И снова магия (Возвращение магии)

Клейпас Лиза

– Я понимаю, – перебила она, отстраняясь. Сейчас она не хотела обсуждать никакие важные темы. Соскользнув с постели, она провокационно улыбнулась ему. – Мы поговорим об этом позже, а сейчас...

– Что?

– Пойдем, ты поможешь мне принять ванну, – сказала она... и он не раздумывая бросился выполнять ее просьбу.

Глава 16

Впервые проснувшись в объятиях другого мужчины, Ливия обнаружила, что за эту ночь мир совершенно изменился. Разве могла она подумать, что такое может произойти? Нет, для нее близость была возможна только с тем единственным, которого

она любила и потеряла, только он мог сотворить это чудо, думала Ливия, прижимаясь к груди Гидеона. Пока Гидеон спал, его лицо потеряло обычное выражение, и сейчас он был похож на умиротворенного строгого ангела. Ливия украдкой рассматривала его красивое лицо, прямой нос, полные, чувственные губы. Любовалась непослушной волной золотистых волос, упавшей на лоб.

– Дух захватывает, до чего ты красив, – вздохнула Ливия, когда он зевнул и потянулся. – Интересно, неужели кто-то может воспринимать тебя серьезно, когда хочется просто сидеть и смотреть на тебя часами?

Он ответил глухим сонным голосом:

– Я вовсе не хочу, чтобы кто-то воспринимал меня. Это опасно.

Улыбнувшись, Ливия убрала волосы с его лба:

– Я должна вернуться в Марсден-Террас прежде, чем проснется миссис Смедли.

– Кто она, эта миссис Смедли? – Ловко перевернувшись, Гидеон подмял Ливию под себя, уткнувшись в нежный изгиб ее шеи.

– Моя компаньонка. Старенькая, плохо слышит и безнадежно близорука.

– Чудесно! – воскликнул Гидеон, не скрывая радости. Все еще лежа на Ливии, он осторожно сполз пониже и начал покрывать поцелуями ее грудь. – Утром у меня намечена встреча, но днем я буду счастлив сопровождать тебя и миссис Смедли в какое-нибудь симпатичное местечко... Могу я угостить вас мороженым?

– Да. А пойдем мы сегодня в панораму. – Ее кожа покраснела от его прикосновений, соски напряглись, когда он дотрагивался до них влажными губами. – Гидеон...

– Хотя что такое панорама, – пробормотал он, – по сравнению с этим видом?

– Уже почти рассвело, – забеспокоилась Ливия, выбираясь из-под него. – Мне пора.

– Лучше помолись, чтобы миссис Смедли встала сегодня попозже, – сказал он, игнорируя ее протесты.

Позже этим же днем Гидеон сделал все, чтобы произвести впечатление на компаньонок, особенно на миссис Смедли, которая в своем коричневом шелковом платье и шляпе с перьями напоминала гусыню. Глядя на Гидеона сквозь стекла очков толщиной в добрый дюйм, она все равно толком не могла разглядеть его, а следовательно, не могла оценить его мужскую привлекательность. То, что он был американцем, говорило вовсе не в его пользу, так как эта дама была настроена очень подозрительно по отношению к иностранцам.

И все же Гидеон победил ее своей настойчивостью. Купив билеты на лучшие места в панораме, представлявшей виды Неаполя и Константинополя, он уселся рядом с миссис Смедли и терпеливо давал объяснения пожилой даме через рожок, вставленный в ее ухо. Во время представления он ходил взад-вперед. После посещения панорамы они поехали в Гайд-парк. Гидеон безропотно слушал лекцию миссис Смедли о вреде табака. Его кроткое замечание, что порой он позволяет себе насладиться сигарой, вызвало у пожилой дамы взрыв негодования, и она продолжила свою лекцию с еще большим энтузиазмом. Какие невыносимые, какие испорченные эти курильщики! Курить – значит демонстрировать свою вульгарность и непристойные манеры. Все это никогда не приходило Гидеону в голову,

хотя должно было.

Видя, что миссис Смедли доставляет удовольствие наставлять Гидеона, время от времени Ливия ловила его улыбку. А когда их взгляды встречались, его веселые голубые глаза смотрели так, что сердце замирало в груди.

Наконец лекция о вреде табака закончилась, но последовала следующая, на этот раз посвященная этикету, а потом миссис Смедли затронула более деликатный вопрос, касающийся ухаживания. Ливия вздрогнула, но Гидеона, казалось, развлекали разглагольствования пожилой дамы.

– ...не следует никогда жениться тем, кто похож по темпераменту и внешности, – консультировала миссис Смедли своих молодых спутников. – Брюнет, например, не должен жениться на брюнетке, так же как дородному мужчине не следует вступать в брак с полной девушкой. Для доброго сердцем хорош союз с хладнокровной персоной, для нервного – со спокойной леди, а страстный мужчина должен жениться на аморфной девице.

– Значит, если и он и она натуры страстные, то им не стоит вступать в брак? – Хотя Гидеон не смотрел на Ливию, ему каким-то образом удалось увернуться от ее хлопка по колену.

– Ну да, – последовала выразительная реплика дамы. – Только подумайте, какие характеры могут быть у их детей! Легковозбудимые, неуравновешенные... Да стоит ли перечислять!

– Ужасно, – комментировал Гидеон, украдкой бросая лукавые взгляды на Ливию.

– Но вот в социальном плане равенство очень важно, – продолжала миссис Смедли. – Вступать в брак следует только тем людям, которые принадлежат к одному и тому же классу, а если и случится некоторое различие, статус жениха должен быть выше статуса невесты. Для женщины совершенно недопустимо выйти замуж за человека, чье социальное положение ниже ее собственного.

Ливия напряглась, тогда как Гидеон хранил молчание. Ей не надо было смотреть на него, чтобы понять, что он тоже думает о Маккене и Алине.

– У меня будет возможность повидать Маккену в Лондоне? – тихонько спросила она, пока миссис Смедли продолжала свою речь, не замечая, что ее не слушают.

Гидеон кивнул:

– Завтра вечером, если вы разрешите мне сопровождать вас в театр.

– Я бы очень хотела пойти. – Она сделала паузу, прежде чем тихо спросить: – Маккена говорил вам о моей сестре?

Он колебался, потом с тревогой взглянул на нее.

– Да.

– Он рассказывал вам о своих чувствах к ней?

– Можно сказать, что да, – сухо ответил Гидеон. – Он очень зол и намерен взять реванш. Раны, которые она нанесла ему много лет назад, до сих пор кровоточат.

Ливия почувствовала, как надежда переходит в отчаяние.

– Она не виновата, – шепнула Ливия. – Но никак не хочет рассказать ему, как обстояло дело в действительности и почему она так поступила тогда.

Гидеон с интересом посмотрел на нее:

– Расскажите мне.

– Я не могу, – грустно проговорила Ливия. – Я обещала сестре, что никогда не раскрою ее секрет. Однажды такое обещание дала мне моя подруга, потом не сдержала слово, и это стало причиной большого несчастья и боли. Я никогда не предам Алину. – Не в состоянии понять его реакцию, она нахмурилась. – Я знаю, что вы можете винить меня за это, но...

– Я думаю не об этом.

– А о чем?

– О том, что чем больше я узнаю вас, тем сильнее люблю.

Ливия на секунду потеряла дар речи, стоя в оцепенении.