя по румянцу, какому бы позавидовала любая женщина, то ли поддатому, то ли пропаренному.
И что это он такое говорил? Пол-литра? Предлагал или хвалился тем, сколько выдул? Судя по раскрасневшейся физиономии, все-таки второе.
– Простите?
– переспросила я с вежливой улыбкой.
– Пол-литра, - повторил он настойчиво.
– Я - Коля Пол-литра.
Я смотрела на него, не в силах скрыть удивление. Дал же бог фамилию!
– Очень приятно… Коля Пол-литра, - откликнулась я, стараясь не заржать.
Но он мгновенно считал мою реакцию и развел руками.
– Батя говорит, что наша фамилия восходит к древним семейным традициям…
Я даже могла представить к каким именно, да.
– А я собственно чего хотел… - прокашлялся он, и я с удивлением поняла, что румянец был следствием застенчивости, а не соблюдения священных семейных заветов.
– Приглашаю вас на танец!
Обращался он, без сомнения, ко мне. Но я покачала головой, ощущая, что уже насмерть устала от всей творящейся здесь бесовщины.
– Простите, но я не танцую, - улыбнулась с сожалением.
– А вот она - да!
И с этими словами я подтолкнула в его сторону Арбузову вместе с ее взгрустнувшими плодами.
А когда они, оба потрясенные таким исходом дела, таки удалились в сторону других танцующих, поспешно встала со своего места и направилась в сторону раздевалки. С меня уже было довольно.