И имя мне – легион
Шрифт:
Возложение руки на поврежденное место сопровождалось громким шипением больного, видно, он испытал дискомфорт, но призванный мною холод быстро снял неприятные ощущения.
– Не болит! – обрадовался моряк и попытался убрать конечность обратно.
– Куда? – возмутился я, ухватившись за немытую ступню размера этак сорок шестого. – Я еще не вылечил, только обезболил!
За четыре сеанса секунд по двадцать опухоль стала заметно меньше, а в центре кровоподтека показалась какая-то черная точка. Ну я же говорил, что это не укус! Жало. За кончик его подцепить не получилось, слишком уж глубоко ушло. Вытащить
– Держи и больше не допускай, чтобы в твоих ногах оставались кусочки каких-нибудь тварей.
– Ну что вы за народ такой, лекари! – взвопил почти протрезвевший за время лечения моряк. – Чуть что, сразу резать! У! Упыри!
Он замахнулся увесистым кулачищем, но вокруг Сардаса тотчас же замерцал созданный мною доспех.
– С тебя монета, – зло буркнул полукровка, пробуя на остроту иллюзорное лезвие созданного мной энергетического меча. – Золотая.
– Скока?! – окончательно протрезвел капер. – Да я… да у меня…
– Ладно, ладно, – снизил расценки я, решив, что несколько задрал цену, – половина.
– Э… много! – забегали глаза моряка.
– Ну, подставляй ногу, – пожал плечами полуэльф, – воткну эту дрянь обратно, и гуляй себе.
– Держи, кровопивец!
Первый мой заработок за сегодня перекочевал из рук в руки. Подведем итоги… Ну половину арендной платы я уже отработал, если так пойдет и дальше, то за неделю в пять рабочих дней приработок составит полторы… Маловато. Но что делать?
Ответ на этот вопрос пришел на следующее утро. Стоило мне прийти на рынок, как в палатку вошли трое посетителей. В одном из них я опознал вчерашнего пациента, двое других явно состояли с ним в прямом родстве. Такие же бородатые и неумытые.
– Ну и чего у вас? – спросил я после того, как мы с троицей минуту поиграли в гляделки.
– Ты его лечил? – грозно спросил тот, что выглядел несколько опрятнее, но с самой зверской рожей.
– Ну, – кивнул Сардас, в то время как я незаметно создавал вокруг его тела доспех, прикрывая светящиеся контуры иллюзией, что жрала энергии даже больше, чем сама защита.
Молчание снова повисло в палатке. Блин, чего им надо-то? Претензии пришли предъявлять за вчерашнее обслуживание?
– Зуб у меня болит, – нарушил наконец тишину этот оратор. – Кортман говорит, что ты лечишь так, что это почти не чувствуется. Вырви больной зуб и вырасти новый.
– Вырвать могу, а насчет нового это не ко мне, – решил я. – Серебряный с тебя, если согласен.
– А почему с меня взял золотой? – влез вчерашний больной. – С чего это его настолько дешево лечишь, а?
– Ну, во-первых, только половину золотого, а во-вторых, ног-то всего две, а зубов у человека аж тридцать два, так что лечить их чаще будут.
Когда трио, причем третий, как я понял, пришел исключительно ради моральной поддержки, удалилось, я швырнул вырванный энергетической нитью зуб на землю и задумался.
«Реклама – двигатель торговли», –
«А что такое «двигатель»? – влез Сардас. – Какое-то заклинание, да? А что оно делает?»
«Не мешай, – попросил я, – не видишь, законы экономики вспомнить пытаюсь. Что еще я помню из этой области? «Не подмажешь, не поедешь»… Так здесь министерства здравоохранения нет, не подходит. «Спрос рождает предложение»… У меня ситуация обратная, мне как раз спрос бы не помешал… Минуточку, так ведь это двухсторонний закон, у него есть продолжение: «Предложение порождает спрос»! И я, кажется, знаю, где стоит провести первую рекламную акцию этого мира».
«Куда мы?» – спросил Сардас, после того как я вышел из палатки и зашагал по рынку.
«Туда, где в наших услугах нуждаются. В карантин».
Здание больницы продолжало производить впечатление декораций к фильму ужасов. Стоны, правда, больше не раздавались, но запахи чувствовались даже снаружи, так как ветер дул с моря. Попасть к больным в общую палату труда не составило, медперсонал если и был где-то, то талантливо маскировался, превосходя в искусстве быть невидимым, по-японски «нин-дзютсу», всех шпионов Окинавы, вместе взятых.
На ближайшем к входу топчане лежал молодой парень с загноившейся раной на голове, нанесенной, судя по всему, тяжелым острым предметом, возможно мечом. Состояние пациента было тяжелым, потому как он был без сознания, и лишь вздымающаяся грудь доказывала, что он еще жив.
– Встань и иди, – велел я ему и положил руку на относительно чистые волосы. Пара мух, взлетевшая с раненого, была мне ответом.
Через несколько минут пациент пришел в себя.
– Кто ты? – спросил он, увидев мою физиономию прямо перед своим лицом. – Смерть?
– Добрый доктор Сарадас-полуэльф. Палатка у северной стены рынка, расценки договорные, прием начинается сразу после восхода солнца, без перерыва на обед. День, когда я на работу не вышел, считается выходным.
– Что?
– Что слышал. Будут обо мне другие спрашивать, так и передашь.
И я пошел к следующему пациенту. Им оказался орк лет… А черт его знает, сколько ему лет исполнилось, на лице морщин во всяком случае не было.
– Чего надо? – подозрительно спросил он.
Судя по тому, как осторожно этот зеленокожий опирается забинтованным плечом на кровать, а также по не менее забинтованным голове и груди, этого нелюдя долго и старательно били, а он взял и выжил. Вряд ли у него простые переломы, разве что открытые, иначе бы уже убежал из этого склепа, думаю, есть что-то еще.
– Чего болит? – не менее подозрительно осведомился я.
– Ты типа и меня лечить будешь? – дошло до орка.
– Ну если не будешь сильно сопротивляться, – окинул я взглядом исхудавшую, но жилистую фигуру. – Кстати, меня зовут Сардасом, обычно принимаю больных в своей палатке на рынке у северной стены, но вот сегодня решил устроить выездной сеанс бесплатного лечения. Возражать будешь?
– Я что, больной?
– Вообще-то да.
Кроме переломов, к счастью, закрытых, у орка чем-то острым и узким была пробита спина. Целились, судя по всему, в почку, но промахнулись. Как он с такой раной выжил и добрался до больницы – уму непостижимо.