И Стена падет
Шрифт:
Висмут промолчал. В магии он ничего не смыслил, да и был еще совсем мальцом, когда Сильверия раскололась на Сильванию и Норт-Арению, поэтому разделить тревогу столетнего мага был не в силах.
По правде говоря, Ривелли было не сто, а «всего лишь» девяносто четыре, что не мешало ему выглядеть младше Висмута лет на пять. Впрочем, через несколько лет Ррив начнет стареть: маги живут дольше простых людей, но они не бессмертны. Худощавый, даже худой, королевский маг обладал вечно растрепанными пегими волосами, черными, как смоль, глазами и циничным взглядом. Большего про его внешность сказать
Праздник продолжался, вот только Висмут больше не мог даже делать вид, что ему весело. Вежливо распрощавшись с Ривелли, бросающим голодные взгляды в сторону Лики, принц развернулся и покинул зал для приемов.
Да, это было малодушно и подло по отношению к подруге: Висмут был уверен, что Ррив не упустит случая поддразнить девушку: маг утверждал, что Лика предназначена ему самой судьбой, заставляя ее отца – ближайшего советника Короля – сгорать от гнева, а саму Лику прятаться от него по углам. Обычно присутствие принца рядом с подругой немного сдерживало Ривелли, но сегодня Висмут был до того охвачен своими тоскливыми мыслями, что выступать в качестве прикрытия у него желания не было. Если его сестра достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, то его подруге тоже пора становиться взрослой.
На Медный Замок опустились сумерки, когда Висмут, вдоволь набродившись по коридорам, вышел в Секретный Сад – небольшой клочок земли, окруженный замковыми стенами. Стояла середина солнечника, второго месяца лета, поэтому здесь, в Секретном Саду, упоительно пахло розами, выращивание которых на открытом воздухе было возможно только с помощью магов Земли, и ромашками. Запах ромашек нравился Висмуту намного больше, надо признать. Убедившись, что кроме него в Саду никого нет, принц сел на одну из уединенных скамеечек под сенью двух близко растущих яблонь и с удовольствием предался мрачным мыслям.
Ливэрн называл принца молодым стариком, намекая на его угрюмость и вечно недовольный вид. Возможно, он был прав. Детская травма так полностью и не отпустила Висмута. И дело было не только в том, что когда-то в детстве принц не мог разговаривать почти два года. Дело было в том, что он помнил, что послужило этому причиной. И что заставило его вновь заговорить.
…кровь матери, капающая на него… любимая няня, пытающаяся убедить, что мама просто спит…
Тогда он замолчал. Казалось, навсегда.
… отрубленная голова отца, с глухим звуком падающая на доски…
Крик отчаяния, разорвавший молчание на сотню клочков.
Да, потом оказалось, что вместо отца казнили двойника, и осознание этого было самым прекрасным воспоминанием того времени.
Висмут забрался на скамейку с ногами и уткнул лоб в колени, надеясь, что никто его не увидит: подобная поза никак не говорила о величии и мужественности взрослого мужика, которым он, Висмут, пытался казаться.
– Вот ты где, – послышался голос мачехи. – Я так и знала, что найду тебя здесь.
Висмут глубоко вздохнул и поднял голову. Королева, облаченная в отделанную золотом камизу с широкими рукавами и черное верхнее платье с золотой же вышивкой, стояла перед ним,
– Ты почему не с гостями? – резко бросил он. Сейчас он не хотел никого видеть. Даже Терру, свою мачеху, которую любил всем сердцем.
– Можно присесть? – вместо ответа спросила Королева.
– Тут теперь грязно, – буркнул Висмут, убирая ноги.
– Ничего страшного, я уже два раза на это платье вино пролила, – весело ответила Терра. – Каждый раз, когда Лив целует свою новообретенную жену, я сжимаю кубок так сильно, что он… – она тяжело вздохнула, – … опрокидывается.
Висмут застыл, во все глаза разглядывая Терру. Демоны, он только сейчас сообразил, что не ему одному плохо! Элиска была единственной дочерью Терры. Ребенком, который был рожден вопреки требованиям королевского мага. Двадцать лет назад, в момент объявления независимости Норт-Арении, Терра была убита метательным ножом, пронзившим ее сердце по приказу ее брата – Рика Сэл Ли, Короля нынешней Сильвании. Лишь сноровка Ривелли и чудо позволили отцу Висмута, Ксандру, взять на себя смерть своей жены и выжить самому. Теперь у Короля и Королевы на двоих была лишь одна жизнь. И одна смерть. Осложнения во время родов могли убить всю королевскую чету, поэтому Ррив изо всех сил уговаривал Короля и Королеву от идеи иметь общего ребенка. Но Ксандр и Терра решили рискнуть.
А теперь Элиска выросла.
И покидала Медный Замок.
Почему Висмут не подумал о том, что Терре и отцу тоже может быть больно? Потому что они – Король и Королева?
Идиот.
– Прости, – пробормотал Висмут, неловко обнимая мачеху за плечи. – Я совсем эгоист. Думал только о себе. Тебе ведь тоже больно.
– Мне не больно, – Терра благодарно улыбнулась и положила голову ему на плечо. – Просто грустно. Я старею, оказывается! Моя дочь вышла замуж!
– Не смей говорить при мне, что ты стареешь, понятно? – сердито ответил принц. – Тебе всего сорок семь!
– Не напоминай мне о моем возрасте! – воскликнула Королева, шутливо толкая пасынка в бок.
Висмут рассмеялся. На душе внезапно стало легко.
– Старушка, – поддразнил он мачеху.
Терра тоже рассмеялась, впрочем, ее смех быстро утих. Она поудобнее устроила свою голову на плече принца и спрятала лицо.
– Только не вздумай плакать, – предупредил Висмут. – А то я не сдержусь и начну лить слезы вместе с тобой.
Терра шмыгнула.
– Хорошо, – сказала она. – Давай плакать вместе.
Они просидели так довольно долго. Висмут сжимал в объятиях тихо плачущую Королеву, вдыхал аромат роз и ромашек и думал о том, что его отец, оставшийся на празднике, наверняка чувствует себя брошенным.
Представившаяся картина, как они втроем сидят на скамейке, и королевская чета рыдает, уткнувшись ему, Висмуту, в грудь с двух сторон, заставила его улыбнуться.
***
Проводы принцессы Элиски были недолгими. Даже холодными. Королева лишь коротко обняла дочь на прощание, а Король предпочел вообще не подходить к молодоженам. Кронпринц вообще не не явился, чем очень обидел свою единокровную сестру.