И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
На заключение договора с фирмой UCI в её офис мы пришли втроём: я, Ольга, за которую я собирался заплатить, и моя тётя Надина, которой было интересно присутствовать при таком судьбоносном для меня действе. Я представил Якубовской свою тётю с пояснением, что она тот человек, на адрес которого необходимо будет переслать мне и Ольге по почте полученные в Германии на наши имена приглашения прибыть в немецкий вуз. Я передал Якубовской две тысячи евро бумажками по пятьсот в качестве оплаты договора за себя и за Ольгу на глазах тёти Надины. После чего Якубовской были даны нам с Ольгой на подпись договоры с фирмой UCI. Договоры удивили меня своими заголовками: что-то вроде "об оказании консультационных услуг", и на моё замечание об этом Якубовской та ответила, что надо же было как-то назвать договоры, и я успокоился, согласившись с ней, что заголовок не принципиален. Нам принесли квитанции на оплаченные тысячи евро, в которых суммы были проставлены в рублях по какому-то курсу соотношения валют. Кроме того, внимание! я на отдельном листе написал полный адрес с индексом моей тёти - для высылки по нему моего приглашения из немецкого вуза, и Ольгиного заодно. После чего Якубовская взяла договоры для проставления
Повезло, что совсем рядом с Ольгиным домом находилась автошкола. Записался в неё, заплатив среднюю по городу цену. Буду посещать занятия с начала лета. А медкомиссию для автошколы я не проходил: в автошколе при записи меня в неё мне предложили чуточку, сущую малость, заплатить, и справка о прохождении медкомиссии у меня в кармане. Вот она, волшебная сила денег!
Следующим моим шагом на пути реализации моего гештальта учиться в Германии было получение петербургской прописки. Какая-то ведь всё равно должна быть! В назначенный близлежащий от заключения договора день я отвёз заполненные анкеты, и мне был представлен участковый милиционер. Так уж получилось, что я действительно знал, что он - участковый одного из участков в моём районе. Увидев с ним друг друга мы даже слегка улыбнулись как старые знакомые. Так что мне было лишним спрашивать у него удостоверение сотрудника милиции. Мент назвался: Сергей Корочкин. Наталья Владимировна мне его рекомендовала. Что я могу доверить ему свой паспорт и заплатить ему - и он быстро меня пропишет. Эти сказанные Якубовской слова действовали на меня убедительно - значит, Корочкину я могу доверять. Я отдал ему свой паспорт и триста долларов. Он сказал, что вернёт мне паспорт где-то через неделю, уже проштампованный, так что мне никуда с ментом ходить не надо. Я поверил. Мы обменялись телефонами (в те времена ещё не было поголовной мобилизации телефонами) - я дал Ольгин, чтобы получить информацию о возможности забрать свой паспорт с пропиской по нему. И стал ждать.
Купил дорогую музыкальную систему SONY ZS-35М с мини-дисками, на которые я мог записывать с радиоэфира понравившиеся песни и мелодии. Звук у этого компьютера на одну музыкальную операцию был превосходным, в общем, система стоила своих 9.200 рублей, отданных мной за неё из оставшихся после заключения договоров с фирмой UCI денег. Я намеревался записать за период ожидания нашего с Ольгой отъезда в Германию как можно больше нравящейся мне музыки, поиском которой в Германии я заниматься не был намерен. Первоначально в моих записях преобладали сделанные с эфиров радио "Рокс" и "Нашего", но постепенно я всё больше опопсев'aл (от слова попса), то есть в моих записях стало появляться всё больше попсы, правда, всего лишь её лучшие образцы, но всё равно попсы. Ну не мог я уже находясь с деньгами отказать себе в покупке этого совершенного чуда, музыкальной системы! Ведь в Германию я кроме книг по немецкому языку собирался вывезти только её с кучей записанных разноцветных мини-дисков.
Но что это? Проходит неделя, а Сергей Корочкин с моим паспортом с новой пропиской не объявляется. Ладно, жду ещё несколько дней - он не звонит. Звоню сам по данному им мне в офисе UCI телефону (этот номер оказывается служебным). Отвечают, что участковый Корочкин на участке. Звоню ещё и ещё. Сегодня, завтра, и послезавтра. Волнуюсь. Наконец дозвонился: Корочкин отвечает, что пока прописку мне ему сделать не удалось, чем меня очень удивил, подберём такой мягкий глагол для моего состояния. Ну что я могу поделать, кроме как согласиться ждать ещё? Жду. Проходит ещё неделя. На дворе уже май 2003 года, и я понимаю, что я попросту зря теряю время. Я обращаюсь к Якубовской как к рекомендателю Корочкина, и на моё недовольство-удивление она утратила приветливость ко мне и манеры: да она просто отбрыкивается от меня. Словами. Что за Корочкина она не отвечает, не надо её впутывать в эту историю с моей пропиской и тому подобное. Ну очень меня неприятно удивила-ошарашила Якубовская, ведь обещанная ею мне петербургская прописка - один из главных побудительных мотивов моего обращения к услугам фирмы UCI! Ладно, спрашиваю её, как мне забрать мои паспорт и деньги у недосигаемого мной Корочкина обратно? Её ответ:
– Договаривайся сам как хочешь, это не её дело. Опять звоню и немогу дозвониться до Корочкина. С трудом его выцепил. Спрашиваю:
– В чём дело?
Он объясняет: в связи с грядущим трёхсотлетним юбилеем Петербурга в городе усилен контроль за пропиской, из-за чего цены на неё взлетели, так что моих трёхсот долларов было мало.
– Хорошо, - говорю, - отдавайте деньги обратно, - паспорт я уже держу в руках, решив не вбухивать в мента на прописку дополнительных денег, решив обойтись без услуг этого необязательного челобрека.
– Нету, - отвечает ментяра.
– Как это нету?
– не понимаю я.
– Потратил.
– И когда вернёте?
– Как-нибудь потом, не сейчас.., - отвечает наглая ментовская рожа.
Вот и весь разговор с ним, из которого я понял, что вернуть ни время, ни деньги мне не удастся. А что мне оставалось делать, как продолжать надеяться на лучшее? Две тысячи евро Якубовская мне не вернёт. Отступать мне некуда.
Но я продолжил верить Якубовской, что это всего лишь досадное недоразумение с ментом-мошенником Корочкиным, ведь перестать верить ей в реальность затеи моего отъезда с Ольгой на учёбу в Германию я не мог, потому что отступать мне, повторяю, было некуда! Две тысячи Якубовская мне не вернёт, сославшись хотя бы на название заключённых мной и Ольгой договоров с ней - "об оказании консультационных услуг", да и в самих договорах формулировки нашего с Ольгой отъезда на учёбу в Германию нечёткие. А если быть точнее, на данный момент я отдал Якубовской на четыреста долларов больше (это помимо трёхсот долларов, схапанных Корочкиным). Что это за 400 долларов? 300 - я отдал Якубовской за диплом пединститута имени Герцена для Ольги, ведь у неё не было требуемых тринадцати лет суммарного образования, а 100 - легче оказалось заплатить столько за Ольгин школьный аттестат, чем найти его, ведь она и не думала, что он ей может ещё понадобиться.
Итак, у меня на очереди решение проблемы моей прописки. Теперь уже не важно где, в Петербурге или нет, лишь бы поскорей - и так время потрачено зря. Ольга у своих знакомых узнала телефон, позвонив по которому я услышал обещание прописать меня хоть через день в Ленобласти за 300 долларов. Ну что же, в Ленобласти так в Ленобласти!
– согласился я сам с собой.
– Не собираюсь же я жить там в самом деле в конце-то концов. Мне ведь лишь бы остаться полноценным российским гражданином, то есть быть хоть где-то прописанным. Через день утром меня ждёт иномарка (автомобиль) у парка Победы на Московском проспекте. Меня и ещё двоих таких же как и я жаждущих прописаться за деньги везут аж за полторы сотни километров в Толмачёво по направлению на юг к Луге. Там, в Толмачёвском административном здании и прописывают в какой-то близлежащей деревеньке под названием Жельцы. То есть я в самих Жельцах и не был. Тут же в Толмачёво ставят меня на военный учёт, проставляя штамп в военном билете. То есть прописку я обретаю серьёзную, проходящую по всем компьютерным базам, а не просто штамп в паспорте. В приложение к проштампованному паспорту мне выдали какую-то бумагу с печатью, в которой было написано, что обретённая мной прописка не даёт мне права проживания по указанному в ней адресу. То есть смысл написанного в бумаге мне был ясен, однако природа возникновения этой бумаги была для меня тайной, покрытой мраком - мне её просто вручил организатор прописки, который ездил из Петербурга вместе с нами, тремя прописываемыми. Запомнилось, как мы гнали на машине из Петербурга в Толмачёво и обратно. Средняя скорость машины с нами была 140 км/что, 120 - казалось, что мы замедлились, 160 - ускорялись для обгона или на прямых участках, причём гнать мы начали ещё в городе: в поворот, огибающий Пулковские высоты с обсерваторией, мы входили замедлившись до сотни. А ещё в машине играл тяжёлый рок, так что эта поездка с ветерком и уходом души в пятки мне запомнилась на всю жизнь. На обратном пути уже при въезде в город водителя нашей машины всё-таки оштрафовали на целых 500 рублей за превышение скорости. Размер штрафа указывает, что он пошёл мимо кассы в карман инспектора дорожно-патрульной службы и фактически являлся взяткой за закрытие глаз инспектором на безобразие на вверенном ему участке дороги. Странным было, что этот инспектор оказался единственным, сумевшим зафиксировать нарушение скоростного режима нашим водителем-гонщиком на пути от Петербурга до Луги (в Лугу машина ездила без прописываемых, оставив нас в Толмачёво на несколько часов ожидания в харчевне; глупое состояние - оказаться за полторы сотни километров на берегу реки Луги без паспорта, переданного неизвестным деловым людям-прописчикам: один на берегу прекрасной реки).
Следующим пунктом у меня было взятие академической справки из университета о том, что я действительно в нём порядочное время, всё, если быть точным, проучился и получал неплохие оценки за экзамены и курсовые да зачёты. Когда я пришёл в деканат своего юридического факультета, то был неприятно удивлён, что мне придётся ждать изготовления справки для меня целый месяц и ни днём меньше. Я робко предложил заплатить за ускорение процесса выдачи справки, но мне было отрезано, что это невозможно - ускорить процесс. Пришлось ждать целый месяц до июня. И пока я не получу академсправку, я не могу расстаться со своим российским паспортом - сдать его для получения загранпаспорта, ведь мой российский паспорт мне потребуется предъявлять при получении мной этой академсправки: я решил две эти процедуры, получение академсправки и загранпаспорта, выполнить последовательно - имею право надеяться, что всё успею.
Наступило лето-2003. Посещаю автошколу. В свободное время, которого у меня уйма, изучаю правила дорожного движения. На машине (выбрал для освоения "девятку") поехал сразу и уверенно. Уверенность придавало хорошее знание правил дорожного движения (научился же я учиться) и опыт работы на опасных производствах, когда надо всему собраться и быть хладнокровным без гордости могу про себя сказать, что я был лучшим учеником в своей группе в автошколе, и самым частым замечанием мне автоинструктора было "не гони" - настолько быстро я ездил по Ржевке. Да, мне повезло, что район моей автошколы совпадает с экзаменационным, ведь экзамен в ГАИ катают на Ржевке, и у меня не будет проблем на этом экзамене по причине знакомства моего с местом катания.
В начале лета я наношу визит Сергею Петрову, старому приятелю-макаровцу, и мы занимаемся любимым нами обоими делом - играем в карты. Всю ночь напролёт. В Romm'e. Под пиво. С перерывом в четвёртом часу ночи или утра - как хотите - на ставшую традиционной прогулку по московскому Парку Победы с обязательным обходом парка по кругу и для дозатаривания пивом, ну и для распития по бутылке в парке - ну, любили мы это дело: пейзаж, погода и время суток (а сейчас было особенно хорошо, благо, стояли белые ночи) располагали нас делать такую передышку в ночной игре в карты, типа: полезно для здоровья.