И не таких гасили
Шрифт:
— Мало ли, кто кого в чем подозревает, — пробормотал Антонов. — Говорите, сто пятьдесят штук зелени?
— Именно так, — подтвердила Темногорская. — Сто пятьдесят штук зелени, как вы изволили выразиться.
— Ладно, я согласен. Но за двести.
— Вы меня грабите.
Антонов хитро прищурился:
— И это говорит мне женщина, в доме которой висит подлинник Шишкина? Женщина, у которой куча охранников и собственный вертолет?
На лице Темногорской отразилась внутренняя борьба. С одной стороны, ей было жалко денег… даже если она и не собиралась с ними расставаться. С другой стороны, ее хвастливая натура была польщена высокой оценкой Антонова. Наконец она улыбнулась, причем лишь одной половиной рта, потому что вторая горестно поползла вниз.
— Не будем торговаться. Двести так двести.
— Кто клиент? — деловито осведомился Антонов.
— Один кавказец, — ответила Темногорская. — Его зовут Шамиль.
— Это имя мне ни о чем не говорит. У него есть фамилия? Адрес? Друзья, родственники?
— Вам они не понадобятся.
— Как же я стану его искать.
— И искать никого не придется, — сказала Темногорская. — Шамиль живет у меня. Инкогнито. Вы просто войдете к нему и выполните свою работу.
— Согласен, — сказал Антонов. — Ведите.
— Не так быстро, Константин. Сперва Шамиль должен кое-что сделать для меня.
— А! Прикончить вашу сестренку?
Глаза Темногорской вылезли из орбит:
— Кто вам сказал такую глупость?
— Никто. — Антонов пожал плечами. — Сам слышал. Сегодня, когда я был в библиотеке, какой-то мужчина в коридоре хвастал по телефону, что свернет голову одной хорошенькой девчонке, а перед этим ее трахнет… Ничего, что я выражаюсь так прямолинейно?
Антонов посмотрел на толстуху, проверяя, проглотила ли она наживку. Проглотила, да еще как. Услышав про телефонный разговор, она вся затряслась от бешенства.
— С-сукин сын, — вырвалось шипение из ее побледневших, втянувшихся внутрь губ. — И с кем же он говорил, хотела бы я знать?
Антонов снова передернул плечами.
— Понятия не имею. Все эти чучмеки ужасно хвастливы. Нужно осторожнее подбирать… э-э, исполнителей, Белла Борисовна.
— С-сукин сын, — повторила Темногорская, думая о своем. — Что он еще говорил по телефону?
— Про какие-то группы, — небрежно обронил Антонов. — Но я не очень вник, потому что он отошел дальше, а потом закрылся в какой-то комнате.
— Проклятый предатель!
— А вы отведите меня к нему. С Павлиной я и сам могу разобраться. Да хотя бы завтра.
Темногорская подозрительно уставилась на собеседника:
— Не очень-то вы похожи на человека, готового убивать девушек ни за что ни про что.
— Во-первых, внешность обманчива, — ухмыльнулся Антонов. — Во-вторых, Павлина слишком задирает нос. Дает понять, что я в ее глазах ничтожество. Посмотрим, что она запоет, когда…
Антонов сделал вид, что кого-то душит. Его сердце билось часто и сильно. Нестандартный ход позволял ему вывести Павлину из-под удара. Кроме того, он получал возможность ликвидировать одного из самых опасных террористов современности. Главное, чтобы Темногорская приняла блеф за чистую монету. Ну? Долго еще она будет молчать, раздувая щеки?
Пауза продлилась не менее двух минут. Потом, взвесив все за и против, Темногорская согласилась:
— Хорошо, но за девчонку больше двадцати тысяч не дам.
Антонов беспечно махнул рукой:
— Годится. Всего двести двадцать. Теперь скажете, как пройти к Шамилю?
— Да, — проворчала Темногорская. — Но сразу предупреждаю, оружия вы не получите. Шамиль тоже безоружен, так что разделаетесь с ним голыми руками. Судя по тому, как вы справились с Игнатом, для вас это не составит труда.
— Да ради бога, Белла Борисовна.
— Отныне можете называть меня Белладонной.
Это было произнесено так, будто Антонов должен был почувствовать себя на седьмом небе от счастья.
— Ради бога, Белладонна, — сказал он. — А как насчет денег?
— Через пару дней вы получите карту «Виза», на которой будет храниться оговоренная сумма, — ответила Темногорская, после чего ее глаза за стеклами очков непроизвольно метнулись из стороны в сторону, словно пара юрких тараканов. — Счет будет открыт в одном из самых респектабельных швейцарских банков. Устраивает?
— Звучит неплохо. Но я привык брать аванс.
— Значит, отвыкайте, — отрезала Темногорская, вставая. — Пора обедать. Что-то я ужасно проголодалась. Нервы.
«Ага, — мысленно откликнулся Антонов, последовавший за ней. — Все прожорливые бегемотихи, которые лопают с утра до ночи, ужасно нервные. Такие чувствительные, утонченные натуры».
— Не волнуйтесь, — произнес он вслух. — Считайте двумя проблемами у вас меньше. Только не спугните Шамиля. Если он узнает, что его подслушивали…
— Вы меня за идиотку принимаете? — возмутилась Темногорская.
«Нет, за мерзкую кровожадную тварь», — подумал Антонов.
— Что вы, Белладонна, — сказал он. — Вашему уму можно только позавидовать. Придумать такой план… — Он покачал головой, цокая языком. — Гениально, просто гениально.
Выходящая из двери Темногорская остановилась столь резко, что не успевший затормозить Антонов наткнулся на ее зад. Ощущение было такое, словно под ее балахоном были спрятаны две теплые подушки.
— Оценили, значит? — спросила она.
— Кто бы не оценил, — пробормотал Антонов, пробираясь мимо нее бочком.
— Знали бы вы, сколько мелочей, сколько деталей пришлось учитывать! — заговорила Темногорская, уже не торопящаяся покидать подвал и позабывшая о голоде. — Взять хотя бы этого подонка Шамиля. Он понадобился мне как посредник, имеющий связи с террористическими организациями. Через него мне удалось отыскать фанатиков, способных захватить АЭС. Но заплатить за них обязался Шамиль — из тех денег, которые я ему пообещала, но никогда не заплачу. Вы следите за мыслью? — Дождавшись, когда Антонов в знак согласия кивнет, Темногорская продолжала, заметно возбуждаясь от собственного красноречия. — И подобных дел я провернула в своей жизни немало, можете мне поверить, Константин.