И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
– Ешь-ешь, не торопись, Алёша. И завтра обязательно приходи обедать. В это же время - мне удобно. И не стесняйся.
После сытного обеда по предложению тёти Надины я с удовольствием принял душ, такой горячий (как же я соскучился по прогреву всем телом воздействием горячей воды на него!)! А ведь я помнил, как обустраивал душ в этой квартире на Набережной мой отец. В середине 70-х. в тогда ещё коммунальной квартире. А тётя Надина тогда не жила там: была-работала на Севере - в городе Апатиты Мурманской области, и сохраняла ленинградскую прописку на Набережной по броне. Отец, тогда называемый мной папой, взял меня, тогда ещё дошкольника, в тот раз на Набережную, и я помню, как на кухне в углу сначала разбиралась по кирпичикам большая печь, выложенная там с постройки дома, выдалбливался пол под её основанием для установления его уровня в этом углу ниже, чем везде на кухне, сколачивались и устанавливались доски - ограждение угла для душа с выделенным предбанником для раздевания-одевания, вход в который с кухни притворяла лакированная дверь от ждановского шкафа светлого дерева. Хорошо помню себя на кухне, наблюдающего за обустройством душевой, как, впрочем, и предшествующий банный период, когда я с бабушкой Тоней или тётей Милой ходили в баню на Фонарный
После сытного обеда и душа полагается поспать, что и предложила мне тётя Надина сделать в комнате её сына Тимофея, и я согласился, ведь никуда мне спешить было не надо. После сна последовало ещё чаепитие (пил я один с чем-то к чаю - тётя Надина занималась в квартире своими обычными домашними делами). Когда я почаёвничал всласть, тётя Надина на кухню принесла мне какой-то неновый тёмно-серый пиджак и предложила его примерить. Он оказался почти по мне: на плечах сидел хорошо, и только рукава слегка были коротковаты, но я бы стал его носить, ведь оный лучше никакого - со школы у меня как не было пиджака. А этот, наверное, перестал быть впору тёти Надининому сыну Тимофею, вымахавшему (хотя я его ещё не видел), но не был выброшен на всякий случай. И этот случай настал - с моим приходом на Набережную. Пристроив пиджак тётя Надина предложила мне примерить чёрные несношенные джинсы, оказавшиеся точно по мне. Наверное, мой кузен Тимофей так быстро из них вырос, что не успел их сносить, - также подумал я. А при моём уходе с Набережной под вечер тётя Надина уже в дверях квартиры проявила высшепилотажную заботу обо мне, уже открывающему замок:
– На, возьми, купи себе покурить, ты же куришь!
– сунула она мне в руку как-то заговорщически-украдкой, как будто опасаясь 1) вызвать во мне конфуз от восприятия её доброты и 2) неодобрения со стороны её родственников, стой они рядом и увидь они это-мы же были одни, - сунула так быстро три сложенные десятирублёвые бумажки, что я не успел опомниться (от того), как деньги оказались зажатыми в моём кулаке. Пересчитаю десятки я только на лестнице, расставшись с тётей, когда она закроет за мной дверь, так и не сумев вразумительно возразить ей, что это уже слишком - перебор в проявлении её заботы обо мне (ничего подобного у себя в родительской семье я не знал, и денег на карманные расходы никогда не получал, а мог только будучи посланным в магазин за хлебом-молоком на лишние деньги купить без спросу себе мороженое или ещё что-либо мелкое, дешёвое). Не смог возразить, потому что был в шоке от всего этого своего визита к тёте Надине на набережную - ну настолько всё вышло для меня в высшей степени необычно. Оказывается, вот как могут жить по-другому люди, простые обычные люди! Оказывается: у меня есть тётя - не просто где-то существует, и о которой я только это и знаю, - а есть: есть ощутимо для меня-я это почувствовал уже и своим нутром-желудком, и головой - то есть думаю о ней, именно думаю о ней, и она не может выйти у меня из головы. Значит: она мне родная. Она Павлова. И я Павлов. Вот они и пересеклись наши миры - мир Набережной, Павловых и мой.
Следующим днём я снова пришёл на Набережную обедать, и спать, и пить чай. А по дороге домой завернул на Сенную, чтобы купить газету с рабочими вакансиями, ибо почувствовал, что уже в силах работать, благо, что тётя Надина выразила готовность поддерживать меня обедами как на период поиска мной работы, так и до первой зарплаты. И ведь благодаря поддержке тёти Надины мне не надо теперь бросаться на первую попавшуюся работу, лишь бы побыстрей начать работать и получить первую зарплату или аванс!, а можно быть поразборчивее. И ведь мне надо найти такую работу, чтобы была возможность заниматься продажей моей комнаты на Гражданской типа возможности отпроситься с работы по делам. И не раз отпроситься, и не через несколько недель в первый раз отпроситься, а, может быть, почти сразу. Да, я осознавал, что удовлетворяющая этому условию моя будущая работа вряд ли будет денежной, но совсем без денег я уже устал быть - не то слово.
Читая газету объявлений о работе, в которых в основном требуются уже "специалисты" да "профессионалы", я устал выискивать что-либо подходящее для меня, обременённого наложением самим на себя названного условия, это ведь было очень сложно, ведь даже без оного мне, петербуржцу, а значит, с запросами повыше, было бы просто сложно что-либо найти, не имея корочек о своей квалификации по хоть какому профилю работы. Поэтому меня более всего привлекло объявление о чьей-то надобности в переводчиках. Я позвонил. Меня по телефону спросили об образовании, естественно, филологическом. Мне пришлось ответить "нет", но я стал уверять, что я бы справился с переводами немецкого и на немецкий (я был в этом уверен, и мне ничего не оставалось кроме как быть уверенным). Меня спросили о моём адресе электронной почты, чтобы отослать мне тестовые задания для перевода. Я ответил, что пока не обзавёлся компьютером, и работы нет, на которой он бы стоял у меня, и где я мог бы принять их немецкие тестовые тексты (о возможности воспользоваться мне услугами Интернет-кафе в телефонном разговоре, слава Богу, речь не шла). Тогда мне предложили подъехать в офис переводческой фирмы - вот это меня устроило как и возможность в дальнейшем заниматься переводами не только дома, но и в этом офисе, раз у меня дома нет компьютера с Интернетом для работы без лишних посещений офиса фирмы. Съездил, получил на дом две неполные странички немецкого текста. Обложился словарями и справочниками (вот они, мною купленные, и начинают пригождаться мне!). Да, согласен, тексты-тесты действительно хорошо подобраны тестирующей меня переводческой фирмой, в смысле: позволяют справедливо оценить уровень знания мной как немецкого, так и русского языка, но не смотря на всю сложность выполнения перевода они не поставили меня в тупик ни разу. И ведь надо было ещё "причесать" перевод, чтоб складно читался по-русски. Хотя я перевёл всё задание в тот же вечер (после посещения фирмы я ещё заходил пообедать на Набережную), мне было назначено явиться с выполненным переводом через день (вечно я дни теряю!). Отвёз перевод. Сказали: "Ждите", так как принимающий меня в офисе директор фирмы - переводчик-"англичанин" сам по-немецки не понимает ни бельмеса, и ему нужно мой вариант перевода отослать проверяющему-"немцу". Опять теряю дни в ожидании результата теста! Но что поделаешь?! Надо ждать. Жду 2 дня. Приглашают подъехать в офис. Что обнадёживает (ведь если бы я не прошёл тест, то смысла в приглашении не было бы). Вот и пиджачок Тимофеевский пригодится!, - сразу подумал я, - если не сказать, что уже начал пригождаться, ведь я уже один раз его одевал, когда являлся в офис забирать текст-тест для перевода домой. Приезжаю в офис в хорошем настроении, ведь сейчас меня должны взять на работу. Вроде бы. По-моему. В гардеробе, находящемся внизу офисного здания снимаю верхнюю одежду - ту самую парашютную куртку, которую мне выдали на Домостроительном комбинате ещё в конце 98 года, вместе с поддетой под неё другой курткой, финской, купленной ещё мамой в комиссионке, когда я заканчивал 9-ый класс, стало быть, весной 1987 года. ловким таким движением снимаю две куртки сразу, так что рукава финской куртки остаются вдетыми в рукава парашютной, и я не опозорился "суперподкладкой"-суперподдёвкой.
При встрече с директором переводческой фирмы в офисе он мне говорит:
– Вы блестяще справились с заданием: так перевести мог только человек со специальным образованием. Поэтому непонятно, зачем Вы первоначально заявили, что у Вас его нет. Для интриги? Вам это удалось, нас заинтриговать. Где Вы учились переводу?
Мне пришлось подтвердить сказанное по телефону и повторенное при заборе текста-теста на дом известное уже тебе, мой читатель, о моей языковой подготовке и самоподготовке.
– В таком случае можно только пожалеть, что у Вас на данный момент нет диплома, разрешающего Вам вести самостоятельную переводческую деятельность. Ваши переводы придётся проверять и утверждать нашему переводчику-"немцу".
– Ну что ж...
– сожалеющее вздохнул я, - ...поделаешь?..
Пауза.
– А на данный момент у нас нет для Вас задания по немецкому языку.
– ???
– спросил глазами я директора.
– Но мы Вас будем иметь в виду, если потребуется помощь. Желаю Вам поскорей обзавестись филологическим дипломом! До свидания.
Вот так! Надежда заняться приятным, полезным для меня и в то же время оплачиваемым делом рухнула. Ну, ничего: хоть протестировали меня - теперь я имею не только самооценку, но и оценку другими моего уровня языковой подготовки, что придаёт мне уверенности в правильности моего решения поехать учиться в Германию не боясь языкового барьера, а уверенность мне нужна, чтобы не дрожащей рукой подписываться при предстоящей продаже моей комнаты, без тени сомнения. Так что из неудачной попытки устроиться на работу переводчиком мне всё же удалось извлечь что-то очень важное для меня - укрепление моей веры в успех моего учебного плана с Германией, да и просто сама по себе похвала моих языковых способностей была приятна и не была лишней, утверждала мою высокую самооценку. Об этом я думал, пока шёл неприглядными местами от офисного здания, то есть был бизнес-центра, к остановке десятки-троллейбуса. Но вдруг в безлюдном месте я заметил, что за мной увязался бездомный здоровый (по размерам) и, может быть, бешеный пёс, на морде и в движениях которого читалось его намерение на меня на-пасть. Да, его пасть привела меня в состояние покрытия мурашками и усиленного сердцебиения, и только моё знакомство по телевидению и в печати с острой для Петербурга проблемой агрессивного поведения бродячих и не только бродячих собак спасло меня от ошибочных действий - движений и взгляда на этого, возможно, бешеного, пса. Так что своим спасением я обязан поднятой петербургским обществом тревоге, вызванной нападением собак на других людей до меня. Слава Богу, ни я, ни Тимофеевские джинсы на мне не пострадали! Действительно: слава Богу!
* * * (Звёздочки 61)
А на дворе между тем стоял февраль, напомню я вам. После неудачной попытки устроиться переводчиком я уже больше не рыпался и устроился на работу всё по той же газете на завод по сборке телевизоров имени Козицкого на Васильевском острове (телевизоры "Радуга" - это его продукция). Там была организована ручная сборка экспериментальной модели телевизора, скорее всего, что нового поколения, то есть конвейера для него ещё не было сделано. Увидев в тёплом чистом цеху рядком сидящих женщин разных возрастов в белых халатах, вставляющих вручную маленькие цветные детальки в дырочки на платах и продвигающих эти платы вбок по направляющим полозьям следующей работнице-вставляльщице для докомплектации, я сразу понял, что на такой работе у меня не будет проблем с отпрашиванием с неё, и я справлюсь, то есть не надорвусь, и руководство завода мне только "спасибо" скажет за то, что я согласился поучаствовать в сборке телевизоров нового поколения у них на заводе за маленькую зарплату в виде оклада VVVV (сейчас не помню сколько) рублей. И эта работа официально считается временной (постоянных рабочих с конвейера, где установлена денежная сдельщина, то есть денег выплачивают больше, на сборку нового детища телевизионного завода не заманишь-не переведёшь), и в силу временности этой работы устройство на неё ускорено: упрощено отсутствием прохождения медицинской комиссии, что меня очень устраивало - быстрей начать работать.
На следующий же день я вышел на работу в футболке, лёгких брюках 1991 года выпуска и белом халате. Микроклимат в цеху оказался таким, что при постоянной сидячей работе мне и в лёгких брюках стало жарко до такой степени, что всё внутри них взопрело. А сидящим рядом со мной женщинам в юбках с хорошей вентиляцией под ними было комфортно пребывание на работе в этом чисто женском предмете одежды (шотландцы в юбках-килтах - исключение). Тут мне вспомнилась передача на радио "Эхо Москвы" на деликатную тему о геморрое, который я рискую вскорости приобрести от сидения целый день в мыле. Поэтому на второй день я пришёл на работу в цех в широких пляжных полосатых секонд-хэндовских шортах, не длинных, так что из-под халата их не было видно. Хорошо хоть, что мои ноги умеренно волосатые, и цвет в'oлоса русый, и поэтому выглядели они на мой взгляд не очень отталкивающе. И чтобы хоть как-то облагородить мои нижние конечности, обутые в домашние тапки-шлёпанцы (в цеху все работали в тапках), я лишь одел носки с верхом подлиннее и покрасивее. И чтобы при моём появлении в цехе ни у кого не возникло мысли, что я явился на работу без штанов, я вошёл в цех в распахнутом халате, чтобы все увидели мои шорты. Женщина-мастер, мой непосредственный начальник, спросила меня: