И тогда ты умрешь
Шрифт:
11
Наутро Кальдак и Бесс еще затемно вышли из дома через черный ход, сели в поджидавший их автомобиль и отправились на старенькое кладбище святого Николая, расположенное на окраине города.
Гроб с телом Эмили поместили в поросший мхом склеп, стоящий на берегу небольшого пруда. Солнце еще не взошло, когда священник закрыл свою Библию, наклонил голову в знак почтения к памяти усопшей и торопливо покинул склеп.
«Бедняга, – подумала Бесс. – Выдернули его из теплой постели и заставили ни свет ни заря
– Нам тоже пора, – негромко напомнил ей Кальдак.
Бесс бросила последний взгляд на гладкий каменный саркофаг, в котором отныне нашла пристанище Эмили. «Прощай, Эмили. Я люблю тебя. И никогда тебя не забуду».
– Бесс.
Кальдак тронул ее за локоть. Она кивнула и медленно вышла. Пока смотритель кладбища запирал двери склепа, она вдыхала полной грудью прохладный, влажный утренний воздух. Первые, неяркие еще лучи начинали пробиваться сквозь ветви кипарисов.
Уже уходя, Бесс обернулась и только тут прочла надпись на входе в склеп.
Картье.
Кальдак перехватил ее взгляд.
– Это место мне предоставил некий Этьен Картье. Здесь их фамильная усыпальница: в их семье не принято зарывать останки в землю.
Бесс удивленно уставилась на него. Разве может человек отдать кому-то другому место, где когда-нибудь должен уснуть вечным сном он сам?
– Как это – предоставил?
– Я подумал, что Том Корелли, возможно, захочет перевезти Эмили в Тингейт, домой. А пока она здесь в безопасности.
Отвезти домой. Какие милые и грустные слова… Но Эмили всюду была бы в безопасности: разве может что-нибудь угрожать мертвым? Их ничто не тревожит, они не знают ни страха, ни гнева…
– Я правильно рассудил? – тихо спросил Кальдак.
Бесс кивнула.
– Да, конечно. А я как-то не подумала об этом. Эмили наверняка не захотела бы остаться здесь навсегда. Ей не нравился Новый Орлеан. Она предпочла бы вернуться домой.
Бесс медленно пошла вперед. Не надо оглядываться. Не надо ни о чем думать. Эмили не одна, она навеки осталась со своей сестрой.
Кальдак сразу же нагнал ее, и они молча пошли по усыпанной гравием дорожке между каменными рядами склепов.
– Как тебе удалось устроить похороны так рано? – после долгого молчания спросила Бесс.
– Рамсей умеет убеждать. – Он выбрал это кладбище, потому что мы прячемся от убийцы? И приказал, чтобы все происходило под покровом темноты?
– Ты полагаешь, Эмили предпочла бы, чтобы убийца встретил тебя при свете дня?
– Нет.
– Вот и я говорю – нет. Именно поэтому мы приехали сюда в несколько необычный час. И поэтому с нами здесь еще восемь человек.
Бесс быстро огляделась.
– Я никого не заметила.
– Ты и не должна была их видеть.
Впрочем, разве она могла бы кого-нибудь заметить по пути от машины к склепу? Ничто, кроме мыслей об Эмили, не существовало для нее в те минуты…
В отдалении у поворота показался взятый напрокат коричневый «Лексус»,
– Не бойся, – сказал ей Кальдак. – Это наш. Он присматривал за машиной.
Тот человек кивнул, и только тогда Кальдак вместе с Бесс подошли к автомобилю.
– Ты подозревал, что Эстебан заложит бомбу?
– Я не исключал такой возможности, – ответил Кальдак и распахнул перед Бесс дверцу.
– Послушай, а что за человек Рамсей? – спросила она, усаживаясь в машину.
Кальдак удивленно взглянул на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Тогда, в морге, мне показалось, что он злой.
– Просто не нравится, когда не выполняют его распоряжений.
– Тебе тоже. – Бесс опять посмотрела в сторону седана. – Ты ему доверяешь?
– В определенной степени. Мне известно, что, делая карьеру в управлении, он иногда шел по головам. Работать он умеет, но очень амбициозен. А это всегда накладывает отпечаток.
– Да, наверное. Посмотри, уже светает.
– Значит, нам нужно ехать. Мне не терпится выбраться из города. Едем прямо в аэропорт, вещи тебе будут доставлены позже.
– Мы не едем в аэропорт, – спокойно произнесла Бесс.
Этот удар застал Кальдака врасплох. Он резко повернул голову.
– Что ты хочешь сказать?
– Мы никуда не улетим. Во всяком случае, сегодня. Сейчас ты отвезешь меня домой.
– Это невозможно.
– Отвези меня домой и вызови Рамсея. Я хочу сказать ему пару слов.
– Ты можешь поговорить с ним по телефону из машины.
– Нет. Я должна видеть его глаза. Мне нужна предельная ясность. Помнишь, я однажды говорила тебе, что не люблю недомолвок?
Кальдак долго не отвечал, после чего произнес только одно слово:
– Помню.
– Тогда вези меня домой. Иначе я пойду пешком, и тебе все равно придется тащиться за мной следом.
– Мне ничего не стоит вырубить тебя и увезти силой.
– Это ты уже однажды сделал, – усмехнулась Бесс. – Ты повторяешься, Кальдак. Если я нужна тебе, отвези меня домой. В четырех стенах мне ничто не грозит. – В голосе ее зазвенел металл. – Кальдак, я поеду только домой.
– Не надо, Бесс.
Она взялась за ручку дверцы, почти уверенная, что Кальдак сейчас стукнет ее чем-нибудь по голове. Но он только выругался сквозь зубы, включил зажигание и нажал на газ. Машина рванулась вперед.
Первый бой Бесс выиграла.
* * *
Входная дверь хлопнула, и Бесс услышала раздраженный голос Рамсея:
– Какого черта вы здесь делаете?! Вы сейчас должны уже быть в аэропорту и ждать самолета на Атланту. Кальдак, я полагал, что ты…
– У Кальдака не было выбора, – перебила его Бесс. – Мистер Рамсей, я была бы вам очень признательна, если бы вы обращались непосредственно ко мне. Видите ли, мне надоело, что со мной обращаются как с безмозглым теленком.