И снова утро (сборник)
Шрифт:
После разговора с этими людьми у меня возникла мысль записать о Панаите Хуштой все, что мне удалось узнать. Но поскольку о том, каким он стал, не раз писали и, без сомнения, еще напишут, я ограничусь тем, что расскажу, каким он был восемнадцать лет назад. Расскажу об «арестанте», которого прислали к нам на излечение, чтобы потом расстрелять.
Именно об этом Панаите Хуштой я и хочу написать, и в первую очередь об одном эпизоде из его жизни. Этот эпизод ярко показывает, как честные люди, хотя и не состоявшие в партии, под ее влиянием в тяжелые дни оказались способными на героические подвиги.
Панаиту
— Ой, забирают Ионику! Ой, чтоб на тот свет провалиться тем, кто гонит его на смерть! Ой, Ионика! На кого же ты меня оставляешь, Ионика?.. Ионика!..
Соседки, едва услышав эти крики, тоже начинали голосить:
— Вот и Ионику теперь забирают!.. Всех заберут, чтоб чума скосила тех, кто начал эту войну!
Даже пес во дворе, будто понимая, что в горе, свалившемся на дом его хозяина, повинен человек в жандармской форме с карабином, начинал яростно лаять на него и рваться с цепи.
Когда начальник жандармского поста Зымбря оказал Панаиту Хуштой честь, соизволив лично вручить повестку о мобилизации, все произошло несколько иначе.
Во-первых, пес Груя не лаял на гостя. Это был старый благодушный пес. Виляя хвостом, он шел навстречу каждому, кто входил во двор, будь то хозяин, сосед, знакомый или даже чужой. Панаит часто ругал его, называл балбесом за то, что пес не мог отличить хороших людей от плохих, друзей от врагов. Но он любил своего пса, которого взял щенком, выходил и выкормил мамалыгой, размоченной в молоке, чего никак не могла понять жена. Как это он, здравый человек, может тратить время на такую шавку, да еще с гноящимися глазами, ворчала она.
Увидев входящего во двор начальника поста, Груя по обыкновению вышел, виляя хвостом, ему навстречу. Начальник не обратил на пса никакого внимания. Направляясь быстрым шагом к дому, притулившемуся под шелковицами в глубине двора, он еще издалека громким голосом спросил:
— Эй, Панаит, ты дома?
И поскольку никто не вышел начальнику навстречу, ему пришлось идти через весь двор. В доме он долго не задержался, а когда вышел и торопливо направился к воротам, Груя незаметно подкрался к нему и как раз в тот момент, когда начальник уже выходил на улицу, набросился на него и цапнул за икру. Клыки пса разорвали обмотку и глубоко вонзились в мякоть.
Начальник жандармского поста вначале оторопел, потом, увидев разорванную обмотку и кровь на ноге, взбешенный, схватил карабин, прицелился и выстрелил. Пес подпрыгнул в воздухе, потом, бездыханный, рухнул на землю.
На грохот выстрела из дому выбежал Панаит Хуштой. Увидев начальника поста с карабином в руках и Грую, лежащего со скрюченными лапами на боку, он понял, что произошло.
— Зачем ты застрелил моего пса, господин начальник?
— Зачем? Слышь, этот разбойник еще спрашивает, зачем! Почему не держишь пса на цепи, если знаешь, что он набрасывается исподтишка на людей и кусается? Видишь, что он натворил? Теперь ты мне заплатишь за порванные брюки, понял?
— Это Груя? — с недоверием спросил Панаит.
— А кто же еще?
— Надо же! — удивился хозяин дома.
Разъярившись, начальник жандармского поста начал орать так, что на другом конце улицы услышали его крики:
— А что ты удивляешься, голь перекатная? Смотри, и тебя кокну, как твою псину!
И поскольку Панаит Хуштой даже с места не сдвинулся, а только с презрением посмотрел на него, жандарм приставил карабин к плечу и щелкнул затвором.
Теперь Панант Хуштой разъярился. Он решительно направился к воротам, прихватив забытый в козлах топор.
— Что? Ты хочешь застрелить меня, начальник? За что это ты хочешь меня застрелить? Спрашиваешь, чему я удивляюсь? Как мне не удивляться, если бедный пес за все время даже не залаял ни на кого?
— Как ты со мной разговариваешь, рвань несчастная?
Но Панаит не испугался жандарма. Он теперь понял, почему Груя укусил жандарма, и еще больше рассердился за то, что тот застрелил пса.
— Так за что же ты застрелил моего пса, господин начальник? За то, что он укусил тебя? А разве пес виноват, что в тебе столько злости, что даже такой тихоня, как Груя, не удержался и укусил тебя? Зачем ты убил пса?
В словах Панаита звучала такая угроза, что начальник перепугался, хотя и был вооружен.
— Ты что, взбесился? Найду я и на тебя управу, — пробормотал он и, не мешкая больше, пятясь, вышел за ворота.
Панаит Хуштой мрачно посмотрел ему вслед, потом тяжелым шагом, глядя в землю, вернулся в дом. Услышав крики жандарма, собрались у изгороди соседи. Все они слышали и видели, как Панаит сцепился с жандармом, и теперь со всех сторон неслись возгласы одобрения:
— Молодец, Панаит! Здорово ты его отбрил! Ушел поджав хвост, бандит чертов! — крикнул ему дед с трубкой во рту.
Панаит ничего не ответил.
Одна из соседок с тревогой спросила:
— Уж не бумагу ли он тебе принес, Панаит?
— Да, бумагу! Вот и меня забирают.
Взобравшийся на забор мальчуган спрыгнул вниз и побежал к себе домой.
— Тетенька Аглая, дядя Панаит получил бумагу. Его на войну забирают! Слышишь, тетенька Аглая?
Панаит Хуштой вошел в дом, не посмотрев ни на кого. Постояв у изгороди, соседи тоже разошлись. Только некоторые женщины еще задержались у калиток, передавая весть всем, кто проходил по деревенской улице.