И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
Перед началом следующей главы про армию упомяну, что начиная с 1989 года я на концерты "Aквариума" ходил дважды в год. А в 1989 и 1990 годах дважды ходил на "Популярную механику" Сергея Курёхина в концертный зал "Октябрьский". Стипендия мне позволяла покупать билеты на них.
В 1989 году я топтался перед кассами "Октябрьского", и ко мне подошёл какой-то мужик. Переминаясь с ноги на ногу он предложил мне билет за 5 рублей на Курёхина, сказав, что у них на работе распространялись билеты, сам он взял на всякий случай 2 билета, но пары себе на этот концерт он не нашёл. Так мне повезло. Я от себя самого не ожидал, что мне так понравится звучание одинокого деревянного рояля без сопровождения. А с сопровождением других музыкальных инструментов вообще было super.
А в 1990 году я ходил на "Aквариум"
– Хочешь на "Aквариум"?
– Да, - ответил я.
– Пойдём со мной, у меня есть лишний билет.
– А сколько с меня?
– Нисколько. У меня в концертном зале работает бабушка, и она так достала два билета. Мне идти не с кем. Я сам за билеты не платил, поэтому и с тебя денег не возьму.
Сравнивая два концерта (Борис Гребенщиков и его "Aквариум" традиционно давали по два концерта) можно отметить разницу между ними.
Армия
Глава про мою службу в армии не готова. Возможно, что она будет написана ко второму изданию моей Книги.
Обмолвлюсь лишь тем, что скажу, что в армию ко мне приезжали дважды. Один раз родители с дядей Сашей на его "Волге" в первый год моей службы, а второй раз - одна мама на втором (служил я два года). В первый визит ко мне мне привезли немецкие словари и мою тетрадь по немецкому языку, которую я вёл, учась в "Холодильнике", благо, приехали ко мне на машине. А самоучитель немецкого языка нашёлся в казарме. Так что, занятия по языку я продолжал и в армии. Грамматику я совершенствовал, а мой словарный запас рос.
* * * (Звёздочки 29)
В сентябре 1992 года я приезжал из армии домой в краткосрочный отпуск. Меня отпустили на свадьбу моей сестры Полины. Праздновали дома, благо, пятикомнатная квартира площадью 137 квадратных метров на Сапёрном позволяла.
Приехав домой, я позвонил Сергею Петрову, макаровцу-аквариумисту; я хотел с ним увидеться и поиграть в карты. Позвонив, я не застал его дома, к телефону подошла его мама, ей я и сообщил о том, что я в Ленинграде. В день свадьбы сестры Петров был по делам в центре города недалеко от моего дома и зашёл ко мне без предупреждения (вот были времена, когда не было мобильных телефонов!). И попал, что называется, с корабля на бал. Такое совпадение: попасть на свадьбу! Я был рад, что в его лице нашёл себе собутыльника. А то ведь гости-всё незнакомые мне люди, приятели-друзья моей сестры да родственники жениха, и с ними мне пить было совсем неинтересно. А тут, на тебе, интерес появился и у меня. Главным алкоголем на свадьбе был разведённый спирт "ROYAL", что вполне естественно, если учесть, что свадьба происходила в 1992 году. Так вот, я напился до потери памяти, и даже разбил люстру. Сам я этого не помню, но мне рассказывали потом. Пить и закусывать по-взрослому я тогда ещё не научился и напился как свинья. Петров с моей матерью раздевали меня, чтобы уложить спать.
* * * (Звёздочки 30)
18 ноября 1992 года я вернулся из армии, так что самое сложное время распада СССР мне в армии удалось пересидеть-переждать.
Мать мне сообщила, что пока я был в армии, Вика Сергеева, дочь отцовского друга Олега Сергеева, вышла замуж за шведа и уехала туда, а Лена Иванова, дочь отцовского друга Володи Иванова, стала валютной проституткой. Эти сообщения мне было больно слышать. А ведь такие хорошие были девочки...
Университет
Ещё в армии я решил по возвращении из неё не восстанавливаться в "Холодильнике", куда я поступал "лишь бы не в армию", а пойти учиться, куда душе будет угодно. 12 июня 1992 года Россия объявила свою независимость, СССР распался. Я дошёл своим умом, что в новой России должны будут обновиться все законы. И я понял, что если в случае с Макаровкой я не успел пойти учиться на несколько лет, так сказать, не успел на пароход, то, если я пойду учиться на юриста, то буду в первых рядах овладевших новыми законами, разобравшимся в них. И буду вне конкуренции с юристами старой закалки с опытом работы в юриспруденции в прежних условиях Советского Союза, типа, я буду лучше них знать новые законы и лучше разбираться в них, а их прежний опыт уже больше не будет востребован. Но буду востребован я.
А куда пойти учиться на юриста? Естественно, что в Санкт-Петербургский государственный университет. Других мест, находясь в армии, я не знал. Да, по-моему, их тогда ещё в городе и не имелось. Таким образом, отмечу, что я выбрал себе место будущей учёбы не потому, что учиться на юриста модно (про моду я, находясь в армии, не слыхал, да она, по-моему, ещё не зародилась, - это потом, чуть позже, все ринутся учиться на юристов, и на них будут учить чуть ли не везде, и расплодятся всевозможные негосударственные вузы, в том числе университеты, бывшие институты),-а по расчёту. Рассчитал-прикинул свои перспективы я сам. Без посторонней помощи.
Повторюсь, что вернулся я из армии 18 ноября 1992 года, то есть можно сказать, что я "пересидел" распад СССР в армии, чего я и хотел, пойдя служить.
Первым делом по возвращении из армии я направился в университет "на разведку". Узнал, что с начала декабря при университете начинают работать шестимесячные подготовительные курсы. Они бесплатные и называются "подготовительным отделением" (ПО). Чтобы быть зачисленным на ПО, необходимо было пройти собеседование. Я успешно его прошёл, ответив на вопрос по истории и выполнив упражнение по русскому языку. Эти вопрос и упражнение выбирались мной как на экзаменах из разложенных на столе билетов. Так что, будь я полностью "деревянным", то не прошёл бы этого испытания. Результат собеседования - установление моей перспективности в подготовке к вступительным экзаменам в университет.
На ПО преподавалось четыре предмета, те, что вынесены на вступительные экзамены на юридический факультет: русский язык, литература, история России, иностранный язык. Меня приятно удивило, что посещающим занятия ПО выплачивается стипендия как студентам. И вообще, посещающие ПО считаются как бы студентами нулевого курса (иногородним даже предоставлялось место в студенческом общежитии). А раньше ПО называлось рабфаком-рабочим факультетом...
В декабре 1992 года сходил на "Aквариум". А начиная с 1993 года я буду ходить на него дважды в год, как писал уже ранее. Иногда и больше. Вплоть до знаменитого юбилейного концерта во Дворце спорта "Юбилейный" в 1997 году.
* * * (Звёздочки 31)
Бабушка Тоня к моему возвращению из армии совсем выжила из ума. Что поделаешь?
– старость не радость! Её, немощную, переселили жить с Набережной к дяде Саше на проспект Обуховской обороны. Дядя Саша к этому времени жил с тётей Люсей уже без Серёжи (Серёжа, женившись, съехал) в своей четырёхкомнатной квартире. Отец рассказывал, что за бабушкой Тоней нужен глаз да глаз, а то, чего доброго, спалит квартиру, взорвав её долго идущим газом на кухне при долго по беспамятству не зажигающейся спичке. Зато водку бабушка Тоня хлестала только так (дядя Саша сам пил и её угощал). Дядя Саша с тётей Люсей к этому времени уже оба были на пенсии, но дома без дела они не сидели, а дежурили в гараже (многоуровневый такой, кооперативный), в котором дядя Саша был с момента его постройки председателем.
Однажды в декабре 1992 года отец привёл к нам на Сапёрный без предупреждения бабушку Тоню и сказал, что теперь она будет жить у нас, что он как сын должен позаботиться о свое престарелой матери. Но в нашей квартире на Сапёрном не было отдельного помещения для проживания бабушки Тони. Вышел скандал, на одной стороне которого был один отец, а на другой - моя мать, Полина и я. Ни я, ни сестра не хотели, чтобы отец подселил к кому-либо из нас бабушку, а мать не хотела, чтобы бабушка обосновалась в так называемой гостиной - проходной комнате в спальню родителей, которая по сути в последнее время была лишь материнской спальней (отец в последнее время практически не ночевал дома, а если и спал, то в гостиной комнате). Скандал происходил в коридоре, естественно, на повышенных тонах. А Полине, вышедшей из комнаты, чтобы вставить своё веское слово, вдруг стало плохо: она была беременной, и, по-видимому, у неё из-за скандала перевернулся в животе ребёнок. Отцу ничего не оставалось, как забрать свою мать и отвезти её обратно к дяде Саше.