И тогда снег покрыл виноградники
Шрифт:
Девушка свернула листок и, взяв со стола нож, аккуратно разрезала его на две половины. Верхнюю отдала Сергею Алексеевичу, а нижнюю продолжила читать. Но не сразу. Ей пришлось отыскивать строки, на которых она остановилась, потому что обе половинки письма содержали его полный текст.
"Как вы уже убедились, письмо это обладает теми же свойствами, что и осколок Скрижалей, который я тебе передал. Сергей Алексеевич,
Во-первых, я хочу передать вам осколок Скрижалей и рассказать о технологии церзиума. Подробно о ней в понятных вам терминах записано мелким шрифтом и невидимыми чернилами на обороте листа. Как проявлять невидимые чернила, вы знаете, а шрифт разглядите под оккиолином. Здесь же скажу лишь, что свойство сохранять всю информацию при расщеплении - только половина свойств церзиума. Проблема, с которой вы столкнулись при изучении этого осколка в том, что видны только несколько крупных рун, а вся остальная надпись столь мелка, что не помогает самый мощный оккиолин. Это действительно так. Но церзиум обладает ещё одним удивительным качеством. Если склеить два кусочка Скрижалей, то текст на них сообразно увеличивается. Из поколения в поколение мы разыскивали утерянные осколки священного камня, и теперь их достаточно, чтобы склеив, восстановить полную запись в зримом человеческому глазу виде. Указание, где они хранятся - также на обратной стороне листа. Восстановите Скрижали, профессор - вот ваша истинная роль в Истории. Я не уверен, что это спасёт мир после моей смерти, но должен использовать мельчайший шанс. Думаю, вне зависимости от вашего отношения к моему письму, эта работа будет для вас интересной.
Во-вторых, используя свой угасающий дар убеждения, я породнился кровью по древнему обычаю с нищими заброшенных доков. За моим гробом пойдут мои кровные братья - несколько сотен человек. Я не знаю, будут ли считаться они перед Всевышним продолжением моего рода, но очень надеюсь на это.
И, наконец, в-третьих. Возможно, где-то ещё живы потомки второго сына Адама. Мы потеряли связь с ними четыре поколения назад, и считаем род их пресечённым. Но достоверно это неизвестно. Поэтому умоляю вас ради блага вашего и всех людей Земли: не забывайте нищих! Пока вы подаете им - сирым, убогим, пьяным, безобразным и отталкивающим - любовь к ближнему не умрёт среди вас и снег не покроет виноградную лозу.
Кондратий из рода Адама, потомка Гефера,
пятый день третьей декады первого месяца года,
город Ахтиар".
Дочитав письмо до конца, Дареджан смахнула слезу и отвернулась. Она долго смотрела на стекающее за город солнце, на ещё голые деревья в саду, на зажигающиеся и гаснущие в соседних домах окна... Профессор тоже молчал, о чём-то задумавшись. Затем резко поднялся из-за стола, опрокинув на брюки чашку с недопитым чаем Бай-Хао Иньчжень, собираемым в далёкой провинции Фуцзянь, громко выругался, назвал письмо сентиментальным бредом умирающего и отправился в лабораторию изучать формулы, записанные невидимыми чернилами на обратной стороне листа. А Дареджан всё сидела и сидела - почти до самой Луны, и лишь тогда, накинув на себя тёплую вязаную кофту, отправилась по ночным улицам Ахтиара через весь город домой.
Эпилог
Ранним утром на маленькой площади возле Дома Скрижалей, построенного городскими властями для восстановленного исторического артефакта, было пусто. Лишь одинокий нищий - хромой и грязный - устраивался на своё привычное место у левой колонны. Из здания вышел в дорогом кашемировом костюме и новой шляпе профессор, посмотрел на небо, на пустынную площадь, спустился по ступеням и тут только заметил бродягу. Воровато оглянувшись, профессор достал из кармана несколько монет и, поспешно подойдя к бродяге, бросил тому в шляпу.
– Да благословят вас Пророки за доброту...
– громко затянул нищий по давней привычке всех попрошаек.
– Тихо!
– шикнул на него профессор.
– ...да будет ваше имя среди имён, названных перед воротами рая...
– продолжал выкрикивать нищий, то ли не услышав профессора, то ли считая долгом проговорить традиционную формулу благодарности до конца.
– Да хватит же!!
– профессор заметил вышедшую на площадь большую группу людей и засуетился ещё больше.
– ...да выйдут к вам навстречу из ворот ангелы...
– Замолчи, идиот!
– рявкнул профессор и почти бегом бросился с площади. Солидная фигура пожилого учёного, испуганно оглядывающегося и бегло семенящего к ближайшему перекрёстку, выглядела со стороны комично и смешно.
– Беги, беги!
– совершенно нормальным голосом произнёс вслух нищий.
– Всё одно завтрашним утром принесешь свои монеты. Потому и прихожу сюда раньше всех.
Нищий вытащил из одного кармана свёрток с краюхой хлеба и головкой чеснока, из другого - маленькую фляжку с вином и, отпив большой глоток, заявил: - Смешной человек! Самый смешной из тех, что подают.