И плывет корабль
Шрифт:
В группе столпившихся на капитанском мостике пассажиров (в кое-как накинутых халатах и с сеточками на волосах) ощущаются растерянность, недовольство, безотчетная нетерпимость.
ДАМА-ПРОДЮСЕР. Ты слышал? Какие-то цыгане из табора... Их полиция разыскивает.
РИКОТЭН. Но послушайте, капитан, по какому праву вы вынуждаете нас совершать путешествие вместе с этими людьми, взявшимися невесть откуда?
ДАМА-ПРОДЮСЕР. Он прав...
КАПИТАН. Да ведь их плоты были перегружены
СЭР РЕДЖИНАЛЬД. Я полагаю, что... вы могли бы... избавить нас...
КАПИТАН. Подобрав этих женщин... этих детей... эти несчастные семьи, я только выполнил свой долг!
Все снова и снова оглядываются на сербов, завладевших нижней палубой.
Небо посветлело. Наступает рассвет.
47. САЛОН-РЕСТОРАН "ГЛОРИИ Н.". ДЕНЬ
К обеду почти все сербские беженцы столпились у огромных окон салона-ресторана и, широко раскрыв глаза, удивленно разглядывают роскошную обстановку и невиданные яства.
Сабатино Лепори, держа карту вин, дает указания почтительно склонившемуся перед ним официанту:
– Вчерашний помар был не из лучших. Я бы посоветовал жене и друзьям попробовать что-нибудь из белых вин... Ну, скажем, шабли. На нем и остановимся. Я же сохраняю верность своему шампанскому "Rayon de Soleil"... Только пусть его хорошенько охладят.
Метрдотель ходит по залу, встревоженный назойливым любопытством беженцев.
За столом капитана болтают о том о сем.
КАПЕЛЛАН. Один из этих остановил меня и сказал, что его дед был итальянцем из Валь-ди-Сузы.
ОФИЦЕР ЭСПОЗИТО. Эй, вы там! Идите отсюда, идите!
Он делает угрожающие знаки сербам, которые толпятся за окнами как раз напротив капитанского стола.
Многие из гостей, например медиум, не могут оторвать глаз от беженцев.
Рикотэн же наслаждается своими спагетти, стараясь навернуть на вилку побольше.
РИКОТЭН. Вот как с ними надо управляться, смотри!
БАНКИР. Нет, спагетти ты есть не умеешь!
Дочка Куффари никак не усядется за стол, все ее внимание поглощено людьми, собравшимися там, за окнами.
Мать окликает ее:
– Моника, садись же!
Девочка опускается на стул, но теперь уже певица оглядывается беспокойно, сурово.
Мать фон Руперта невозмутимо потягивает свой бульон; а ее сын, поправляя салфетку, ухитряется украдкой бросать взгляды в сторону беженцев.
За капитанским столом Зилоев окликает Фучилетто:
– Аурелиано, оглянись-ка.
Прямо за спиной певца стоит, улыбаясь, красавица смуглянка.
Фучилетто тотчас оборачивается к ней и говорит:
– Что угодно прекрасной смуглянке? А?
Русский бас, первым сделавший такое открытие,
ЗИЛОЕВ. Правда, хороша? Красотка! (Подняв бокал.) За прекрасные глаза дикарки!
МАЭСТРО АЛЬБЕРТИНИ (сотрапезникам, доверительно). Честно говоря, мне как-то неловко есть на глазах у этих людей.
МОНАХИНЯ. Божественное провидение позаботится и о них.
Прислуга получает приказ опустить шторы.
Маэстро Рубетти-второй поворачивается к монахине.
– И правда, позаботилось...
СЭР РЕДЖИНАЛЬД (раздраженно, но и с облегчением). Наконец-то догадались.
А вот его супругу, леди Вайолет, такая мера удивляет.
ЛЕДИ ВАЙОЛЕТ. Но... зачем же?
Зилоев шутливо говорит официанту, опускающему шторы у его окна:
– Да не надо! Что ты делаешь! Я хочу любоваться своей невестой!
Леди Вайолет молча поднимается из-за стола, идет за подносом и начинает накладывать на него всякую снедь.
СЭР РЕДЖИНАЛЬД (с трудом сдерживая недовольство выходкой жены). Вайолет... прошу тебя!
Потом обращается с риторическим вопросом к секретарю:
– Эндрю, как по-вашему, что она собирается делать?
СЕКРЕТАРЬ ДОНГБИ. Я полагаю, сэр, она хочет отнести еду людям, которые стоят там, на палубе.
Баронет все еще пытается образумить жену:
– Вайолет! Ради бога... Твои намерения, возможно, и похвальны, но это уж чересчур... Филантропия какая-то... Эндрю!
СЕКРЕТАРЬ ДОНГБИ. Сэр?
СЭР РЕДЖИНАЛЬД. Эндрю, прошу вас, пусть вернется за стол!
С этими словами он поднимается, но секретарь опережает его.
– Я иду, сэр.
– Он подходит к леди Вайолет, которая держит в руках уже полный поднос.
– Please, сэр Реджинальд хотел бы...
ЛЕДИ ВАЙОЛЕТ. Я не нуждаюсь в помощи. (Одному из официантов.) Следуйте за мной с сервировочным столиком...
В разговор вмешивается метрдотель:
– Госпожа Донгби, простите, но там, на палубе, уже устроена столовая...
ЛЕДИ ВАЙОЛЕТ. Ну и хорошо, значит, сегодня им перепадет кое-что еще...
МЕТРДОТЕЛЬ. Прошу прощения, но вам лучше послушать меня...
ЛЕДИ ВАЙОЛЕТ (официанту). Пошли! (Метрдотелю.) Откройте, пожалуйста, дверь.
МЕТРДОТЕЛЬ. Извините.
Он услужливо отдергивает шторы и открывает перед леди Вайолет большую застекленную дверь.
За столом Куффари маленькая Моника спрашивает:
– Мама, можно я тоже отнесу им свой суп?
Мать ничего не отвечает, но с секретарем все же решает посоветоваться.
– Ты не думаешь, что мне надо последовать ее примеру?
Вместо секретаря ей отвечает концертмейстер: