И с привкусом любви на губах
Шрифт:
Я, взрослый половозрелый мужик, у которого сейчас в кровати собственная баба, крадусь по коридору, чтобы… что? Подсмотреть в замочную скважину на постельные игры дяди с его будущей женой? Я закуриваю. Давно бросил, но когда так переживаю, или злюсь, руки так и тянутся к пачке, что всегда лежит в моих джинсах.
Я курю напротив их двери. В доме тихо и темно. За дверью никаких звуков. А что я ожидал там услышать? Вздохи и скрип кровати? Ну не идиот ли?
Делаю затяжку. А вдруг Алене плохо? Дядя не вызывал врача. И сам не отвозил ее в госпиталь. А надо было. Черт! Идиотизм ситуации зашкаливает.
Перекладываю
Заперто! Ручка беспомощно дергается несколько раз по инерции, и я оставляю всякие попытки. Заперся, Македонский-то с молодой невестой! И опять резкий приступ бешеной ревности. Повеселился с молодым телом на славу! Козел старый! И она – дура. И сволочь меркантильная, что за него замуж согласилась выйти. Я облокачиваюсь на перила, чтобы докурить.
Дверь открывается резко и почти бесшумно. Дядя выходит в одних боксерах и тут же прикрывает за собой дверь. Я лишь успеваю разглядеть тонкий девичий силуэт на его кровати.
– Чего тебе?! Другого места не нашел курить? – весьма грубо шипит на меня Македонский.
Одного взгляда на его крепкое подтянутое тело мне хватает, чтобы отметить – Алена может клюнуть на такого. И наверно, клюнула, раз он в таком виде уже спит рядом с ней. Несмотря на то, что ему больше сорока, Македонский следит за собой. Он высок, статен, посещает тренажерный зал. Правильно питается. Да он пацанам, типа меня даст сто очков форы вперед. И женщины любят таких. Я знаю, что говорю, у дяди случались девушки, время от времени. И ни одной недовольной поутру, я не видел.
– Что надо? – злится Македонский еще больше. Сейчас даст мне в морду и будет прав. Я бы тоже дал.
– Как твоя невеста? Ты врача ей не вызывал. Я переживаю.
– Знаешь, что? – дядя сдерживается из последних сил. – Нах пошел отсюда! У тебя твоя баба в кровати, а со своей я сам разберусь!
Глава 11
Какой же он грубый, этот Македонский! И чужой! И пугающий! Боже, как хочется, чтобы вернулся Джонни, чтобы забрал меня из этой жуткой чужой спальни, из этого дома! Но, Синяя Борода послал его на три веселых буквы, а тот и пошел от греха подальше… К своей девушке вернулся. Конечно, им там весело. Легко. Нет пугающего огромного монстра, паука, к которому я попала, точно глупая муха в паутину.
Меж тем Македонский разоблачается окончательно. Стягивает через голову нижнюю футболку, оставаясь обнаженным по пояс. Тело мощное у него. Раскаченное. Кое-где татуировки набиты. Кубики пресса поросли темным волосом. Что же он задумал? Почему красуется передо мной своим обнаженным торсом?
– Сильно ударилась? – гудит басом Синяя борода.
Как ответить? Скажу нет, и он полезет ко мне. Точнее, на меня. А если скажу что сильно, возможно сегодня он не присунет мне… Точно! Надо давить на жалость, пока давится! А завтра бежать из этого страшного места, со всех ног.
– Покажи! – требует мужчина.
Я дотрагиваюсь до пылающего виска. Македов лезет куда-то в верхний ящик тумбочки. Достает тюбик с заживляющей мазью. Интересно, откуда он у него? Зачем ему подобная мазь? Он избивает своих любовниц? Устраивает садо-мазо оргии и замазывает их потом, чтобы следов не осталось? Мамочки мои!
Меж тем Македов выдавливает прозрачную горошину геля на пальцы и дотрагивается до моего виска. Я морщусь от боли, а еще от прохладной субстанции на коже. Но вскоре, мне становится получше. Македов убирает прядь с моего лба, нежно касаясь, гладит по щеке.
– Не бойся меня. – смотрит мне в глаза. – Мы поладим. Если будешь хорошей девочкой.
А глаза его при этом остаются льдистыми. Холодными.
– Врача вызвать?
– Нет. Я засыпаю уже. – вру ему нагло.
Потому что, какой-там засыпаю?! Я от страха перед ним теперь глаз не сомкну!
– Хорошо. – кивает Синяя Борода. – Я в душ. А ты переодень мокрое. Справишься?
– Да! Да. – неистово киваю головой.
Еще не хватало, чтобы он меня переодевал собственноручно.
– В шкафу все необходимое. Переодевайся и ложись спать. Ты перенесла слишком много стресса за сегодня. – усмехается мой персональный кошмар.
– А еще Джонни, долб***б хренов, не уследил. Ты не злись на него. Он хоть и идиот, но добрый в душе. Я воспитал его как надо.
Ого… Македов разговаривает со мной нормально? Даже за Джонни вроде как извиняется? Он не хочет выглядеть принудителем в моих глазах? Хочет, чтобы я расслабилась, потеряла бдительность, а он потом чтобы взял меня тепленькой? Нет, вестись на это все нужно в последнюю очередь! Доброе слово, хоть и кошке приятно, но растекаться лужицей нельзя.
Македов тянется ко мне, нависая сверху, я же отпрянываю, падая назад, на подушку. Синяя Борода замирает на полпути, глаза его сверкают в недовольстве, но потом стремительно затухают. Он хватает меня за руку, подносит ладонь к губам. Целует, глядя в глаза:
– Спокойной ночи, красавица!
Глава 12
Всю ночь не могу сомкнуть глаз. Надела самую закрытую пижаму из всего вороха кружевных брендовых тряпок, что обнаружила на полках шкафа. Крохотные шортики и маечка на бретельках. Хорошо, хоть не прозрачные и не игривые, как остальные.
Легла, притворившись спящей. Македов вышел из ванной, в одних боксерах. Я подглядывала из-под полуопущенных ресниц. Не теряя времени, он пробрался под одеяло, ставшее теперь общим. Придвинулся ко мне вплотную, нависнув, и поцеловал в висок. Я еле сдержалась, чтобы ресницы мои не дрогнули, а он не понял, что я не сплю. Он лег настолько близко, что буквально вжал меня в свое стальное тело. Уложил мою голову к себе на плечо, обвил меня рукой, придавив своей массой. В попу мне, благо прикрытую пижамой, упиралось его внушительное по ощущениям, каменное достоинство.
Он реально меня хочет. Черт. И это плохо. Ужас, как плохо. Пипец, просто! Бежать надо отсюда. Это сегодня он только обниматься полез, и то, потому, что я умудрилась едва ли не утонуть в первый же день. А завтра у меня такой отговорки не будет. И тогда… нет, я не хочу этого! Только не с ним.
Синяя Борода не ослабевал хватку, а я чтобы отвлечься от всего, попыталась думать о чем-то другом. Так себе попыталась, честно говоря. В голове был Джонни. Все мысли о нем и о его девушке. Они сейчас вместе, должно быть. Занимаются этим самым, чего удалось избежать мне с Македовым.