И дорога к себе так длинна...
Шрифт:
– С ума сошла?! – рванулся к дриаде эльф, надеясь, что успеет оттащить эту ненормальную от дерева раньше, чем яд проникнет через кожу: одно дело, когда касаешься тонкой веточки – просто обожжешься, и совсем другое, когда ствол столь огромен – там ведь дикая концентрация!
Но Летисия лишь дернула плечом, отгоняя Элиаша как назойливую муху:
– Не мешай! Я знаю, что делаю!
Юноша замер, не дойдя до дриады всего несколько шагов, а та ласково провела ладонью по коре, не обращая внимания на резкую боль в руке, а потом, не реагируя на потрясенный крик Элиаша, прижалась щекой к стволу и прикрыла глаза.
Эльф замер, не в силах отвести от Летти ошеломленного взгляда: дриада некоторое время
На миг Элиашу показалось, что дерево зашевелилось, повело ветвями, как недавно пробудившийся человек, потягивающийся после сна. На голову девушке мягко спланировал порыжелый лист, и Элиаш осторожно, двумя пальцами потянулся к нему, чтобы, не дай Тьма, не потревожить девушку. Но прежде, чем эльф успел коснуться листка, тот рассыпался, припорошив волосы Летти оранжевым пеплом. Юноша отступил на шаг обратно.
Летисия даже не заметила поползновений эльфа. Она стояла с закрытыми глазами и, осторожно поглаживая кору рукой, мурлыкала какую-то песню. Элиаш прислушался…
Спят все жряки, хватуны, Спят заглоты и жруны, Спит и эльф, и грязный тролль, Только мы не спим с тобой… Спит дриада, спит лешак, Не уснем лишь мы никак. Глазки ты скорей закрой, Спать пора и нам с тобой…Элиашу захотелось выругаться. Только ненормальная дриада могла, стоя посреди леса без еды, воды и надежды на спасение, прижиматься щекой к дереву и петь известную каждому колыбельную. Парень прослушал еще пару куплетов и решил, что этого достаточно. Рванувшись к дриаде, он положил руку ей на плечо, собираясь как следует встряхнуть и привести в чувство.
В этот момент по огромному стволу словно прошла судорога. Дерево как живое тряхнуло ветвями, по коре зазмеилась трещина… Одно дело – слышать сказки о том, как корни выползают из-под земли и опутывают тех, кто рискнул прилечь на травку, и совсем другое – увидеть нечто подобное в реальности. Дриада мягко отодвинулась в сторону и через силу, не обращая внимания на боль в покрытой мелкими волдырями щеке, улыбнулась:
– Проходи внутрь. До утра продержится.
– А как же ты?
Дриада осторожно дотронулась до щеки, поморщилась:
– Пройдет. Я привычная.
Тем не менее в огромное дупло, созданное магией дриады, первой пришлось пролезать все-таки ей самой. Эльфу не хотелось рисковать и устраивать себе компактное самоубийство. Лишь когда девушка крикнула изнутри: «Проходи, все в порядке!? – эльф глубоко вздохнул, помянул Лес на удачу и шагнул вперед.
А из кустов за всем этим наблюдали внимательные черные глазки…
Темнота. Вокруг – сплошная темнота. В первый миг эльф решил, что дриада была права: лес продолжает изменяться. Только на этот раз мутировали не жряки, а деревья. И именно они, уничтожив Летисию, подделали ее голос, чтобы заманить в ловушку и съесть теперь уже Элиаша.
Темнота исчезла неожиданно. Яркий свет резанул по глазам, и эльф привычно схватился за запястье, радостно услышав такое знакомое: «Восприимчивость зрения уменьшена на пять процентов. Срок восстановления резерва уменьшен на две минуты».
Привыкнув к освещению, эльф медленно огляделся по сторонам. Бурые стены, на полу мягкий зеленоватый ковер из мха, под самым потолком сияют мелкие, излучающие яркий свет гнилушки, а по обе стороны от входа, занавешенного шторой из лиан, стоят две деревянные кровати. На одной из них и сидела бледная, как сам Свет, дриада. Элиаш на мгновение задумался и понял, что он все-таки отравился мясом ушана и у него начались галлюцинации. Потому как всего этого внутри дерева быть просто не может.
– Подойдет переночевать? – осторожно поинтересовалась Летти.
– Да, вполне, – кивнул все еще не верящий в собственное счастье эльф.
– За вход не беспокойся, никто не зайдет.
– Послушай, если вы способны на такое, почему не одомашните весь лес? – не выдержал юноша.
Девушка мягко улыбнулась:
– Он сильнее нас… Это отнимает много энергии, а результата моей работы хватит лишь до утра.
– Понятно, – кивнул Элиаш. – А что…
Спросить он не успел: вымотавшаяся за день дриада мягко повалилась на бок. Перепуганный парень рванулся к ней. Оказалось, девушка просто-напросто как сидела, так и заснула, мгновенно отключившись. Элиаш вздохнул, осторожно уложил Летти в кровать, прикрыв огромным листом лопуха с нее ростом (видно, здесь он выполнял роль одеяла), а сам занял соседнюю постель, вскользь коснувшись своего запястья и услышав деловитое: «Скорость реакций повышена на пятнадцать процентов. Чувствительность к внешним раздражителям увеличена на семнадцать процентов. Восстановление резерва…» Не дослушав фразу до конца, эльф провел кончиками пальцев по едва заметному завитку. Какой смысл слушать о скорости восстановления резерва, если ежеминутно растрачиваешь энергию?
До утра было еще далеко.
Обладатель маленьких черненьких глазок, весьма похожий на заглота, отрастившего пару ручек и ножек, выполз из кустов и подбежал к дереву, превращенному на ночь в дом. Некоторое время он кружил вокруг огромного ствола, потом зачирикал, засвистел и скрылся в чаще.
Глава вторая
Тьма опасна. Звери, спящие днем, выходят на охотничью тропу, травы оплетают ноги, яд бежит по коже. Лишь днем засыпают ночные охотники.
Спасти от Тьмы может лишь Свет.
Элиаш сам не мог сказать, почему он проснулся. Дрема пропала внезапно, словно ее и не было. Некоторое время парень лежал неподвижно, не открывая глаз и пытаясь понять, какой звук потревожил его, прогнал вроде бы крепкий сон.
Вот! Опять! Тихий треск, практически на грани слышимости, повторился еще раз. Именно он и разбудил эльфа, разорвав хрустальное спокойствие сна.
Юноша распахнул глаза и резко сел на кровати. Точнее, на том, что еще недавно было кроватью. Теперь ложе больше всего напоминало небрежно рассыпанную груду измельченной коры. Лист-одеяло побурел, а промеж жилок появились дыры червоточин. Гнилушки, выполнявшие роль светильников, потухли, осыпавшись сероватой трухой. Края щели – выхода из дерева – медленно сходились, сухо потрескивая. Именно этот звук и разбудил Элиаша.
Юноша одним рывком метнулся к Летти, встряхнул ее за плечо:
– Вставай! Твое волшебство иссякает!
Девушка только отмахнулась, что-то сонно пробормотав под нос.
– Лес! – тихо ругнулся эльф, подхватил дриаду на руки и рванулся в сторону проема, уменьшающегося с каждым ударом сердца.
Тугие жгуты лианы ударили по лицу, оставив на коже добрую сотню мелких ожогов (хорошо, что Летисия не додумалась использовать в качестве занавески яру). Эльф выскочил наружу. Оказавшись на свободе, по инерции пробежал несколько шагов. И замер, пораженно оглядываясь по сторонам: всю поляну вокруг дерева запрудили маленькие, по колено Элиашу, существа, вооруженные небольшими копьями с каменными наконечниками.