И нет тебя дороже
Шрифт:
– Нет, мама, – покачала головой Лариса. – Давай в другой раз. Инне это вряд ли понравится. Мы ведь едем на ее машине, – добавила с упреком, взглядывая в сторону отца.
Тонкий намек на то, что и ей давно пора иметь свою тачку. Инна с первого курса ездит на своей. Но папа, разумеется, ничего не понял. До него даже толстые намеки с трудом доходят.
– С Сабаниной? – оторвался на мгновение от теленовостей. – Ходят слухи, Сабанин снова баллотируется в депутаты. Инна ничего не говорила на эту тему?
– Нет.
Как будто им говорить больше
Впрочем, даже если бы и говорила, Лариса бы вряд ли такое запомнила. Она не держит в голове того, что ей неинтересно. А вот о машине думает постоянно, особенно, когда вспоминает об Инне. Впрочем, у них не одна Сабанина такая крутая. Вся стоянка возле универа забита новенькими авто, и будьте уверены, это не машины преподов. На их зарплату разве что «Ниву» или «Жигуль» какой-нибудь завалящий можно купить, но никак не иномарку. Все эти крутые тачки, заполняющие университетскую автостоянку, купили для своих детей-студентов их любящие родители! Лариса открыла, было, рот, чтобы известить об этом отца прямым текстом, но, покосившись на маму, развивать эту тему не стала. Говорить с папой об этом нужно отдельно. Стоит при маме завести разговор о машине, как она просто из себя выходит – только через мой труп! Сама не водит и другим не дает. Боится, что Лариса не справится с управлением, или что в ее автомобиль врежется какой-нибудь пьяный водила. И стоило заканчивать курсы вождения, чтобы лишь изредка, где-нибудь вдали от города проехаться на отцовском джипе! Джип, конечно, крутая машина, но джип отец ей, разумеется, не купит. А на какую-нибудь маленькую букашку Лариса сама не сядет. На них только парковаться в центре города хорошо, но народ в такую не посадишь – не те объемы. А так хочется прокатиться дружной компашкой куда-нибудь за город!
Новости закончились и отец поднимается с кресла.
– Нужно кое-кому позвонить, – говорит словно оправдываясь. – Может быть, придется еще раз на работу съездить, – добавляет у двери своего кабинета, – вечером банк «Промышленный» празднует юбилей, надо проследить, чтобы все было в порядке.
– Ну да, без тебя там никак не справятся, – опустив глаза, усмехнулась мама.
– Справятся, – миролюбиво кивнул отец, – только при мне все пройдет на более высоком уровне.
– Можно подумать! – С самым неприятным выражением лица мама последовала за ним.
Похоже, будет очередная разборка, случалось у них и такое – мирный вечер заканчивался разговором на повышенных тонах.
– Идем на кухню, – позвала Лариса сестру. – Надо там убрать.
Взяв со столика мамину чашку, Наташка последовала за Ларисой, но прежде чем покинуть комнату, оглянулась на дверь, за которой скрылись родители, и тихо спросила:
– Слушай, а чего это они все время ссорятся?
– С чего ты взяла? – фальшиво удивилась Лариса. – Они всегда так разговаривают.
– А вот и нет, – Наташка покачала головой. – Раньше они больше смеялись, а теперь больше ругаются. И раньше мама с папой и на работу вместе ездили, и вместе в гости ходили, а сейчас он ее никуда не берет. И нас больше в ресторан не берет.
– Ну, не хватало мне еще с папой в ресторан ездить! – сердито фыркнула Лариса. – Делать мне больше нечего! Да и тебе там не место. Там каждый вечер пьяных полно…
– А Эльвира там всегда торчит. Мама сказала…
– Это какая Эльвира? – насторожилась Лариса.
Наташка уставилась в потолок, припоминая слово.
– Ну, эта, с длинными волосами, которая в большом зале командует, метр…
– Глупая, она же там работает, – рассмеялась Лариса.
– Она там к папе цепляется, – снова оглянувшись на дверь, шепотом сообщила сестра.
– Кто тебе такое сказал? – опешила Лариса.
– Мама папе вчера ночью кричала, что у них эти… шуры-муры.
Ларисина комната внизу, на первом этаже, а Наташкина спальня на втором, как раз напротив спальни родителей. Так что она вполне могла слышать родительскую ссору, но вот разобрать, что они там друг другу говорят, это вряд ли.
– Подслушивать некрасиво, – пристально посмотрев на сестру, сурово произнесла Лариса.
– Я не специально, – надулась та. – Я как раз в туалет выходила.
На душе у Ларисы заскребли кошки. Мама, конечно, ревнивая очень, но ведь и дыма без огня не бывает. Однажды Лариса тоже стала свидетельницей крупного разговора между родителями. Дойдя до белого каления и уже не стесняясь присутствия Ларисы, мама вдруг припомнила отцу какую-то древнюю историю, имевшую место быть еще в те времена, когда они жили в квартире бабушки. По ее словам выходило, что отец, воспользовавшись тем, что мама с бабушкой уехали на дачу, привел домой какую-то девицу. «Домой! – гневно восклицала мама, распаляясь при одном воспоминании о чудовищном поступке отца. – Хотя бы соседей постыдился! Они все видели! И как вы вечером зашли, и как она утром из нашей квартиры вышмыгивала!»
Отец выдержанный, чаще отмалчивается, когда мама выпускает пар. Только лицо у него делается немного страдальческое. Ларисе жаль его в такие моменты. И маму жаль. Только отца почему-то больше. В самом деле, сердится она на мать, давным-давно это было, можно было бы уже папу простить. Молодой был, а в молодости чего не бывает? И не монах же он, в конце концов! Мужчина симпатичный даже сейчас, а в юношеские годы вообще был красавец, если судить по фотографиям. И всегда на виду, не в шахте же он, а в ресторане всегда работал. Не всякий монах устоит перед соблазном, когда день и ночь перед глазами мельтешат красивые женщины.
Лариса всегда жалела, что она не в отца, а больше на маму похожа, такая же невысокая, курносая и круглолицая. У папы лицо просто аристократическое. Также как и руки. Была бы она в отца, уже давно бы замуж за иностранца вышла. А так, как ни фотографируйся, щечки видны, полные плечи и руки. А шею ни гимнастикой, ни даже пластической операцией не удлинить… Лариса взглянула на сестру и подавила вздох. Наташке повезло больше – уже сейчас видно, что она будет высокой и черты лица у нее более тонкие.
– А папа ей ответил, отвяжись от Эльвиры, – продолжала, тем временем, Наташка. – И дурой обозвал. Наверное, сильно рассердился, он же просто так никогда не ругается.
– Вытирай стол и марш в ванную, – поторопила сестру Лариса, взглянув на часы. – А то мультики не успеешь перед сном посмотреть.
– Как ты думаешь, они не разведутся? – Наташка с надеждой посмотрела на сестру.
– Щас! – фыркнула Лариса. – Из-за чего? Из-за маминой подозрительности, что ли? Надумывает она все. Эльвира сто лет в нашем ресторане, зарабатывает хорошо, работой дорожит. У нее самой семья есть, дети. Зачем ей нарываться на какие-то неприятности?