И сказка не мила
Шрифт:
Через неделю, когда Магдалена разрешил Насте выходить на улицу, но строго настрого велел не обсуждать ни с кем тему ее наказания, Настя отправилась за продуктами.
— О, Стас, — обрадовался ей лавочник. — Давненько тебя не было.
— Давненько, — согласилась девушка.
— Как себя чувствуешь? — мужчина вышел из-за прилавка и подошел к ней вплотную.
— Спасибо, хорошо, — Настя отодвинулась немного. — Здесь все? — спросила она, кивая на сложенные для нее продукты.
— Ты торопишься? — не унимался лавочник, упорно оттесняя пятящуюся девушку к стене.
— Очень, — кивнула Настя, когда отступать было уже некуда.
— Куда тебе торопиться? — мужчина перекрыл Насте возможность отступления и плотно прижал ее к стене. — Столяр твой подождет, — руки лавочника медленно стали поглаживать девушку.
— Я закричу, — тихо предупредила Настя, пытаясь дернуться.
— Не закричишь, — улыбнулся мужчина, поглаживая все активнее и все ниже.
— Это почему? — Настя убрала его руку со своего бедра.
— Потому что я скажу, что ты врешь, и поверят мне. Ну что ты так бьешься, перестань. Ты мне нравишься, попробуй, тебе понравится.
— Мне и Магдалена вполне нравится, — Настя уперлась мужчине в грудь обеими руками. — Пустите, не то хуже будет.
— Да ну?
— Ну да, — Настя что есть силы ударила коленкой лавочника промеж ног, тот со скрипом, едва сдерживая крик, согнулся пополам. — Я предупреждала, — Настя поправила одежду, забрала свои покупки, оставив на видном месте монетку, при этом убедилась, что любопытные прохожие это видели. Она вышла на центральную площадь и опустилась на землю, противно дрожали колени, и было ужасно гадко. Она ведь не такая, она своему Пашке верна. Пашка, — Настя горько усмехнулась. — Она ведь за все время впервые о нем вспомнила. Вот тебе и любовь. А вообще это странно, она же его любила, правда любила. Или ей так только казалось? Но ведь действительно не вспоминала, нет, он был первым кому она позвонила, но он даже слушать ее не стал. Насте стало еще хуже чем было. Мимо нее проходили и проезжали люди. Рядом остановились два серых рыцаря на своих необычных скакунах, он переговаривались о чем-то, совершенно не обращая внимания на девушку сидящую у стены. Но не долго. Одному из скакунов Настя чем-то сильно не понравилась и он, оскалившись, зарычал на нее. Настя, не успев подумать, сделала то, что всегда делала дома, когда на нее рычали собаки, оскалилась и зарычала в ответ. Это сработало и со скакуном, подобной реакции он никак не ждал. Зверь шарахнулся в сторону, едва не уронив седока. Тут то Настя испугалась и со всех ног бросилась бежать домой.
— Магдалена! Магдалена, — закричала она. — Магдалена!
— Ты чего орешь? — вышел из своей мастерской мужчина — Случилось что?
— Случилось, — кивнула Настя, не смея поднять на мужчину глаза.
— Та-к. Что ты натворила?
— Магдалена, я не нарочно, правда, оно само так получилось. И я не знаю что страшнее.
— Что страшнее? — не понял мужчина. — Так, живо рассказывай, что ты наделала.
— Сначала я лавочнику промеж ног коленом врезала, но он ко мне приставал, причем грязно.
— Это не очень страшно, — облегченно вздохнул Магдалена. — А я то уже подумал.
— Эй, хозяин, — раздалось со двора. — Настя выглянула во двор и сжалась.
— А вот и второе. Как они меня нашли? Я же убежала.
— Стас, это рыцари.
— Хозяин, — рыцарь спешился.
— Марш в свою кладовку и не высовывайся. Бегу-бегу, — вышел он во двор. — Чем могу быть полезен достопочтимым рыцарям?
— Беловолосая девица твоя рабыня? — спросил старший из рыцарей.
— Может и моя. Натворила она что?
— Натворила, — рыцарь помоложе едва сдерживал смех.
— Достопочтимые, она у меня с головой плохо дружит, уж не гневайтесь, баба- дура, что с нее возьмешь.
— Я купить ее хочу, — сказал старший рыцарь.
— Простите, не продается она, — Магдалена был в панике. — А что она натворила? Если она посмела чем-то обидеть достопочтенных рыцарей, я ее накажу, так накажу, что она неделю ходить не сможет. Что она наделала? Если надо, я ущерб оплачу.
— К черту деньги, — отрезал рыцарь. — У нее редкий дар, на животных влиять, я хочу ее себе.
— На животных?
— Да на скакунов, например. Она моего скакуна испугать умудрилась.
— Как можно испугать скакуна? — спросил Магдалена. — Да и боится их она как огня.
— Не сильно видать боится, раз рычать на него принялась, — засмеялся рыцарь помоложе. Магдалена схватился за сердце.
— Она… она не чародейка, достопочтимые, она просто дура. Я ее проверял, нет в ней ничего чародейского, просто с головой не в ладах, это ж надо было додуматься… Вот возьмите, это за доставленные вам неудобства, — Магдалена сунул в руку рыцарю кошель с деньгами, с немалыми деньгами, он только что получил плату за большой и сложный заказ. — Возьмите и примите мои глубочайшие извинения, — Магдалена низко поклонился, развернулся и пошел к дому.
— Ты что спятила? — накинулся он на девушку, сжавшуюся в своей коморке. — Ты чем думала? Это же не лошадь, это хищный зверь. Во-первых, он тебя просто убить мог, а во-вторых, чем ты думала? На нем же рыцарь сидел.
— Но я же убежала, — прошептала Настя. — Они не гнались, я посмотрела.
— Тебя вся улица знает, достаточно было спросить чья ты. Господи, зарычать на скакуна, это ж додуматься надо было.
— Я механически. Я на собак так всегда, они тогда отступают.
— Стас, скакун ведь не собака, он ведь тебя крупнее во много раз, а если бы он напал?
— А рыцари что сердятся?
— Да нет, — Магдалена осторожно выглянул в щель между деревянными ставнями. — Слава богам, вроде уходят. Да, ушли.
— Слава богу.
— Между прочим, твоя выходка стоила мне состояния.
— Почему, если они не сердились?
— Он не сердился, он продать тебя потребовал. Знаешь, если лавочнику я отказать могу, то с рыцарем все гораздо сложнее, этим хрен откажешь.
— Но ты же отказал?
— Отказал, конечно, но с перепугу отдал пол сотни скролов.
— Пол сотни? — ахнула Настя. — Это же очень много.
— А я что говорю? Ну да ладно, главное ушли рыцари. Из дома больше ни ногой, слышишь, считай, что ты под домашним арестом за сегодняшнее свое поведение.
Сам Магдалена отправился в мастерскую, ему надо было подумать и успокоиться, а за работой это было проще всего. С Настей он определенно сойдет с ума, не дожив до старости, ей просто везет на неприятности, но, он должен признать, и выпутывается она из них не плохо. Не всегда сама, но все же. Господи, почему же переговоры идут так долго? Сколько еще он сможет прикрывать Настю? Он прекрасно научился контролировать себя, но отвечать за другого… это слишком сложно. Особенно если учесть что этот другой не имеет даже элементарной подготовки. Рыцари ведь вернутся, он готов поспорить еще на сотню скролов, что вернутся, Настя ведь мало того, что нахалка, она еще и красавица, а это сильно ухудшает их положение. Так в размышлениях мужчина провел остаток дня и всю ночь, а утром, направляясь к себе в комнату, он заметил, что пришло письмо.