И пала тьма

Клеменс Джеймс

Катрин смотрела на него. Читала ли она его мысли? Или их разделяли не только время и боль? По дороге она поделилась с ним своими страхами относительно Огненного Креста и связи с ним Аргента, рассказала об останках кровавого жертвоприношения, указывавшего на участие Креста в темных ритуалах. Неужели после этого она может носить плащ с прежней торжественностью?

Снизу поднималось тусклое свечение. Тилар знал, откуда оно исходит, — из Срединного камня. Его пламя освещало церемонии еще задолго до прихода богов, в варварские времена людских королей.

Милость поддерживала огонь. Сейчас пламя в очаге едва теплилось.

Они спустились и обошли Срединный камень. Катрин наградила его настороженным взглядом. Ей вспомнилась другая яма, полная обгорелых и переломанных костей. Может быть, в том колодце уже лежат кости юного Перрила.

Лорр провел их мимо полукруга кресел на возвышении и подошел к дальней стене.

— Куда мы идем? — спросил Креван. Его явно раздражала нелюбовь следопыта к объяснениям.

Тот встал у стены и поднял лампу. Свет отразился от бронзовой пластины.

Гонг-щит.

Его ударами созывают мастеров и рыцарей в судейский зал. Его звон разносится по всему Ташижану.

Тилар наконец понял замысел охотника.

«Конечно…»

Гонг прикрывал отверстие звукового колодца. Узкий проход извивался запутанным лабиринтом в стенах замка, достигая любого закоулка, от башен до подземных лабораторий.

Лорр ухватился за край тяжелой пластины и отвел ее в сторону, явив зияющую в стене брешь.

Роггер уважительно закивал.

— Путь, который не совсем и путь, — повторил он загадочные слова Лорра. — Как ты до такого додумался?

— Перед тем как взяться за охрану смотрительницы Вейл, я достал план Ташижана. Следопыт всегда первым делом изучает местность, где ему предстоит работать.

Без дальнейшего промедления беглецы, не забыв и собак, протиснулись в туннель.

С величайшей осторожностью Креван с охотником возвратили гонг на место. Ни к чему будить весь Ташижан.

Лорр пошел впереди с лампой в руках. Низкий потолок всех заставил согнуться в три погибели. Туннель изгибался и заворачивал, то и дело от него ответвлялись боковые проходы. Беглецы вскоре потеряли всякое понятие о направлении и доверились Лорру, но следопыты-вальды не зря славятся своим умением.

Никто не произносил ни слова, и даже ступать они старались как можно тише из опасения, что топот эхом разнесется по всему замку.

Через довольно продолжительное время Лорр свернул на развилке налево, откуда проход начал закручиваться вниз по спирали. Впереди замерцал свет, и вскоре беглецы остановились перед железной решеткой. К тому моменту туннель сузился так, что пришлось идти на четвереньках. Гончие ползли на животах.

Тилар помог следопыту вытащить из пазов решетку и отложить ее в сторону. Все с облегчением выбрались в коридор.

— Я знаю, где мы, — удивленно протянула Катрин. — Комнаты мастера Геррода этажом ниже. Совсем недалеко.

Теперь дорогу указывала Катрин. Они быстро двигались по пустым, к счастью, коридорам. С угрозой появления богоубийцы охранялись лишь те этажи,

где обитали рыцари. Тем не менее по пути они удивили нескольких служанок и мастеров. Катрин рассеянно кивала встречным.

Наконец они остановились перед одной из дверей, и девушка постучала.

В двери открылось небольшое обзорное окошко. Тилар ничего за ним не разглядел, кроме блеска бронзы.

— Катрин? — спросил приглушенный голос.

— Открой, Геррод.

Окошко закрылось и послышался скрежет отодвигаемого засова. Дверь распахнулась.

Тилар уставился на приземистую, одетую в бронзовые доспехи фигуру. Через миг он услышал тихое жужжание механизмов. Все, что можно было увидеть человеческого в фигуре, — это пара влажных глаз. Мастер осмотрел группу беглецов, и его взгляд остановился на Тиларе.

— Наверное, вам лучше зайти внутрь, — произнес Геррод и отступил, освобождая проем.

* * *

В знакомой обстановке и в присутствии верного друга Катрин чуть-чуть успокоилась. Во всех четырех жаровнях весело горел огонь. В воздухе плавали запахи мирра и зимнего корня.

Геррод предложил ей кресло у очага, но девушка отказалась: она не смогла бы сейчас усидеть на месте.

Лорр с гончими остался на часах в коридоре. Тилар и четверо его спутников стояли в некотором замешательстве.

Геррод неторопливо расхаживал по гостиной.

— Меч богов, — протянул он, выслушав рассказ Тилара. — Его действительно называют Ривенскриром, но это слово упоминается только в древних литтикских текстах. Если Мирин назвала его именно так, она подразумевала подлинную историю меча. Ту, которую можно найти в самых ранних легендах.

— Что ты имеешь в виду?

Геррод со вздохом (а может, усилилось жужжание механизма) повернулся к Тилару.

— Обычно в историях о Ривенскрире утверждается, что его уничтожили после Размежевания. Но это не так.

— Так значит, он еще существует? — нахмурился Тилар.

— В известном смысле. Его не столько уничтожили, сколько исчерпали.

— Продолжай.

— Я знаю не так много. Между богами произошла великая война. Кто-то выковал Ривенскрир, чтобы использовать его как оружие. Но он оказался чересчур мощным. Меч разил всех — и друзей, и врагов без разбору — и даже уничтожил сам мир, где обитали боги.

— Так произошло Размежевание, — пробормотала себе под нос Делия.

— Да, но Ривенскрир уцелел, и боги принесли его с собой в Мириллию. Они потеряли часть себя: темная их половина погрузилась в наэфир, а светлая взлетела в эфир. Так образовались наэфрин и эфрин.

— И что же от них досталось нам? — спросил Роггер.

— Боги, которые обрели плоть и стали находить свой путь в различных оттенках серого, как и люди.

— А меч богов? — спросила Катрин.

— Ривенскрир попал вместе с богами в Мириллию, но он исчерпал свою мощь и стал лишь символом бессмысленной войны, что уничтожает все. После которой не остается победителей, одни побежденные.