И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова.

Михайловский Александр Борисович

– Товарищ матрос!
– матросик испуганно вскакивает. Все понятно, коротко стриженый, лопоухий, срочник, был, этого года весеннего призыва.
– Молодец, - жму ему руку, - А теперь давай-ка сюда...
– мы обошли торпедный аппарат с другой стороны, а вот на этом боку напиши: - Адмиралу Того, лично.

Матросик широко лыбится, - Так точно, товарищ командир, напишу!
– и теперь, если есть бог на этом свете, то этот "Шквал" точно дойдет до цели, молитвами моими и этого матросика.

Из раздумий меня вывело покашливание за спиной, оборачиваюсь. Представительнейший мужчина шкафообразной наружности, эдакий носорог в костюме-тройке.
– Михаил Васильевич, добрый день. Честь имею представиться, Одинцов Павел Павлович. Хотел бы с вами переговорить в приватной обстановке.

– Так вот ты какой, Большой Полярный Лис!? Наслышан, наслышан...
– думаю я молча, но вслух конечно отвечаю совершенно другое, академию-с мы кончали, - С превеликим

удовольствием, Павел Павлович. Не угодно ли будет пройти в мою каюту?

– Угодно, Михаил Васильевич, угодно!
– Одинцов отработанным движением приподнял шляпу, - Давайте пройдемте.

Командирская каюта на эсминце конечно не апартаменты люкс, но все таки место для шкафа с книгами и лазерными дисками нашлось. Одинцов покрутил головой, осматриваясь, - Уютненько у вас здесь, Михаил Васильевич.
– он подошел к застекленной дверце книжного шкафа, - О, тут у вас и Гумилев Лев Николаевич, и "Очерки Русской Смуты" и "Дневники Николая Второго" и "Мемуары Великой Княгини Ольги" и сборник "Русская дипломатия конца девятнадцатого, начала двадцатого века", да и много чего еще!
– он повернулся ко мне, - Увлекаетесь?
– В его голосе прозвучало нечто, заставившее меня вздрогнуть. Последняя фраза прозвучала как полувопрос - полуприказ. И если правда все то, что я уже слышал об этом человеке, то меня исчислили, взвесили, признали годным и сейчас призывают в ряды.

– Да, товарищ Одинцов, увлекаюсь.
– ответил я, подтянувшись.

– Михаил Владимирович, - покачал головой Одинцов, - не надо так официально, вы же должны помнить, что, согласно обычаям этого времени, беседа вне строя двух, э-э-э, человек, находящихся примерно в одном социальном статусе, предусматривает обращение к собеседнику по имени отчеству, если конечно вы не хотите нанести этому собеседнику преднамеренное оскорбление...

– Учту на будущее, Павел Павлович, и имейте в виду, что оскорбление вам наносить не собирался. А что касается вашего вопроса, то, да, Российская история, особенно за последние сто пятьдесят лет, это моя любовь и моя боль. Да что же мы стоим?
– я указал на диван, - Прошу! И, Павел Павлович, слушаю вас внимательно?

Одинцов покачал головой, - Михаил Владимирович, когда я узнал что командир "Быстрого" в прошлом военный дипломат, я был просто, ну как бы это сказать, обрадован. Но уже здесь, в вашей каюте, я понял, что вас сюда послали Высшие Силы. Вы именно тот человек, который нам просто позарез нужен... Да, Михаил Владимирович, вы верите в существование Творца Всего Сущего?

– Отчасти, Павел Павлович, отчасти... А почему вы спросили?
– не понял я.

– Да, не верю я в случайные совпадения, тем более в два подряд, - ответил Одинцов, - во первых, ваше назначение на должность командира эсминца. Я знаю, бывали и раньше случаи, когда офицера, которому не хватает морского стажа, перед пенсией переводят в плавсостав. Но очень редко на должность командира корабля, а уж с военными дипломатами раньше такого вообще не случалось. И второе, как я понял Сергея Сергеевича, ваш эсминец вообще не должен был оказаться в непосредственной близости к нашей группе. Каким образом вы оказались в том самом месте и в тот самый момент, уму непостижимо. Я читал рапорт вашего командира БЧ-5, о том что у вас в этот момент вышло из строя управление правой турбиной. И что потом, уже когда все кончилось, никакой неисправности обнаружено не было. И еще, по времени, ударь та молния чуть раньше, и вы остались бы там, в две тысячи двенадцатом. Ударь она чуть позже, и ваш "Быстрый" со всей дури впилился бы бортом в "Николая Вилкова". Короче, поскольку совпадений слишком много, советую вам по сходу на берег пойти в храм и поставить свечку Николе Угоднику. Просто так, на всякий случай. А теперь по делу. Что вы, Михаил Владимирович, скажете насчет того, чтобы снова потрудиться на ниве дипломатии, и причем внутренней. Нам с Сергеем Сергеевичем и Александром Владимировичем нужен ответственный человек, который бы мог возглавить группу, направляемую в Санкт-Петербург для контактов с семьей Романовых. Если позволите...
– я кивнул, и Одинцов достал из внутреннего кармана стопку фотографий, размером примерно с колоду игральных карт, и начал их раскладывать на диване между нами.
– Вот наш политический пасьянс... Номер один, Вдовствующая государыня Мария Федоровна, особа умная и влиятельная, но, к сожалению выпавшая из мейстрима. В отношении этой особы стоит задача, доведение до ее сведения информации о том, куда все катится... Может быть нам искренним и верным союзником. Вот номер два, внук Николая Первого и троюродный дядя Николая Второго, Великий Князь Александр Михайлович, по семейному Сандро. Одновременно очень умен и неамбициозен... В нашей прошлой истории был куратором авиации и автобронетанковых сил в Российской Империи... В настоящий момент занимает должность начальника управления морских портов, и курирует все вспомогательные крейсера. Ваш, товарищи офицеры, будущий непосредственный начальник, ибо во избежания длинного носа господ

из под Шпица, легализоваться мы будем именно как вспомогательные крейсера. Номер три, Великий Князь Михаил Александрович, по семейному Мишкин. Наиболее вероятная кандидатура на пост Императора Всероссийского после отречения Николая Второго. Надо только сделать так, что бы он в этом случае не начал ломать комедию, как в нашей истории. Принял бы тогда престол, может быть, и не было бы ни Февраля, ни Октября. Ну и Великие Княгини Ксения и Ольга. С ними контакты в силу служебной необходимости. Они обе женщины неглупые, но все равно женщины и не имеют того опыта, какой есть у Марии Федоровны. Из семейства Романовых пока все, остальные, мягко выражаясь, проявили себя очень некрасиво в надвигающихся событиях. Поверите или нет, я уже с ними мысленно разговариваю иногда. И напоследок, фигуры из черного списка... Государыня Александра Федоровна... Генерал-адмирал Великий Князь Алексей Александрович, и его подчиненные из Адмиралтейства... Что говорить, а что нет Императору Николаю Второму, лучше согласовать с Марией Федоровной. И ради бога, никаких экспромтов, все ваши шаги должны быть тщательно подготовленными...

– Понимаю, - я посмотрел на Одинцова, - Я могу взять вашу колоду, что бы "поговорить" с ними на досуге... Фактического материала на них у меня достаточно, - я кивнул на шкаф, - так что через два-три дня я доложу вам свои соображения.

– Конечно берите, у меня есть еще пара комплектов, только вот начет двух трех дней я бы не зарекался. Сегодня - завтра вам будет явно не до большой политики, а вот скажем, вечером шестнадцатого, я готов выслушать ваши соображения на эту тему... А теперь позвольте откланяться, дела-с...

13 марта 1904 года 14-45 по местному времени.

Желтое море, до Порт-Артура 130 миль.

БДК "Николай Вилков"

Павел Павлович Одинцов.

Сумка через плечо, кожаная куртка, ствол в плечевой кобуре. Как несчастных двадцать с гаком лет назад. Называется, вспомни молодость. Что после Перехода часто стали сниться мне товарищи той горячей поры конца восьмидесятых и начала девяностых. Из нашей команды, по-моему, до две тысячи двенадцатого дожил я один. Остальных унесли бесчисленные войны и конфликты, пули наемных убийц или беспросветная тоска. Они пали, а я остался. Но, я не один, Карпенко, Новиков... это тоже СВОИ, и все мы делаем одно дело, хоть и по-разному.

Поворачиваюсь к своему охраннику, - Вадим, за Дарью отвечаешь не только головой, но и всеми частями тела.

Вы спросите, куда я собрался? Просто сейчас, в два часа пополудни, вся корабельная группа ложится в дрейф. В преддверии завтрашних событий, "Трибуц", "Быстрый" и "Вилков" будут дозаправляться с танкера. Кстати, в иллюминатор видно, что мы уже поравнялись с "Трибуцем" и сейчас между нами медленно вдвигается громадная туша "Бориса Бутомы". С другого борта "Быстрый" заканчивает зарядку "Шквалов" в торпедные аппараты и пополнение артиллерийских погребов. Когда будут наброшены швартовы и поданы трапы, будет самое время "не замочив ног" перейти на "Трибуц" через "Бутому". Зачем мне туда? Карпенко считает что после боя с эскадрой Того наступит Момент Истины и лучше что бы при этом наша Большая Тройка была бы в сборе.

По переброшенным трапам через "Бутому" перешел на "Трибуц". На палубе "Трибуца" меня встретил незнакомый лейтенант с повязкой дежурного.

– Здравия желаю, товарищ Одинцов, - откозырял он, - Командир просил передать, что ждет вас у себя в каюте.

– Спасибо, товарищ лейтенант, - пожал ему руку, - Провожать не надо, дорогу знаю.

При встрече Карпенко пожал мне руку и сразу взял быка за рога, - Пал Палыч, значит так, после завершения заправки у нас запланирован военный совет. Твое присутствие обязательно, майор Новиков будет тоже. Пока устраивайся, каюту тебе подготовили, а к семнадцати ноль-ноль, будь добр быть здесь.

13 марта 1904 года 17-00 по местному времени.

Желтое море, до Порт-Артура 120 миль.

Кают кампания БПК "Адмирал Трибуц"

– Товарищи гаэдзины, сиречь русские офицеры, я смотрю все в сборе?
– Капитан первого ранга Карпенко обвел взглядом командный состав корабля, собравшийся в кают кампании, на висящей на стене плазменной панели лица каперанга Иванова и кавторанга Ольшанского. Таким образом весь командный состав в сборе.
– Итак, наши прежние планы не меняются, завтра утром, в районе Порт Артура будет находиться вся эскадра адмирала Того. По итогам многочисленных предыдущих бесед и совещаний со всеми здесь присутствующими, мною принято решение, идти на прорыв с ходу, навязав противнику бой на уничтожение. Боевая линия противника состоит из эскадренных броненосцев: "Фудзи", "Ясима", "Сикисима", "Хацусе", "Асахи", "Микаса", и броненосных крейсеров "Асама" и "Якумо". Броненосные крейсера: "Идзумо", "Адзума", "Токива", "Ивате", под флагом адмирала Камимуры, в настоящий момент, блокируют Цусимский пролив.