И снова магия (Возвращение магии)
Шрифт:
Подпись отсутствовала... но нужна ли была подпись? Алина закрыла глаза, в носу защекотало, и крупные слезы покатились по щекам. Она прижала письмо к губам, забыв о присутствии Марка.
– Это стихи, – прошептала она. – Какой ужас... – Это была прелестнейшая вещь, которую она когда-либо читала. Она прижала письмо к щеке, потом вытерла рукавом слезы.
– Дай мне взглянуть.
Алина быстро убрала листок в лиф платья.
– Нет. Это очень личное... – Она проглотила слезы, пытаясь держать себя в руках. –
Покачав головой, Марк протянул ей носовой платок.
– И что мне теперь делать? – пробормотал он, смущенный видом женских слез.
Единственное, что могла ответить Алина и что ему наверняка не понравилось:
– Ты ничего не можешь сделать с этим.
Она подумала, что он хочет обнять ее, но в это время появился новый гость в сопровождении лакея. Держа руки в карманах, лорд Адам Сандридж с изумлением оглядел парад белых роз.
– Я так понимаю, это для вас, дорогая? – спросил он у Алины, подходя и вынимая руки из карманов.
– Добрый день, Сандридж, – сказал Марк, они обменялись деловым рукопожатием. – Ваш приход как нельзя кстати, я думаю, леди Алина нуждается в вашей приятной компании.
– Тогда я готов быть и приятным и утешительным, – ответил Адам с вежливой улыбкой. Он склонился к руке Алины.
– Пойдем в сад, – предложила она, протягивая ему руку.
– Чудесная идея. – Адам, вынув розу из букета, обломал ее и, вставив в петлицу, протянул руку Алине. Они прошли к французским окнам, выходившим в сад, расположенный позади дома.
Сад был залит солнцем и благоухал ароматом цветущих незабудок, лимонной мелиссы, желтого лилейника и алых роз, которые окружал темно-красный клематис. Длинные ряды серебристых заячьих ушек, словно иней, покрывали пространство между большими каменными вазами, полными разноцветных восточных маков. Спустившись по широким ступеням, Адам и Алина ступили на усыпанную гравием дорожку, петлявшую между аккуратно подстриженными тисами. Адам был одним из тех редких людей, с которыми было хорошо молчать. Он терпеливо ждал, когда Алина заговорит первая.
Чувствуя благостный покой, внушаемый безмятежностью сада и присутствием Адама, Алина глубоко вздохнула.
– Эти розы прислал Маккена.
– Я понял.
– И там были еще стихи. – Она достала л исток из лифа и передала ему. Единственным человеком на земле, которому она могла показать стихи Маккены, был Адам. Стоя посреди дорожки, Адам развернул листок и пробежал глазами написанное.
Когда он поднял взгляд на Алину, то заметил странную смесь боли и радости в ее глазах.
– Очень трогательно, – искренне произнес он, возвращая стихи. – Что ты теперь думаешь делать с ним?
– Ничего, отошлю назад, как и планировала.
Осторожно подбирая слова, Адам, казалось, предпочел рискнуть, нежели тянуть волынку. Он пожал плечами:
– Что ж, если ты хорошо подумала, то поступай как знаешь.
Никто из окружения Алины не дал бы такой совет. Она взяла его руку и крепко держала ее, пока продолжался их разговор.
– Адам, это то, что я обожаю в тебе, – ты никогда не учишь меня, как поступать.
– Я презираю советы, от них никакого проку.
Они прогуливались вдоль мраморного фонтана, который усыпляюще шумел посреди густых зарослей дельфиниума.
– Я думала, не рассказать ли Маккене все, – сказала Алина. – Но что бы он ни ответил, это только все испортит.
– Почему, милая?
– Когда он увидит мои шрамы, они покажутся ему настолько ужасными, что он не сможет смириться с этим. Или хуже, он пожалеет меня и будет страдать от того, что обязан... и когда-нибудь пожалеет о своем решении и захочет избавиться от меня. Я не смогу жить, глядя каждое утро в его глаза и гадая, когда он оставит меня.
Адам с сочувствием смотрел на нее.
– Я не права?
– Я никогда не рассматривал этот вопрос с такой точки зрения, то есть права ты или не права, – сказал он. – Каждому предстоит сделать свой выбор, учитывая обстоятельства, чтобы потом не кусать локти. Ради самого же себя...
Алина не могла не сравнить его с Марком, который во всем был категоричен – правильно и неправильно, хорошо и плохо, и ее губы изогнулись в горькой улыбке.
– Адам, дорогой. Я обдумала твое предложение...
– Да?
Они снова остановились, глядя в глаза друг другу и не размыкая рук.
– Я не могу принять его, – сказала она. – Это было бы несправедливо по отношению к нам обоим. Я думаю, что фиктивный брак не принесет мне счастья. Но в то же время я с большой радостью буду дружить с тобой и дальше.
Видя глубокую печаль в глазах Алины, Адам обнял ее и прижал к себе.
– Моя дорогая, – пробормотал он, – что бы ты ни говорила, мое предложение остается неизменным. Я же останусь твоим преданным другом до конца дней. И если ты когда-нибудь изменишь свое решение, тебе стоит только щелкнуть пальцем. – Он улыбнулся. – Мне казалось, подобная имитация чертовски занятна, хотя и неосуществима.
Глава 17
Проведя семь незабываемых ночей в Лондоне, Ливия вернулась в Стоуни-Кросс с многочисленными покупками: коробками, свертками и картонками, которые подтверждали, что целью посещения города было не что иное, как естественное желание женщины обновить гардероб. Женская половина гостей принялась рассматривать ее приобретения. Маленькая изящная шляпка с перышками... перчатки, украшенные вышивкой и бисером на запястье... шали из кружева, кашемира и шелка... пачка модных журналов и образцов тканей от лондонской модистки, которая шила ей туалеты.