И сгинет все в огне

Шварц Андрей

– Она новоотмеченная, – говорит девушка с волосами цвета воронова крыла. Голос ровный, бесстрастный, как будто ей безумно скучно. – Алайна Девинтер.

Неужели она подслушивала, когда я поднималась на борт? Или слухи обо мне каким-то образом распространились? Я неловко прижимаюсь спиной к перилам.

– Да. Это так.

– Где, черт возьми, Дом Девинтер? – ворчит бородатый парень, но красавчик обрывает его резко поднятой рукой, жестом, который заставляет его мгновенно замолчать.

– Ты дочь генерала Грейсона Девинтера, – говорит он, делая шаг ближе ко мне. От него пахнет

дорогими духами, цветами и корицей, запахом одновременно пьянящим и подавляющим. – Мой отец высоко отзывался о нем. Мы все благодарим его за службу. – Он уважительно кивает, а я выдавливаю из себя почтительную улыбку, хотя внутри у меня все переворачивается при мысли о том, что такому мяснику, как Девинтер, оказана честь. – Послушай. Я знаю, что быть новичком может быть довольно трудно. Если хочешь, я могу показать тебе корабль…

– Спасибо, – говорю я, и все в этом взаимодействии тревожит, выводит из равновесия, как будто я стою на трескающемся льду. Я не знаю, кто этот парень, не знаю, каковы его намерения, не знаю, почему он водит дружбу с таким грубияном, как его бородатый друг. Я знаю, что его губы улыбаются, но глаза – нет. И решаю не рисковать. – Но мне хорошо и здесь с Фил.

В этот момент что-то меняется. Это неуловимо, но все равно чувствуется: то, как Фил втягивает воздух, то, как вспыхивают ноздри бородатого парня, то, как девушка с волосами цвета воронова крыла впервые смотрит заинтересованно. Улыбка красивого парня не исчезает. Но что-то мелькает в его глазах, намек на удивление. Он не из тех, кто привык слышать слово «нет». – Правда?

– Мариус, – говорит высокая девушка, и ее голос звучит почти весело. – Она не знает, кто ты.

– А должна? – спрашиваю я.

Я не хотела быть резкой, по крайней мере не настолько резкой. Но теперь края улыбки Мариуса подергиваются, и я вижу, как он напрягается, чтобы удержать ее, как внутри него клокочет гнев, тихая угроза, уязвленная гордость. Он протягивает руку, похлопывая меня по плечу слегка сильнее, чем нужно.

– Тогда ладно, – говорит он. – Конечно. Делай, как считаешь лучше для себя. Уверен, ты сделаешь правильный выбор. – Затем он поворачивается к остальным, указывая на другой конец корабля. – Пойдемте. Посмотрим, что там творится под палубой.

Они втроем уходят, а бородатый парень бросает на меня особенно яростный взгляд через плечо. Я поворачиваюсь к Фил, и она смотрит на меня с широко открытым ртом.

– Ты не обязана была этого делать, – шепчет она.

– Нет, но мне захотелось. – Я пожимаю плечами. – Мне не понравилось, как он говорил. Он не вызывал доверия.

– Да, но это был… Ну то есть… он… – моргает Фил. – Подожди-ка. Ты действительно не знаешь, кто это был?

– А должна?

Фил смотрит на меня так, будто я только что сказала, что никогда не слышала о луне.

– Ох. Ладно. Вау. Итак, бородатый мальчик – это Дин Вейл, сын Доротеи Вейл. Слышала… о торговой компании «Вейл»? Самой богатой купеческой семье в Республике?

– Слышала, – говорю я пренебрежительно, хотя почти уверена, что купила свою одежду в одном из их магазинов.

– Высокая девушка, которая выглядит смертельно скучающей? Это Виктория Абердин – племянница директора школы. – Голос Фил становится низким, заговорщицким. – Ходят слухи, что она гений и уже превосходная Волшебница. Надеюсь, мы не окажемся в ее классе.

– А тот модник, с палочками с золотыми рукоятками? – спрашиваю я. – Кто он такой?

– Тот, кого ты только что оскорбила? Это Мариус Мэдисон, – отвечает Фил.

– Ну то есть… сын Декарда Мэдисона. Грандмастера Сената. Самого могущественного человека во всей Республике.

Она, должно быть, видит, как меняется выражение моего лица, потому что кивает. – Ты ведь знаешь Грандмастера Мэдисона, верно?

О, еще бы его не знать. Грандмастер Мэдисон, глава правительства, Волшебник на вершине пищевой цепочки Волшебников. Человек, который написал «Акт о порабощении Смиренных», человек, приказавший совершить набеги на Ларок и Хеллсум, архитектор Трудовых лагерей для диссидентов и Чистки Ситхара. Человек, чьи руки пропитаны таким количеством крови, что в ней можно было бы утопить целый океан. От одного звука его имени у меня горят уши и колотится сердце. Грандмастер Мэдисон – величайший враг народа Республики, всего мира…

И его сын прямо здесь. Прямо здесь. Уходит от меня, повернувшись спиной, ни о чем не подозревая, без какой-либо охраны. Я могла бы убить его прямо сейчас. Я могла бы достать свои локусы и послать ледяное копье ему в сердце, отрубить голову кнутом из шипов, послать порыв силы, который швырнул бы его на мачту. Это было бы так легко сделать. Так легко. И так приятно.

Но я не могу. Я должна играть в долгую игру. Должна помнить о миссии. Поэтому я заставляю себя отвернуться, позволить Мариусу Мэдисону уйти, посмотреть на бесконечно темный океан. «Соберись, Алка, – говорю я себе. – Подумай о миссии».

– С тобой все хорошо? – спрашивает Фил.

– Я в порядке, – говорю я в надежде, что она не видит, как крепко я вцепилась в перила. – Просто… поскорее хочу попасть туда.

Фил достает из кармана костюма маленькие часики и проверяет их.

– Ну, ждать тебе осталось недолго. Мы почти на месте.

Я моргаю, потому что не вижу впереди ничего, кроме океана. Мне мало известно о Блэкуотере, но я знаю, что он находится на острове.

– Где?

– Ты и правда ничего не знаешь, да? – Фил ухмыляется, облокотившись на перила рядом со мной. – Смотри внимательно. Тебе понравится.

Порыв ветра разгоняет судно, гигантские водяные колеса вращаются быстрее, пламя в цилиндрах двигателей разгорается и трещит. Массивный рог впереди издает низкий, жалобный вой, а затем… мир словно колеблется и тает. Океан передо мной мерцает, как нефтяное пятно на озере, рябит и искажается. Все вокруг деформируется, воздух, вода, небо, колыхаясь, как картина, нарисованная на боку пузыря. Я понимаю, что это иллюзия по-настоящему огромного масштаба, и у меня достаточно времени, чтобы вздохнуть, прежде чем она исчезнет целиком, сгорая, как гобелен, охваченный пламенем.