И пришел Лесник!
Шрифт:
— Он будет сегодня жертвой Аиду, — мужик засмеялся. Вероятно, он уже давно сошёл с ума сидя здесь и его безумный взгляд блуждал по сторонам, не фокусируясь ни на чём. Охранники потащили упирающегося мужика дальше, я оглянулся и увидел Лиану. Она уже стояла в своей клетке вцепившись в прутья и смотрела в нашу сторону. Лицо её всё было в слезах. Мы шли дальше, в следующей клетке сидел мужчина в белом скафандре, но без шлема. Он ничем не отличался от человека, я ещё подумал, где они космонавтов наловили? Именно такими Гном обрисовал космонавтов в двадцать первом веке.
— Твои соплеменники называют их внешниками. Они попадают сюда через пробои в пространстве, именуемый в простонародье чёрными дырами. Их возможности намного превышают ваши, но они тоже смертны. В Улье они пытаются найти секрет вечной жизни. Вот конкретно этот экземпляр скоро узнает секрет вечной смерти.
— Вы не дружите с ними? — ляпнул я.
— А зачем? Нам хватает своего общества. И потом они такие же люди, как и все, а мы проекции богов. Улавливаешь
— Проекции смертны?
— Вот ты куда клонишь. Хорошо я открою тебе секрет. Да, смертны. Но почему ты спрашиваешь?
— Как же почему, Персефона. Харон и Гермес хотят убить тебя, вот мне и интересно смертны ли проекции богов. Сами боги то понятны не подвластны ничему.
— А… с это стороны. Да, они пытаются уже давно. У нас здесь непрекращающаяся борьба.
— Ну и как их убить? Ты же не собираешься с ними политинформацию проводить?
— Чего? Я собираюсь их прикончить или кого-то одного, как только будут доказательства, но сама собрать я их не могу. Убить нас можно, как и обычных людей, но мы гораздо сильнее и убьём вперёд.
— Чем же я тогда?
— Ничем, я ещё не сошла с ума давать оружие в руки смертного. Ты мне найди доказательства, дальше, как договаривались, — ага я понял. Дальше ты меня просто кинешь в клетку.
— Я понял.
— Вот и славно. Я буду называть их по именам чтобы ты запомнил кто есть кто. Обычно я не снисхожу до этого. Много чести всякую шелупонь по имени называть, — я улыбнулся под капюшоном. Похоже для Персефоны все кроме неё шелупонь. Наш длинный путь по полю магмы закончился, и мы свернули в узкий проход в стене. Пока мы шли я старательно замечал ориентиры и теперь надеялся, что найду дорогу назад один. Времени у меня было мало, можно сказать вообще не было. Несколько дней после чего если я не справлюсь меня пустят на тушёнку. Я лихорадочно крутил головой стараясь найти выход. Силовой вариант я отмёл сразу, мне просто не одолеть даже её охранников, не говоря об остальных. Перехитрить тоже вряд ли, я даже не знаю, как подступится. Тупо сбежать? А куда? Лиана могла бы знать куда, она здесь гостит уже три недели, но, чтобы открыть клетку нужна печать. Куда не кинь везде клин. Может быть «вечеринка» подскажет что-то. За мыслями я не заметил, как мы оказались ещё в одном большом зале. Вообще вся эта подземная архитектура состояла из перемежающихся узких коридоров и обширных залов кое-где с колоннами. В центре зала стоял алтарь, Лиана была здесь это точно раз говорила о нём. Алтарь представлял из себя круглую платформу по периметру которой высились небольшие постаменты с половинками перламутровых раковин. Около алтаря нас уже ждал ещё один пассажир в чёрном плаще. Он снял капюшон и под ним оказалось странное лицо наполовину человеческое и наполовину птичье. Его нос и рот сливались в один большой острый клюв, и именно он шёл тогда с Персефоной. Я узнал его, как только он заговорил. Во всём остальном он был человеком и держал в руках чёрный бархатный мешочек.
— Вы, как всегда, вовремя, госпожа, — он поклонился Персефоне.
— Я всегда вовремя, иначе и быть не может. Где остальные? — её голос зазвенел под сводами пещеры. Из невидимых ниш стали выползать фигуры в плащах. Их было не меньше сотни. Ну вот попробуй их всех, арестуй. Патронов не хватит. Я готов был расплакаться, как мне это всё провернуть? Как? Ну разнылся как старая шлюха, думай, морячок, думай. — Гермес! Харон! Не вижу вас!
— Мы здесь, великая, — две фигуры отлепились от стены и подошли к ней сняв капюшоны. Харон был просто копией старого армянина с соседней улицы моего детства. Такой же облезлый и бородатый он каждое утро таскал свежо пойманную рыбу на базар, где её продавала его жена. Гермес косил под интеллигента. Причёсан, прилизан с тонкими усиками и холёным лицом. Эти типы мне сразу не понравились. Эх, где мои пистолеты! Сразу бы всех троих уложил.
— Когда у вас следующий рейс?
— Завтра, Персефона, — голос у Харона был глухой и гулкий.
— Нам не хватает одной души до полной загрузки, — подтвердил Гермес.
— Я привела её вам, но сперва познакомьтесь с Агасфером. Он прибыл из моей Золотой рощи. Он поможет вам с погрузкой и вообще можете положиться на него как на самих себя. Он глухой с рождения и речь понимает только по губам, — она стащила с меня капюшон дав им увидеть меня и снова натянула его назад. Я поклонился как все они здесь делали и сделал шаг назад. Я где-то видел подобный цирк в кино раньше, ещё до войны.
— Как скажешь, повелительница.
— А сейчас мы принесём жертву в дар Аида, — Гермес кивнул и куда-то свалил. Они все здесь чокнутые, по-моему. Эдак они и меня занесут сюда. Персефона тем временем взяла у носатого мешочек и подозвала меня. — Смотри, Лесник. В своё время Аид подарил мне гранатовые зёрна, которые я по глупости съела и обрекла себя на существование в Аду. После этого я не могу долго находиться среди своих родных на Олимпе и вынуждена возвращаться сюда снова и снова. Но здесь мне грозит опасность, о которой я тебе уже говорила. Я бы с радостью отдала бы им своё место, но тогда попаду к ним в полную зависимость, что хуже смерти. Но есть один выход для меня навсегда распрощаться с местным бомондом и вернуться к моему отцу Зевсу.
Вместо съеденных мною гранатовых зёрен я должна вернуть Аиду семь белых жемчужин. Как только я соберу их, то он отпустит меня.
— И как ты планируешь это провернуть?
— Пять у меня уже есть. Осталось две, но мне нужно время, и ты мне его дашь. Каждый раз, когда я приношу жертву своему муженьку Аиду чудовище становится крепче и сильнее. Когда оно, нажравшись превращается в носителя белой жемчужины я убиваю его. Мне нужен ещё месяц, после чего я покину этот мир, — понятно, а пока ты будешь всех убивать. Далеко идущие планы, старушка. — Пора начинать! — Громко объявила она. Я остался стоять рядом с алтарём. Персефона и Аскалаф с мешочком пошли по кругу, жрица опускала руку в бархатный мешочек и вытаскивала из него белую жемчужину. Я не спускал глаз с них. Белая была значительно крупнее своих предшественниц. Чёрной и Красной. Как рассказала мне Виолетта принимать её можно было совершенно безопасно, причём текущий дар разовьётся до упора. Персефона разложила пять жемчужин в половинки раковин, две из них пока оставались пустыми. Когда она соберёт все семь, явится сам Аид и заберёт их, а её отпустит. Во всяком случае так предполагалось. Семь сразу… мне бы тоже не помешала одна. Пока что остаётся только мечтать. Жемчужины заняли свои места. Охранники вытолкали связанного мура в центр алтаря и привязали его к специальным кольям чтобы не сбежал, хотя куда он побежал от сотни килдингов застывших в предвкушении казни. Под сводами пещеры раздался заунывный вой на одной ноте. Все, кто стоял около алтаря затянули нудную песню перевода, который я не знал. Они выли всё громче пока не раздался рык чудовища. Показался Гермес, он вёл за собой на поводке нечто от которого у меня зашевелились волосы на голове. Со мной, бывало, такое, помню, как первый раз попал под плотный миномётный обстрел. Уткнулся в какую-то щель так и лежал пока всё не стихло. Тогда я явно ощутил, как шевелятся волосы, когда над тобой свистят осколки и ты думаешь только об одном как бы поглубже зарыться в землю.
Монстр шёл на поводке и Гермеса не трогал. Килдинги научились приказывать таким монстрам? Тогда наше дело труба, такую дуру не удержит ни одни стены и не пробьёт ни один танк. Это было несомненно элитник. Он смотрел с высоты своих пяти метров на застывших в экстазе килдингов. Ромбовидная голова сплошь покрытая броневым пластинами, наезжающими друг на друга скрывала под собой два жёлтых вертикальных зрачка. Вместо носа у него как у крокодила были отверстия для дыхания. Верхняя и нижняя челюсти выдавались вперёд, делая его похожим на дракона. Кем был элитник при жизни я не понял, но сейчас он обзавёлся великолепным набором зубов, между которыми мелькал раздвоенный красный язык. Голова сразу переходила в плечи оканчивающиеся двумя трёхметровыми лапами увенчанные полуметровыми когтями. Такой мог шутя вскрыть БМП или оторвать у танка башню. Теперь я поверил рассказам в стабе. Если раньше, мне казалось, всё это баснями, то теперь я так не думал. Ноги по метру в обхвате с такими же когтями грузно топали по камням. На спине элитника торчали шипы как у ерша только несравненно более крупные они начинались сразу под споровым мешком шли вниз по позвоночнику и заканчивались на массивном хвосте. Гермес подвёл этого монстра к муру в жёлтой робе и отпустил поводок. Сам же быстро сделал несколько шагов назад. Персефона подняла руку привлекая всеобщее внимания.
— Сегодня мы приносим очередную жертву Аиду, да будет он вечен, — после её слов элитник зарычал и схватил улыбающегося мура своей кошмарной лапой и откусил от него половину. Как от сосиски. Вверх ударил фонтан крови, мур умер мгновенно. Элитник тщательно прожевал кусок и затем отправил в пасть остальное. Проглотив, мура он задрал свою драконью морду вверх, и зарычал так что со свода пещеры посыпались камни.
Глава 12. Будни в Аду.
Баранья нога попросилась наружу, но я всё-таки удержал её. Я не брезгливый, но к такому не привык. Да, приходилось видеть фарш из людей на поле боя. Ну не такое же. Гермес взял в руки поводок элитника и подошёл с ним к жрице. Персефона держала в руках жезл, вероятно тот самый, которым она отхлестала по мордасам кого-то в лесу. Элитник жевал мура и зыркал по сторонам не прочь продолжить обед, что совершенно не вязалось с планами Персефоны. Она подняла свой жезл и луч, вырвавшийся из него, пронзил голову монстра насквозь. Вот это штука! Его ничто не задержало, сквозь броню и хитин он прошёл как по маслу. Элитник не успел издать ни звука и с грохотом свалился на алтарь. Жрица обошла его и сделала два коротких выстрела в район затылка, где виднелся массивный споровый мешок. Аскалаф, тем временем собравший разложенные перед жертвоприношением белые жемчужины, сразу нырнул в разрезанную плоть монстра. Покопавшись, он вылез оттуда довольный и на грязной ладони у него лежали две красных и одна белая жемчужины. Но постойте, сказал я сам себе, Виолетта же рассказывала, что белая может появиться только у загадочного скреббера. И белая жемчужина может поднять из мёртвых! Это что был скреббер? Я представлял его себе намного большим по размеру. Ну хорошо драконья пасть, возможно, кошмарные лапы тоже может быть, но рост всего пять метров, как? Я не был специалистом по скребберам и видел вообще первый раз элиту поэтому точно сказать кого сейчас убила Персефона не мог. А может они нашли способ получать белый жемчуг из элиты? Кто знает вдруг здесь замешано их колдовство, ребята ведь напрямую общаются с царством мёртвых и вообще хрен знает сколько живут здесь.