И в аду есть герои
Шрифт:
– Я не разочарую тебя, – пообещал погонщик рабов, приблизившись к девушке еще на шаг. Коготь легонько подцепил трусики и потянул их вниз.
– Я знаю, но…
– Твой страх возбуждает!
Глаза Вероники яростно сверкнули.
– Я не боюсь тебя!
– И твоя ненависть тоже.
– Не стоит злить меня, урод!
– Ты еще не знаешь, на какие вершины блаженства способна вознести тебя ярость!
Крепкая рука Ктулху сдавила плечо Вероники.
– Мне больно!
– Это только начало, грязная тварь! Ты еще захлебнешься своими криками!
Глаза иерарха Кадаф вспыхнули холодным злым огнем.
– Это действительно срочно? – Сантьяга появился в кабинете «ласвегасов» из быстрого портала, что было весьма необычно для перемещений по Цитадели, и сразу же подошел к монитору Тамира.
– Действительно, комиссар, – кивнул Доминга. – Мы засекли очень слабый всплеск. Даже не всплеск, а так, колебание фона магической энергии.
– Он на самом пороге чувствительности наших сканеров, – добавил Тамир, не отрывая взгляд от монитора.
– Вы сумели идентифицировать всплеск?
– Я считаю, что это «безмолвная метель», – пробормотал Доминга. – Давненько мы не сталкивались с этим заклинанием.
– В ближайшее время вам придется фиксировать немало гиперборейских арканов, – спокойно произнес Сантьяга. – Рекомендую освежить в памяти их основные признаки.
Он задумчиво поправил галстук:
– Где ее создали?
– На Каширском шоссе.
– Другие Великие Дома могли засечь этот всплеск?
– Нет, – уверенно ответил шас. – У нас лучшая аппаратура в городе.
– И лучшие наблюдатели, – улыбнулся комиссар.
Острые шипы, которыми заканчивались ступни Ктулху, глубоко вонзились в бетон, упершийся в пол толстый хвост придавал дополнительную устойчивость, предоставляя погонщику рабов полную свободу. Его могучие руки давно оторвали Веронику от земли, и теперь длинные ноги девушки скользили по широким плечам Ктулху. Она кричала, она буквально заходилась от крика, разрываемая диким напором иерарха Кадаф. Она послушно извивалась в его ладонях и покорно подчинялась всем его требованиям. Но страсть ее пылала с не меньшей, а может быть, даже большей яростью. И жадность ее молодого, сильного тела снова и снова подстегивала Ктулху.
– Почувствуй сладость моей ненависти к тебе, грязная подстилка!
Она была достойна его! Она была настоящей ведьмой!
Когти Ктулху оставляли на спине и груди Вероники длинные раны, и кровь девушки смешивалась с вонючим потом погонщика рабов. Но Вероника все ускоряла и ускоряла бешеный ритм движений, и ее неутомимость заставляла Ктулху рычать.
И лишь когда наслаждение достигло своего пика и превратилось в дикую боль…
И лишь когда боль стала вершиной блаженства…
И лишь когда тело Вероники взорвалось неописуемым, вымученным восторгом…
Лишь тогда громкий крик гиперборейской ведьмы и рев твари Кадаф потрясли пустынное здание, пробившись даже через плотную завесу «безмолвной метели».
– «Безмолвная метель», – задумчиво пробормотал Доминга. – Она способна закрыть от сканеров тварей Кадаф.
– Совершенно верно, – согласился Сантьяга.
– Значит, Ктулху для чего-то принял свое подлинное обличье? – «Ласвегасы» не могли не анализировать полученные данные. – Чем они занимаются?
– Самым естественным делом на свете, – негромко произнес комиссар. – Они занимаются любовью.
– Но ведь Вероника наложница Азаг-Тота! – удивился Тамир. – Зачем ей совокупляться с Ктулху?
– Инстинкт самосохранения, – объяснил Сантьяга. – Они не уверены в своем будущем и пользуются моментом, чтобы продолжить гиперборейский род. Теперь Вероника не просто перерожденная ведьма – она несет в себе живое семя Великого Господина.
– И Ктулху будет защищать ее до последней капли крови, – завершил его мысль Доминга.
– И если мы ее упустим, то через девять месяцев на Земле вылупится новая тварь Кадаф, – продолжил Тамир. – Комиссар, почему вы позволяете им шляться по городу?
– Потому что нас не интересуют передовые отряды, – ответил Сантьяга. – Господа, вы прекрасно поработали. Постарайтесь отслеживать дальнейшие перемещения этой парочки.
И вышел из кабинета.
– Это место носит название Глубокий Бестиарий, – негромко произнес Ктулху, глядя в неотделанный бетонный потолок. – Пустошь, дюны, пыль рабов Великого Господина, мраморное небо, до которого можно дотронуться, и ветер. Постоянный ветер, дующий со всех сторон сразу. Первое время мы просто бродили там, приходили в себя после войны, делились впечатлениями, пересчитывали уцелевших…
– Многие выжили?
– Многие. В основном мы теряли солдат: Тощих Всадников, Птиц Лэнга, Мертвых Демонов и прочее быдло. Из иерархов погибли только Шаб-Ниггурат, его разорвали навы, и Ситри.
– Ты рассказывал, что Ситри прикрывал замок Кадаф во время церемонии.
– Нет, – помолчав, ответил Ктулху. – Он погиб не в бою. Его ненависть уступила место страху, и он побежал. Великий Господин смешал отступника со стенами замка и лично уничтожил остатки его легионов.
Погонщик рабов опять замолчал, и Вероника, умиротворенно лежащая рядом, потерлась о его плечо:
– Продолжай.
Безумный и неожиданно сладкий гиперборейский секс вымотал девушку, наполнил ее пьянящей пустотой. Никогда в жизни ей не было так хорошо, как в могучих руках иерарха Кадаф. Никогда в жизни она не испытывала такого болезненного наслаждения. Никогда. Теперь она в полной мере осознала, что значит быть гиперборейской ведьмой – выдержать яростное желание погонщика рабов смогла бы далеко не всякая женщина.
– Мы знали, что Азаг-Тот остался на Земле, и верили, что он вот-вот призовет нас к себе, возродит Гиперборею и вернет замок Кадаф на берег священного озера. Мы верили, но сил оставалось все меньше и меньше. В Глубоком Бестиарии не растет Золотой Корень. – Ктулху нежно провел рукой по голове Вероники. – Там вообще ничего не растет.