И в горе и в радости
Шрифт:
Он вернулся быстро. Садясь в машину, язвительно улыбнулся Линде.
— Ты все же осталась, — констатировал он. — Я думал, опять сбежала.
— Нет, — сказала она. — Хватит на сегодня побегов.
— И что же это значит? — поинтересовался он.
— Это значит, Роджер, что я решила не ехать домой.
— Ты ведь не объяснила, почему так спешно засобиралась.
— Опасалась, что стану еще одной бабочкой в твоей коллекции.
— Ах, да, ты ведь считаешь меня Казановой. — Он покачал головой,
Он развернулся и помчался в обратном направлении. Они ехали молча. Лишь когда Роджер лихо свернул на дорожку, ведущую к дом Дэна, и затормозил в дюйме от бампера машины Линды, девушка ядовито буркнула:
— Лихо!
Роджер рассмеялся.
— Рад видеть, что хоть так произвел на тебя впечатление. А ведь было время, когда ты млела от всего, что бы я ни делал или говорил, разве нет? Скажи я, что земля плоская, и ты бы поверила…
— То… то время давно прошло, — угрюмо сказала она, взволнованная его словами.
— Верно, — заметил он. — И все же, подозреваю, у меня остался лишь один способ произвести на тебя впечатление. Вот такой. — С этими словами он отстегнул ремень безопасности и наклонился над девушкой, чтобы поймать ртом ее дрожащие губы, прежде чем она успеет отстраниться.
6
От неожиданности Линда на несколько секунд оцепенела, позволив Роджеру страстно целовать себя. Поцелуй, в самом деле, производил впечатление. Но, несмотря на бешено колотившееся сердце, несмотря на, то, что все чувства ее смешались, Линда призвала на помощь все свое мужество, намереваясь отстраниться. В этот момент он сам отступил.
К несчастью, Роджер неправильно истолковал разочарованный стон девушки.
— Все хорошо, — шептал он, покрывая легкими нежными поцелуями ее лицо. — Я чувствую то же самое. Это должно было, когда-нибудь случиться. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
— Нет! — задохнулась она.
— Да, — настаивал он, вновь придвигая губы к ее губам.
Линда пыталась сопротивляться, мотая головой, упираясь руками в его плечи, — но все было напрасно.
— Не будь же такой маленькой ханжой, — пробормотал он, схватив девушку за руки. — Ты ведь хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью. Ты весь вечер злила меня только потому, что подсознательно презирала себя за то, что хочешь меня. Ты и убежать пыталась только потому, что боялась остаться — боялась моей власти над тобой.
— Я тебя не боюсь! — враждебно выкрикнула Линда.
— Тогда чего же ты боишься? Ведь не последствий же того, чем мы сейчас займемся. Не забудь, у меня в кармане лежит средство защиты,
— Я ничего не забыла.
— Поэтому ты и злишься. Продолжаешь наказывать меня за то, что я не сделал девять лет назад. Поверь, я поступил так именно ради тебя, милая Линда. Или приписать мне хоть какое-то понятие о чести столь немыслимо?
— Чести? — повторила она в полном изумлении.
— Ну, может быть, не чести, — сухо сказал он. — Ты всегда вызывала во мне вожделенное желание. Но, в конце концов, я не поддался ему и поступил правильно.
Еще одно подтверждение тому, как мало значила она для него тем летом. Чувство, которое она тогда пробудила в нем, было лишь плотским желанием. Не более.
— А теперь, Роджер? — насмешливо спросила она. — Ты и теперь пытаешься поступать правильно?
— Черт возьми, нет, Линда! Думаю, это мой единственный шанс получить то, чего я всегда хотел, и я намерен добиться своего любыми средствами.
— Дэн придушит тебя, если выйдет и застанет нас, — предупредила Линда.
— Никто нас в этой машине не увидит. Здесь затемненные стекла. К тому же Дэн не выйдет.
— Почему… почему не выйдет?
— Потому что он очень, очень занят со своим потенциальным клиентом. Более того, он и не предполагает, что мы здесь.
— Но…
— Дэн вовсе не просил меня покупать пиво. Это был мой экспромт, чтобы остановить тебя и остаться вдвоем.
— Ты… ты… Если ты еще раз меня поцелуешь, — прошипела она, — я откушу тебе твой мерзкий язык!
— Спасибо за предупреждение, любовь моя, — произнес он с ироничной улыбкой. — В таком случае я буду держаться подальше от твоих белых жемчужных зубок.
Он приник губами к изгибу ее шеи. Линда замерла и резко вздохнула, когда он начал ласкать языком ее горящую огнем кожу. Неистовое желание сражалось с гордостью и достоинством. Боже, как она хотела сдаться! Тот чертенок снова был здесь, искушая и мучая.
Ты ведь любишь его. Ты хочешь его. Позволь ему все. Не думай о том, что будет завтра. Забудь обо всем.
Роджер избавил ее от сомнений, скользнув губами от шеи к мучительно напрягшимся соскам, разделенным ремнем безопасности. Отодвинув в сторону левую полу ее жакета, он принялся сквозь платье ласкать губами твердый сосок, пока намокший шелк не обтянул сверхчувствительный бугорок, словно вторая кожа.
Тогда он начал нежно покусывать его, и Линде пришлось сжать кулачки, чтобы удержаться от крика — так остры были ее чувства. Ее словно током ударило. Кровь вскипела и воспламенила мозг. Когда он сомкнул губы вокруг соска, лишь ремень удержал девушку на сиденье. Она выгнула спину, устремляясь навстречу его губам, словно желая раствориться в его страстных ласках.