И с привкусом соли на губах
Шрифт:
Нравится видеть мою слабость? Наслаждается моей болью? Упивается тем, что я сейчас задохнусь от нервного защемления…
– Дыши! — внезапно приказывает.
Срывается с места, размашисто идет ко мне. А я… с полностью выбитым кислородом из легких, с размытым от слез зрением, я срываюсь с места. Я не хочу, чтобы он меня трогал, не смогу! Я не выдержу его прикосновений.
В глазах темно. Я вижу только очертания надвигающейся на меня глыбы. Я хриплю, но я не допущу его до себя. Поздно. Предплечья опаляются кипятком его ладоней. Зверь заключает меня в оковы стальных рук. Я бьюсь в них,
Лиана
— Дыши, слышишь? Дыши! — требует Зверь сквозь марево, но я не могу.
Его грудная клетка раздувается он мощного вдоха, и поймав мои губы, он выдыхает живительный кислород в меня. Воздуха так много, что он просачивается через нос, но в легкие тоже попадает. Они расправляются, обруч, сжимающий их, лопается. Потихоньку глотаю воздух сама.
— Дыши, — тихо повторяет он, все еще держа, не отпуская меня.
Едва осознав это, начинаю сопротивляться с новой силой.
— Отпусти меня, урод! Убери свои руки! Ненавижу тебя!
На моих губах горит его прикосновение. В легких воздух, благодаря ему. Но ненависть и страх гложут изнутри. Я не хочу плакать, это слезы сами собой катятся из глаз. Он просто сдерживает меня, ограничивая движения.
— Успокойся, — уговаривает, — и я отпущу. Ты не в себе. У тебя истерика.
— Отпусти! Мне противны твои мерзкие прикосновения! — бьюсь, как рыба об лед, как птица, застрявшая в силках живодера.
Но вот, мне удается высвободить руку и я без промедления залепливаю ему пощечину. Звон выдается на всю приемную. Зверь отшатывается от меня, зажав угол рта. Мне удалось рассечь его ударом. Он недоуменно смотрит на оттертую кровь на ладони, а потом на меня.
Он не оставит это так. Не спустит мне с рук. По его лицу вижу, что он в бешенстве. Желваки на его скулах застыли и сам он, словно побледнел. Сейчас ударит. Изломает всю. Как стебель цветка растерзает, чтобы кровь-сок сочилась из каждой раны… А потом силой возьмет, не сопротивляющуюся!
И будто в подтверждение моих мыслей зверь снимает пиджак. Я, застывшим изваянием наблюдаю, как он медленно ослабляет петлю галстука, а вскоре отбрасывает его в сторону. Расстегивает пуговицы неторопливо, пачкая белоснежную ткань кровавыми пятнами. И все это неотрывно глядя мне в глаза.
Мне же все-таки приходится разорвать наш зрительный поединок. Обнажилась его мощная грудная клетка, поросшая темными густыми волосками. Раскаченные мускулы бугрятся, перекатываются под смуглой, бронзовой кожей. Одно его предплечье равно обхвату моей талии. Кубики его пресса напрягаются, когда рука тянется к низу живота, так же заросшему мужской брутальной растительностью.
Что же он делает?! Зачем разоблачается? Я в ужасе! Он хочет меня. Неужели вновь возьмет против воли?
Забившись в дальний угол, смотрю как его руки расстегивают пряжку ремня. Нет… кошмар повторяется. Я не вынесу!
Зверь медленно вытягивает ремень из петель. Брюки слегка приспускаются, более не сдерживаемые ни чем, обнажая начало узкой курчавой дорожки. На внушительный бугор под ней, натянувший темную ткань брюк я смотреть вообще не могу.
Натягивая
— Не подходи! — отчаянно кричу я, вжимаясь в стену.
Он наступает, неотступно, не отрывая от меня пожирающего взгляда. Он уже рядом. Беспощадный великан на расстоянии одного шага. Демонстративно покачивает дорогой кожей ремня перед моими глазами.
— Вытяни руки! — следует приказ.
Глава 7
Лиана
— Нет! Уйди от меня! — я жмусь в стену, закрываясь от него руками.
— Я не уйду!
— Ненавижу тебя! Если бы ты знал, как я тебя ненавижу! — шепчу я, прикрывая в бессилии глаза.
— Я хочу знать. — продолжает издевательства исполин.
— Хочешь знать? Я бы убила тебя! Изломала бы до крови! Вцепилась бы ногтями в твое сердце и вырвала бы его! А потом, я бы хотела чтобы тебя изнасиловали! Да! Как ты меня. В девственное отверстие! Я хочу чтобы тебя разрывало изнутри, но вместо помощи, я бы не задумываясь вытолкнула тебя из поезда! Поверь, это — малое из того, чтобы я хотела сотворить с тобой, мразь!
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Лишь ремень дернулся, напоминая о своем существовании.
— Протяни руки. — повторяет приказ Зверь.
— Я ненавижу тебя, ублюдок! — шепчу сквозь слезы. — Ничего я тебя не протяну. Снова силой возьмешь… только так ты и можешь!
— Нет, маленькая, я могу по-другому! Я хочу по-другому!
Он сам берет мои безвольные руки. Вкладывает ремень в заледеневшие ладони.
Отступает от меня на шаг.
— Ты хотела отомстить. — поворачивается ко мне спиной, опускаясь на колени. — Отомсти мне! Задушить меня вряд ли получится, но я и не хочу, чтобы ты получила наказание за мою смерть.
Он беззащитно подставляет свою мощную шею, обвитую татуировкой для атаки.
— Но все остальное ты вправе сделать. Ударь меня, Лиана! Высеки ремнем. Я не пошевелюсь.
Его мускулистая спина рядом. Широкая, бронзовая от загара. Нежился под солнцем, сволочь, когда я страдала от ужаса и бессилия перед кошмарами. Ремень оттягивает ладони. Он заслужил это. Слова, произнесенные мною, не просто слова, — они мое яростное желание, высказанное вслух. Я никогда никого не била. Никому не причиняла боли. Но этот урод заслуживает ее. Размахиваюсь. Короткий удар оставляет красную борозду на его спине. Он даже не дергается. Рыдания подступают к горлу. Выкидываю ремень в сторону. Насилие порождает насилие. Мне противно то, что я сейчас сделала. Несмотря на весь абсурд, мне жаль его. И себя очень жаль.
Поворачиваюсь и бегу. Хватаюсь за ключ.
— Лиана, подожди!
Выбегаю без оглядки. Вон отсюда! Мне нужно прийти в себя, побыть одной, осознать, что же сейчас произошло между нами.
Бегу в туалет. Умываюсь ледяной водой, смывая с себя всю косметику. Никакая тушь бы не спасла меня от водопада слез, что успели пролить мои глаза… Долго стою, прислонившись к холодному стеклу зеркала.
Не знаю, сколько времени прошло. На этаже тихо. Никого нет. Даже у уборщиц выходные. Бреду по пустынному коридору. Захожу к себе. И отшатываюсь, чтобы сорваться на бег.