И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
На следующий день, то есть воскресенье, утром я, естественно, долго спал. Давеча Роман попросил меня о любезности погулять с ним по городу в наш выходной воскресный день. Я рад был оказать ему такую любезность. Хотя бы из соображения языковой практики. Я заезжаю за ним в колледж в час дня. Я был бы не я, если бы не решил начать знакомить Романа с городом с моего любимого Петербурга Достоевского, до которого я запланировал идти пешком по Невскому от площади Восстания до канала Грибоедова. Согласись, читатель, ведь туристу в нашем городе необходимо оценить Невскую перспективу с этой точки - от площади Восстания, заодно и пройтись по этой главной-центральной улице Петербурга. Итак, мы едем на метро до площади Восстания, но по дороге в разговоре с Романом выясняется его большое желание осмотреть ещё одних сфинксов (ночью во время автобусной прогулки мы вылезали у египетских сфинксов перед Академией художеств), Шемякинских. Поэтому у меня на ходу меняется план. Мы доезжаем до площади Восстания, пешком идём к Неве. Романа поражают своим великолепием обычные доходные дома на Потёмкинской улице. Дойдя до сфинксов я фотографирую Романа вместе с ними. А напротив них, на другом берегу Невы, находятся "Кресты", тюрьма. И я с какой-то непонятной щемящей тоской и грустью гляжу на них. От сумы и тюрьмы не зарекайся, - повторяю
Итак, от сфинксов мы направляемся к станции метро "Чернышевская". Я был рад поразить воображение Романа глубиной расположения и длиной подземного эскалатора этой станции. Проехав под землёй одну остановку, мы выходим наружу на "Маяковской", то есть снова на Невский. Тут Роман мне сообщает, что хотел бы купить шоколадную пасту типа "Алисы". Я включаю соображалку, и вот какой я сделал вывод чисто теоретически: этот товар мы вряд ли найдём на Невском, где мало продуктовых магазинов, а в тех, что есть, этой "замазке" не место. Я сообщаю свой вывод Роману, любителю завтракать с ней в Германии-намазывать её на булку, что он хотел бы проделывать за завтраком и в столовой колледжа. По случаю моего скепсиса насчёт обнаружения "Алисы" или "Нутеллы" на главной улице этого города-ну, прошла мода на эту шоколадную пасту у нас в стране!, хотя всего несколько лет назад её было завались, особенно в ларьках, типа на Сенной, но теперь на Сенной снесли те ларьки, да и в обычных продуктовых магазинах в последнее время я что-то не припомню этого товара, так что уж говорить о Невском?!
– Роман удивляется. Зашли в пару магазинов - пасты нет. Доходим до Елисеевского магазина. Хорошо, что есть повод в него зайти - поискать шоколадную пасту. Наш вход в магазин я предваряю словами о нём: о его стиле модерн, о скульптурах на нём, о роскоши его внутреннего убранства, типа: прошу обратить на это внимание. для меня не удивительно в отличие от Романа, что в таком красивом магазине шоколадной пасты в пластиковых стаканчиках нет.
– Ладно. Тогда вместо пасты я хочу купить хотя бы мёда. Мёд тут хоть есть?
– спрашивает и оглядывается в торговом зале Роман.
Мёд находится. Мы подошли к прилавку, где перед нами под стеклом витрины выставлены фабричные баночки с мёдом. На баночках этикетки с названиями сортов мёда.
– Тебе какой нужен?
– спрашиваю я.
– Я хочу самого простого, липового, мёда, - заявляет Роман.
Я спрашиваю продавщицу, не читая этикетки, есть ли у них липовый.
– Нет.
Немцу смешно, что даже в таком помпезном магазине нет самого обычного, самого элементарного, то есть липового, мёда. Мне тоже это кажется смешным. Тогда я решаю свернуть с Невского налево на Садовую. Там в Гостином дворе на Садовой линии есть и продуктовый магазин. Заходим. Всего там навалом. А пасты нет. И мёд любой кроме липового!..
После выхода из Гостиного двора мы идём на канал Грибоедова и сворачиваем на нём налево. По дороге я в двух словах пересказываю об убийстве бывшим студентом старухи-процентщицы, акцентирую, что действие в романе "Преступление и наказание" происходит именно в этом районе, районе жизни персонажей и самого Достоевского. На Сенную площадь в этот раз мы не идём, зато прогуливаемся от дома Раскольникова его путём до дома Алёны Ивановны. Да, я показываю немцу 2 этих дома и высказываю надежду-предположение, что теперь Роману захочется прочитать этот роман. После осмотра дома старухи-процентщицы мы идём к Никольскому собору с его колокольней. Обратно к Невскому мы идём через кварталы рядовой застройки доходными домами. Всё. Теперь мне осталось проводить Романа до колледжа, что я и делаю. Осталось упомянуть, что гуляли мы ничего не евши по дороге, зато Роман покупал пиво на нас двоих. Всё правильно. Сегодня тратить должен он, ведь это он инициатор этой прогулки в выходной день. Пили мы неоднократно в этот день, причём иногда Роман покупал себе простую воду или кока-колу, я же предпочитал пиво. Какое - не скажу, чтобы не делать ему рекламы - а она ему и не нужна - его и так хорошо покупают. Но за метро платил жетончиками я. К ужину в столовой я успел сопроводить Романа до колледжа. Уже было мне известно, что завтра, в понедельник, никакой машины, даже газвагена, для доставки немецкого специалиста Романа Шнайдера на строительную площадку будущего завода утром предоставлено не будет. Так что мне придётся с утра заезжать за ним в колледж - я же должен обеспечить работой наших монтажников и не сорвать план ввода в эксплуатацию будущего завода по причине, что Роман не приехал на объект! Суббота, воскресенье, понедельник. Понедельник - третий уже раз мне придётся заезжать за Романом, переходя пешком Неву по Володарскому мосту - не тратить же деньги на наземный транспорт от метро "Ломоносовская" до Дальневосточного проспекта... Здесь возникает однозначная для меня ситуация, что за дорогу до работы должен платить я, ведь Роман должен был быть доставлен на объект на служебном транспорте, за который он не должен раскошеливаться. Я решаю подъехать до метро на трамвае, благо, он как раз подошёл. Я не боюсь оплачивать проезд в нём за нас двоих, будучи уверен, что мою дорогу до колледжа за Романом и от колледжа до строительной площадки оплатит-возместит строительная компания. На трамвае мы доезжаем до площади Александра Невского. На станции метро "Площадь Александра Невского"-2 мы осматриваем мозаичное панно "Ледовое побоище". Оно впечатляет немца-провинциала. Так уж совпало, что накануне мы останавливали взгляд на красно-белом мозаичном портрете Владимира Маяковского на станции "Маяковская", а про станцию "Ломоносовская" я говорил Роману, что именно Михаил Ломоносов в том числе научился делать в России смальту для мозаики. Приехали на станцию метро... Боюсь указывать какую. Далее пешком на край города. Пешком далековато, но подъехать к объекту от метро ни на чём нельзя. Дошли. Первый рабочий день на объекте начался с того, что главный инженер с Романом и со мной, естественно, обходят строительную площадку, на которой разложено оборудование, предназначенное к монтажу. Немец объясняет главному инженеру, я перевожу. Остановились у лежащих на земле металлических половинок кругов-обручей. Немец сказал, что это одноразовые крепёжные детали, поэтому они и разломаны при демонтаже пополам. На вопрос главного инженера, что же делать?, немецкий специалист ответил, что в Германии такие кольца - стандартные изделия, и их можно заказать там у него на родине, чтобы их прислали как можно скорее, чтобы, когда дело дойдёт до монтажа шнека (трубы), который они охватывают, не получилось простоя из-за отсутствия этих колец.
– А хотите, - продолжал немец, - можете сделать такие кольца здесь: закажите на каком-нибудь местном заводе по данному сломанному образцу. Короче, как хотите, но приобретите такие кольца поскорей.
Главный инженер слушал меня внимательно. Это точно. Я заостряю на этом внимание особенно. Так что теперь это его дело доложить о кольцах директору будущего завода. О загвоздке с кольцами. Я-то тоже доложу ему, когда меня с ним познакомят, но именно главному инженеру с директором решать, где и кому лучше заказать эти кольца. Если в Германии, то я готов связаться с немцами (руководством немецкой монтажной фирмы, которая знает, где в Германии легко достать такие кольца), узнать цену на них, и через эту немецкую монтажную фирму закупить их, если директор будущего завода сочтёт цену на кольца в Германии приемлемой. Так что я свою работу выполнил-довёл информацию до главного инженера. А с директором я ещё не был знаком, потому что того не было на стройке.
Мы с Романом начали работать на монтаже оборудования с бригадой наших монтажников. На всякий случай я не расставался со словарём Рымашевской, даже на верхотуре уже смонтированного до приезда Романа железа. И раньше, во время прогулок с Романом, и сейчас, на стройке, я вечно носил с собой словарь-кирпич в полиэтиленовом мешке с ручками. А что? Легко доставать. Словарь брал в руки иногда и Роман, чтобы ткнуть пальцем на какое-нибудь слово, если боялся, что я его не пойму или не понимаю. Первое, что он спросил, как будет на русском языке egal, то есть "всё равно". Ответив, я спросил его, зачем ему это выражение, он ответил, что, во-первых, его что-то спрашивают наши монтажники, что ему хочется часто самому отвечать им коротко без обращения за моей помощью, а во-вторых, в столовой колледжа ему предлагали на выбор разные булочки, и ему всё равно было, с какой начинкой ему дадут. Итак, мы работаем. Про обещанную питьевую воду в бутылках для немца главный инженер забыл, а когда я напомнил, тот только развёл руками, типа: как видишь - нету, и ничего не знаю. Спрашивается, зачем обещал? Так что Роману, брезгающему пить воду из-под крана, пришлось экономно пить свою маленькую бутылочку. А "директорский" туалет, ключ от которого был дан Роману, ему не понравился: слишком грязный.
– Я туда ходить не буду, - категорично заявил мне немец. А ведь он не заходил в туалет для наших рабочих, куда ему ещё в субботу не рекомендовал заходить главный инженер...
Настало время обеденного перерыва. Наши рабочие-монтажники дружно прекратили работу и удалились. Пока мне было неизвестно, куда. К одиночному административному зданию заспешил и главный инженер. Я подхожу к нему и спрашиваю:
– Куда мне отвести немца обедать?
– Не знаю. Веди куда хочешь, - последовал ответ главного инженера.
– Вы что, не накормите его здесь обедом?
– не понял ещё я.
– Нет.
– А как же мне быть? Человек же работал и хочет есть!
– Отведи его в город, - посоветовал безучастно главный инженер.
– И где тут недалеко можно поесть?
– спросил я, не знающий окружную местность.
– Здесь поблизости негде. Только у метро... (название станции я опускаю).
– Это же далеко, - соображаю я.
– А больше негде...
И главный инженер скрылся в административном здании. Как в последствии выяснится, сам он питался на обед в своём кабинете принесёнными из дома бутербродами, равно как и бригада наших монтажников в каптёрке административного здания поглощала принесённые из дома бутерброды и содержимое банок и контейнеров с домашней едой. Я посмотрел на евших в тесноте монтажников и понял, что если я не отведу немца обедать в город, то работа встанет, ведь он, стоявший во время моего разговора с главным инженером рядом с нами, уже выражал удивление возникшей заминкой с его обедом. Я ему объяснил, что ничего не поделаешь: придётся нам идти обедать в город. Серьёзно заявляю, что наши люди во время обеденного перерыва так далеко не отлучаются с предприятий, чтобы пообедать.
Столовая с претензией наименоваться рестораном нашлась только у самого метро. В ней на выбор были и первые блюда, то есть супы. Цены на кушанья были не такие, чтобы наш простой наёмный работник ходил сюда есть каждый свой обеденный перерыв - можно работать на одну еду, скорее, данное заведение общепита можно характеризовать как забегаловка для праздногуляющих, то есть решавших откушать в данном заведении от случая к случаю. Но это только мои тогдашние мысли при виде ценников на приготовленные блюда; возможно, кто-то и в состоянии позволить себе питаться здесь ежедневно. Далее, стоя перед столом заказов блюд и витриной с салатиками, ход моих мыслей был таков. Немец точно не настроен платить за обед после бесплатных для него завтраков и ужинов в столовой колледжа народных промыслов. И сейчас заставлять его это сделать, самого попросить оплачивать свой обед, значит, портить лицо строительной компании, пригласившей этого немецкого специалиста на монтаж строительного оборудования. Строительного оборудования, купленного строительной компанией не за миллионы, будь оборудование новое, а всего лишь за несколько сотен тысяч евро, то есть по цене чуть ли не металлолома, то есть стоимости железа, из которого это оборудование состоит. И представляя строительную компанию перед лицом немца, помня напутствие начальника моего отдела ВЭД о недопустимости ситуации, в которой немец откажется от выполнения своей профессиональной функции, то есть не желая ударить лицом в грязь - лицом строительной компании - я вытащил свой кошелёк, посмотрел на его содержимое, прикинул, хватит ли моей наличности на 2 обеда, и сказал немцу:
– Заказывай, я оплачу.
У немца в глазах встал немой вопрос: "Как так?". Поэтому мне пришлось добавить:
– Строительная компания мне потом возместит.
Далее я помог немцу в переводе текста меню. Себе я заказал на обед примерно столько же еды, сколько заказал и немец. А что мне было делать? Помочь заказать Роману обед для него, а себе не заказывать? Типа: я не голоден, или, мне обед дороговат, и я лучше поголодаю, пойду, пока ты, Роман, ешь, погуляю перед столовой и покурю! Или сяду перед ним во время его еды и буду ждать, пока он поест! Но это же бред! И как бы это характеризовало строительную компанию, которую я представляю. Я ведь менеджер, то есть должностное лицо, уполномоченное принимать ответственные решения от лица строительной компании - вот я и решил пообедать. Что я сделал с удовольствием, ведь я уже успел проголодаться с раннего завтрака, и мысль, что я ем на халяву, за счёт строительной компании, только прибавляла мне аппетита.