И приидет всадник…

Липаруло Роберт

— Он добр ко мне, — произнес Пип, напрягшись.

— Как хозяин к своему рабу. Ты ему полезен.

Хюбер отвинтил крышечку на патрубке рядом с тем местом, куда подсоединялась трубка, затем взял с подноса вторую такую же трубку и стал привинчивать ее на место крышечки.

— Вместо того чтобы быть его псом до тех пор, пока вашу лавочку не прикроют — и не перебьют всю свору вместе с хозяином, — переходи на мою сторону. Дай мне необходимые сведения, чтобы я мог его разоблачить. В моей организации ты получишь хорошую должность, хорошее жалованье, а главное — гарантию на продолжение

существования.

Хюбер приглашающе протянул ему вторую трубку. В другой руке он продолжал держать свою. Присоединив к кальяну второй мундштук, он как бы предлагал Пипу сообща выкурить трубку мира. Принять ее — значит согласиться предать Люко.

Пип, застыв, смотрел на протянутый мундштук, из которого вился ароматный дымок, то исчезая во тьме, то вновь возникая в зыбком свете стоявшей на столе свечи. Он знал: независимо от того, примет он эту трубку или нет, жизнь его изменится. Такие люди, как Хюбер, не смиряются с отказом. Люко прекрасно знал о желании Хюбера дискредитировать его, так что Пип не мог навредить Хюберу, пересказав Люко содержание этой беседы. Но если Хюбер обнаружит, что Пип не собирается ему помогать, то скорее всего просто убьет его, чтобы хотя бы таким образом навредить Люко. Если он поможет Хюберу — а у него действительно было то, что искал немец, — ему придется спрятаться до тех пор, пока Люко не убьют. А потом он заживет так, как никогда не жил, прислуживая Скарамуцци… еслиХюбер сдержит свое слово. Еслисдержит.

Струйка дыма, завиваясь сложными спиралями, уплывала со света в непроглядный мрак — «в точности как моя жизнь», подумал Пип.

21

По тому как Брейди вдруг втянул воздух и непроизвольно прикрыл пальцами рот, Алиша поняла, что запись, которую он просматривал, дошла до отрубленной головы. Ей было бы даже приятно, что ЦМП способен так точно воспроизвести реальность, если бы речь шла не о столь ужасных подробностях. Через восемь минут Брейди сорвал с головы наушники, словно в них раздался оглушительный визг. Дышал он чаще обычного.

— Я думал, что готов ко всему, — сказал он, встретившись взглядом с Алишей.

— Вот если бы ты был тогда с нами… — кивнула она.

— У меня сейчас такое ощущение, что я был. Я почти чувствовал запах крови.

«За это и боролись», — хотелось сказать Алише, но она сдержалась.

— Надо еще раз просмотреть, помедленнее, — сказал Брейди, нажав клавишу. — Проанализировать.

— Поздно, — ответила она. — Приехали.

Она припарковала «торус» на обочине грунтовой дороги, кажется, именно там, где оставила автомобиль в прошлый раз. У огороженной желтой лентой подъездной аллеи к дому Синтии Леб стояли шесть машин: две патрульных, два легковых автомобиля с табличками «служебный транспорт», большой микроавтобус, на котором, очевидно, приехали эксперты, и красный спортивный «шевроле-корвет».

— Никого не видно, — осмотревшись, сказала Алиша. — Наверное, все в доме.

Пригнувшись, она прошла под лентой ограждения, протянутой между деревьями.

— Здесь красиво, — сказал Брейди.

Вчера Алише

было не до эстетики, а сегодня она тоже смогла оценить прелесть этой извилистой дорожки из розовой терракоты. Вверху лазурное небо, а вокруг зеленые сосны и сотни оттенков коричневого цвета: кора, опавшая хвоя и глинистая земля — все это складывалось в такой очаровательный и безмятежный пейзаж, что сердце замирало.

Подъездная аллея шла к дому по дуге и оканчивалась бетонной площадкой перед воротами гаража. По обеим сторонам гаража земля круто поднималась вверх, точно дом построили на пригорке, в который гараж был предварительно врыт. Фасад выходил на подъездную аллею. Ступеньки широким полукругом шли от площадки перед гаражом к крыльцу.

Когда Алиша и Брейди подошли к дому, входная дверь открылась и на пороге, зевая и почесываясь, появился детектив Линдси. Судя по всему, он провел тут всю ночь. Когда он заметил их, Алиша издали помахала ему рукой. Но даже с тридцати метров было видно, как Линдси помрачнел. Ей вдруг тоже стало не по себе. Если «план атаки», который был составлен для него с помощью Цифратора места преступления, оказался негодным, это означало, что несколько месяцев работы пошли насмарку.

Линдси стал спускаться по ступенькам и оказался на площадке перед гаражом одновременно с агентами. Он не набросился на Алишу с упреками и обвинениями, а направился к Брейди, вперившись в него взглядом.

— Вы кто такой? — строго спросил он.

— Детектив Линдси, — сказала Алиша, — это мой напарник, специальный агент Брейди Мур.

— Здравствуйте, детектив, — Брейди протянул ему руку.

Линдси, не подавая руки, упер кулаки в боки.

— Напарник? А где вы были вчера?

— Агент Мур только что прилетел из Квонтико.

— Квонтико? — Разъяряясь все больше, Линдси наконец повернулся к ней. — Так вы, ребятки, все-таки считаете это дело своим! — Он кивнул в сторону дома.

— Детектив, что-то я не понимаю, — сказала Алиша. — Мне казалось, я вам немножко помогла.

Линдси чуть смягчился.

— Да, агент Вагнер. Этот ваш ЦП… ЦПП… удивительная штука. Я бы сам от такого не отказался. Как я уже говорил вам вчера, спасибо за помощь. А теперь до свидания.

Как говорится, яснее некуда.

— Детектив, — мягко произнес Брейди, — я не уполномоченный от ФБР. Мое присутствие не должно вас пугать.

— А я что, выгляжу сильно испуганным? — Линдси чуть подался в сторону Брейди.

— Нет, дело в том…

— А чем конкретно вы занимаетесь, агент Мур? Вы тоже «робокоп»?

— Вы когда-нибудь имели дело с уголовно-следственным анализом ФБР?

— С этими вашими профилями? Так вы профилировщик? — выкатил глаза Линдси. — Ох, имел я… с ними дело. Мало того что я должен был заполнить вопросник на двадцать страниц, я еще обязан отсылать факс с каждой бумажки, относящейся к делу, за исключением разве что той, которой следователи подтирались. Отчет о вскрытии вам подай, протоколы допросов, баллистическую экспертизу, карты, версии, фотографии… Все это я должен предъявить местному уполномоченному от ФБР, чтобы хоть два слова сказать всемогущему профилировщику. Мне уже сейчас пасть на колени?