И пушек гром
Шрифт:
– Быстро вздёрнуть вас на рее, не хотите, ну как хотите, – альбионский капитан пожал плечами и приказал своим людям:
– В трюм их, заковать!
– Но там же чёрные! – заголосили почти все пленные.
– Кто ж вам виноват, что вы их туда загнали, – искренне изумился альбионский капитан, – разместили бы на палубе и в каютах, теперь бы в трюме сидели с комфортом.
Когда работорговцев увели, Грентон сказал:
– Черные их же убьют! Мы не довезём…
– Премию нам платят за корабль, – снова пожала плечами
Когда открылся большой люк в борту и два матроса с трудом сняли стопор с начавшего вращаться ворота, то цепь, к которой будущие рабы были прикованы, пошла в это проём, увлекаемая каким-то тяжёлым грузом. Невольники, а среди них было много женщин, испугано заголосили – их начало тащить в океан сквозь открытый проём. Но цепь, сильно дёрнувшись, тут же остановилась, белые матросы с проклятиями попытались провернуть ворот, на который эта цепь была намотана. Но было похоже, что не только ворот заклинило, ещё и груз на том конце цепи, что уходил за борт, за что-то зацепился – Таиса подстраховалась, она не только намертво застопорила подъёмный механизм, но ещё и прилепила якорь к борту корабля. Если бы кто-то из матросов догадался выглянуть в большой люк, через который намеревались сбросить невольников в морскую пучину, то был бы очень удивлён – железный якорь висел словно приклеенный к деревянному борту судна. Но чтоб выглянуть, надо было пройти через весь трюм, набитый чёрными рабами, а они вряд ли оставили бы такую попытку безнаказанной. Матросы убежали, и вслед за этим корабль содрогнулся от сильного удара, с палубы послышалось несколько выстрелов и лязг сабель. Но вскоре всё стихло. Затем в трюм вошли вооружённые люди, но не те, что силой и хитростью заманили туземцев на свой корабль, вернее, вошли и те тоже, но они были без оружия. Направив на невольников ружья (те знали, что это такое, поэтому отпрянули назад), люди с оружием быстро приковали бывших хозяев корабля к общей цепи. Вернее не приковывали, а просто защёлкнули замки на кандалах (у невольников оковы крепились к цепи подобным же образом). Когда вооружённые люди покинули трюм, туземцы, не сговариваясь, бросились на тех, кто хотел сделать их рабами.
– Быстро же вы с ними разобрались, – это произнёс невысокий юноша, в одежде похожей на ту, что была на людях с оружием. Произнёс на одном из языков, на котором разговаривают люди с Ишвимолинокори, языке великого вождя-шамана, недавно покинувшего своё племя и ушедшего живым в леса счастливой охоты. Этот юноша зашёл в трюм сам, с ним никого не было. Зашёл и бесстрашно подошёл к туземцам, словно ничего не опасался, те настороженно смотрели на этого смельчака, ведь он же видел, что сделали с теми белыми, что были прикованы
– Мы идём в устье Ишвимолинокори, там вы будете отпущены на берег. Вот вам ключи от ваших кандалов, надеюсь, разберетесь, как их открыть. На палубу не выходите, будете только мешать. А сейчас помогите мне закрыть этот люк, если волнение поднимется, то заливать будет.
Этот белый без страха прошёл к люку и с помощью трёх сильных туземцев закрыл его, цепь по-прежнему уходила наружу сквозь специальное отверстие. Юноша повернулся и уже собрался выйти из трюма, но тут в дальнем углу раздался крик. Среди будущих рабов были женщины, причём три из них – беременны, одна уже успела родить и теперь прижимала ребёнка к себе, а второй, видно, пришёл срок. Таиса подскочила к ней и перерубила её кандалы появившимся когтем, затем освободила и остальных двух, повернувшись к замершим туземцам (те, что были ближе, видели, что и как сделал этот белый незнакомец, теперь стояли соляными столбами), гневно спросила:
– Почему сразу не сказали?!
Мужчины с ужасом смотрели на Таису, вернее на её когти, а она, наклонившись к роженице, приняла ребенка и когтем перерезала пуповину. После чего бережно передала закричавшего ребёнка матери.
– Идём, будете в каюте, там наверху, так вам будет удобнее, да и детям там будет лучше, – сказала Таиса этим трём женщинам. Затем повернулась к тем мужчинам, что стояли рядом, перерубила кандалы и им, после чего скомандовала: – И вы тоже идёте со мной, принесёте остальным еду, а то, я смотрю, вас почти не кормили. Мужчины низко поклонились и молча пошли за Таисой.
«Дельфин» пришёл в форт Лэмис через три дня. У властей вопросов к Таисе не возникло, предъявленные доказательства были более чем убедительны. Правда, висящих на цепях в трюме работорговцев не было никакой возможности допросить, старый знакомый Таисы – Волиантэн удручённо покачал головой:
– Ай-я-яй, как же это вы так? Не уследили?
– Да где уж усмотреть за всеми, – сокрушённо развела руками Таиса, – наверное, этих нехороших людей, а разве могут быть хорошими те, кто занимается работорговлей, совесть замучила, вот они и удавились.
– Сами? – недоверчиво спросил Волиантэн, глядя на висящий в метре от настила трюма экипаж пиратского судна. – Чтоб так повеситься, нужна посторонняя помощь.
– Сами, – подтвердила Таиса и, глядя в глаза чиновнику, заверила того: – Вот так взяли и удавились. Я, конечно, провёл самое строго расследование. Туземцы в один голос утверждают, что эти недостойные называться честными моряками так быстро давились, что удержать их не было никакой возможности. Хотя я мог что-то неправильно понять, ведь вы же знаете – языком туземцев я владею в недостаточной мере. Впрочем, вы можете сами их допросить, ну, не этих которые висят, туземцев.