И снова этот Баранкин, или Великая погоня
Шрифт:
— Скрываться нужно не сколько можно, а сколько нужно, — сердито выговорил Баранкин Малинину. — А что касается конца бегства, продолжал терпеливо выговаривать своему другу Юра, — то вот, когда они сдадутся всем классом и скажут "Баранкин, пощади!" и поднимут кверху руки и скажут: "Мы сдаёмся!" вот тогда мы придём в школьный сад и на земле, где нужно будет выкопать ямы под деревья, мы сначала решим задачи и потом эту землю вскопаем.
У дверей автобуса стояли две девочки с красными повязками на руках и с какими-то бумажками в руках.
— А вы из какой школы? — спросила одна из них Баранкина, уже поднявшего ногу, чтобы вступить на подножку.
— А вы из какой? — спросил её Баранкин.
— Мы из 203-ей, — ответила девочка, щуря кокетливо глаза.
— Если из 203-ей, — сказал Баранкин, — то мы с ним (жест в сторону Малинина) из 302-ой.
— А вы кто такие? — спросила девочка Малинина.
— А мы братья-близнецы, — ответил Малинин, принимая её кокетство на свой счет. — Мы самые непохожие братья-близнецы на свете!
— А-а-а, — сказала девочка и смешливо фыркнула.
— А что будут делать непохожие близнецы на вечере нашей самодеятельности? — спросила вторая девочка.
— Ах, этот автобус значит для самодеятельности? — настороженно спросил Баранкин. Он-то знал, что там, где слово «самодеятельность», там и работа до седьмого пота, а может даже до восьмого или даже до десятого.
— А с чем вы будете выступать? — продолжала их выпытывать дежурная.
— Он поэт, — сказал Малинин, представляя Юру, а я — чтец — личный исполнитель всех его произведений.
— Как поэт и чтец? — удивилась девочка. У нас же здесь хоровой коллектив и вообще, кто вы такие и как ваши фамилии?..
— Мы внуки племянников сыновей братьев Стругацких, а вы кто такие? — сказал Малинин, не моргнув даже глазом.
Девочка долго не могла понять, что это всё значит и как всё это надо понимать.
— И не запомнишь и не выговоришь, — сказала одна из девочек, которая назвалась Ниной, а другая сказала: — "Ну, если вы внуки племянников сыновей братьев Стругацких, то мы внучки племянников сыновей братьев Гримм… А теперь сказки в сторону! Говорите свои настоящие фамилии и что будете читать?
Баранкин представился Баранкиным, а Малинин Малининым.
— А что будем читать? — спросил Костя Юру.
Так как Баранкин за всю свою и без того короткую жизнь не только не написал ни одного стихотворения, но и не прочитал, (кроме, конечно, тех что задавали на дом по школьной программе!) то он ответил витиевато и непонятно: "Из ненаписанного!"
— Как это из ненаписанного? — удивилась та девочка, что была Ниной.
— Ну что тут непонятного? — пришёл на помощь Юре Баранкину Костя, — у вас есть чистая тетрадь?
— Есть, — ответила Нина, доставая в доказательство из сумки, что висела через плечо действительно школьную тетрадь.
Малинин взял тетрадь в руки, раскрыл её и, указывая на чистый разворот, сказал:
— Вот это стихотворение мы и будем читать с Юрой…
— Но тут же ничего нет, — ещё больше удивилась Нина.
— Не успеет ваш автобус доехать до места назначения, как всё это — Малинин потряс в воздухе чистой тетрадкой, — всё будет исписано стихами!.. И какими стихами!..
Девочки недоверчиво и даже подозрительно посмотрели на Юру и Костю.
— Похоже, что вы и впрямь внуки племянников сыновей братьев фантастов Стругацких!..
А не Нина добавила:
— Сочиняйте, только поскорей, нам ведь ваши вирши ещё художественному руководителю нашей передачи нужно показать!
Малинин совершенно был не уверен в своих заявлениях, но он был уверен в том, что нет такого затруднительного положения, из которого не вывернулся бы его лучший друг Юра Баранкин, чего на этот раз нельзя было сказать, судя по выражению Юриного лица…
— Проходите в автобус на самые почетные места! — пригласила их, так видимо и не поняв степень родства со знаменитыми писателями-фантастами, Нина.
— Малинин, за кого ты нас выдал, что нас так принимают? — спросил Баранкин уже в автобусе, плюхнувшись на сиденье. — Значит, я — поэт, а ты — чтец? — переспросил Юра Костю, — хитрый какой! Я должен сначала написать стихи, а ты потом прочтешь! Но ведь читать легче, чем писать. По написанному-то просто… Ты же знаешь, что я ненавижу стихи, продолжал ворчать Баранкин, — не только писать, но и читать!..
— Ну как, братья Стругацкие, — спросила девочка, подходя к ним и восхищенно разворачивая бумажку со списком участников. — А для чего же вы здесь, если не поете? А не в автобусе для речевиков?
— Мы здесь специально для повышения художественного уровня вашей самодеятельности и именно вашего автобуса!
В автобусе было шумно. Сзади у последнего сидения, где на плечиках висело множество всевозможных живописных костюмов и нарядов, были свободные места, и дружки пересели с таким расчетом, чтобы при случае можно было за эти костюмы и спрятаться, что они и сделали, когда в автобус, продираясь с силой через не пускающих его мальчишек и девчонок, влез Венька Смирнов, разыскивая глазами Баранкина и Малинина. Не заметив их, он добровольно подчинился выдворению его из салона автобуса. В это время колдовавшая в первых рядах автобуса над корзиной другая девочка стала разносить на подносе булочки и стаканчики с фантой.
— Баранкин, — сказал Малинин, — если ты сейчас скажешь, что я не должен есть булочку и пить воду, то я моментально упаду в обморок — при этом он так многозначительно посмотрел на булочки, которые лежали на подносе у девчонки, и на кувшин с фантой, что Баранкин тут же понял, что если он скажет не угощаться, то Малинин действительно упадет в обморок. И поэтому Баранкин не сказал слово нет.
— Из-за тебя, — сказал только с укоризной Баранкин Косте, придётся отрабатывать этот легкий завтрак!.. Угроза воздушного нападения пиратов двадцатого века миновала. Отбой! — сказал Баранкин. Я пишу стихи!.. И кто только тебя за язык дернул сказать, что я умею писать стихи!..