И пришел спаситель
Шрифт:
Те потупили взоры.
– Так ить, князь, ты ведь мордву молоньей валил - чудо великое. Вот кто-то из дружины и проболтался.
Сашка выматерился про себя:
"Большого дурака свалял, надо было саблей орудовать, а я, тьфу, балбес".
– Уважаемые, чуда не было, а стрелял я их пистолета - огненный бой называется. И он достал из кобуры "Гюрзу".
Уронив магазин в ладонь и передернув затвор, дал
им убойное изделие XXI века. Объяснил на пальцах что к чему, но по глазам видел - не верят.
– Да, че я вам тут доказываю, пшли во двор.
Дружинник притащил из кузни негодную бронь и распялил ее на поставленной вертикально колоде.
Сашка, не целясь, выстрелил с двадцати шагов. Князь Глеб с воеводой и дружинниками, гурьбой кинулись к импровизированной мишени. Пуля, пробив стальные нагрудные пластины и последующие два слоя кольчуги, глубоко ушла в колоду. Не каждая стрела могла пробить бронь насквозь.
Князь с воеводой и дружинники таращились на результат Сашкиной стрельбы во все глаза. Наконец воевода, выдохнув, изрек:
– А стрелой-то можно с трехсот шагов поразить ворога.
Сашка подал плечами:
– Пистолет предназначен для ближнего боя, для дальнего есть другое оружие. От полуверсты до двух можно поражать цели.
Местное воинство выпало в осадок.
Вернувшись в трапезную, многие недоверчиво крутили головами. Питие и веселье продолжилось. Дойдя к нужной кондиции, дружинники стали хвастать своей удалью - ор стоял до потолка. Пожарский не удержался и осадил хвастунов одним движением пальца.
Показал всем "ху из ху". Попросив слугу принести кусок бересты, он на столе кинжалом вырезал из него небольшой квадрат. Затем, встав посреди трапезной, гаркнул:
– Минуту внимания. Сейчас покажу вам фокус-покус. Тому, кто сумеет повторить, золотой - и пустил монету по кругу.
Заинтригованные дружинники загудели. Сашка кивком головы обозначил поклон публике и кинул берестяной прямоугольник вверх. Когда тот в падении поравнялся с ним, Сашка неуловимым движением указательного пальца проткнул бересту насквозь. Прямоугольник заходил по рукам. Бывалая дружина смекнула - это не фокус, а высшее воинское искусство. Из всей дружины повторить Сашкину удаль вызвался только один воин. Результата ноль. Под общий смех он уселся обратно за стол.
Посидели знатно, под вечер у Сашки стали слипаться глаза. Заметив это, князь Глеб распорядился отвести гостя в опочивальню. К удивлению Пожарского, на кровати, где он должен спать, шкуры сгрудились у изголовья. Он в недоумении спросил слуг:
– Я что сидя должен спать?
– А как по-другому, светлый князь?
Сашка видел, отвечают на полном серьезе - без дураков. И тут вспомнил - в древние времена славяне спали сидя по каким-то своим языческим верованиям.
– Не пойдет, расстелите шкуры и свободны.
Сашка выпер слуг, разделся и улегся на дубовую кровать, прикрывшись легким заячьим одеялом.
Проснулся Пожарский с первыми лучами солнца. Полежав с минуту, определился в пространстве и времени, затем натянул штаны и осмотрел одрину - спальню. Лишней мебели не наблюдалось - у окна, затянутого бычьим пузырем, стоял большой сундук, да у стены притулилась лавка. На ней лежала аккуратно свернутая Сашкина одежда и переметные сумы.
Пожарский, достав из сумки кроссовки и натянув майку-тельник, потопал на выход. Умылся из кадки с дождевой водой и беззаботно птахой выкатился из терема на пробежку. Из города стражники выпустили без разговоров. Отмотав по окрестностям с десяток километров трусцой, возвратился в город. Не обращая внимания на любопытных прохожих, топал потихоньку к резиденции князя Глеба Владимировича.
Сашка задумался над одной проблемой, вернее над двумя.
– Стоит ли переться сейчас в Карпаты за мечом Святогора или хрен с ним? Но с другой стороны, за тысячу лет какой-нибудь придурочный кладоискатель или черный археолог откопает артефакт и ищи-свищи. Нет, в Карпаты двигать нужно сейчас. Решено.
Со вторым вопросом сложнее.
– Предтечи чуть ли не ультимативной форме потребовали не вмешиваться в местные дела от греха подальше. Мол, прогрессорство только навредит естественному ходу истории - с чем Сашка был категорическим не согласен. Он сделает свой ход, а будущее покажет, кто прав.
Из размышлений на столь важные темы его выдернул детский вскрик. Рефлекторно войдя в боевой режим, Сашка метнулся к конному дружиннику, занесшему плеть над маленькой девчушкой лет шести. Его тело послушно взвилось вверх на пару метров - удар пяткой был страшен. Дружинника, дюжего малого, одетого в полную бронь и при оружии, вынесло из седла, а затем с грохотом впечатало в забор.
Нисколько не обращая внимания на валяющегося урода, Сашка присел перед девочкой. Белобрысая замурзанная мордашка доверчиво смотрела на своего спасителя. Одетая в прохудившийся сарафан, малышка, прижав кулачки к груди, сделала шаг вперед босыми ножонками.
– Дядя, если убил дружинника, быть беде, ховайся.
– Не обращай внимания, малыш, ты кто? Как тебя зовут? Где живешь? Пойдем, провожу до родителей.
Девчушка невозмутимо выслушала град вопросов и степенно ответила:
Зовут меня Ксения, я год как сирота. Тятеньку с маменькой и братиками нехристи побили.
У Сашки комок встал в горле - кое-как откашлялся.
– Наверное, кушать хочешь, пойдем, покормлю.
– Правда, дяденька?
– обрадовалась девчушка.
Сашка молчком подхватил сиротинку на руки и помчался в терем. Его появлению обрадовались в первую очередь слуги, видно, над ними прокатилась княжья гроза. Поясно кланяясь, они голосили в один голос: