И в сердце нож
Шрифт:
Была там и бутылка с бурбоном, но женщины к ней не проявили интереса, а Джонни осведомился, не осталось ли лимонаду.
Аламена вынула большую бутылку из холодильника и налила в стеклянный кувшин. Ели они молча.
Джонни поливал содержимое своей тарелки острым красным соусом из бутылочки, на этикетке которой два ярко-красных рогатых чертенка отплясывали в языках пламени. Он съел две полные тарелки, шесть кусков хлеба и выпил полкувшина лимонаду.
— Здесь адова жарища, — пожаловался
— Что толку от вентилятора, когда ты налопался этого соуса? — фыркнула Дульси. — Когда-нибудь ты сожжешь себе все кишки и никаким лимонадом не зальешь пожара в животе.
— Кто произнесет проповедь на похоронах Вэла? — спросила Аламена.
Джонни и Дульси молча на нее уставились.
— Если бы я не почуял, что этот сукин сын будет стрелять, — заговорил Джонни, — я бы сейчас с вами не сидел.
— Ты имеешь в виду преподобного Шорта? — спросила Аламена. — Он в тебя стрелял?
Джонни не обратил внимания на ее вопрос и снова взялся за Дульси:
— Но не это меня беспокоит, а другое. Почему он это сделал?
Дульси продолжала молча есть. На лбу у Джонни набухли вены.
— Слушай, девочка, — сказал он, — я хочу понять: почему?
— Господи! — взорвалась Дульси. — Если мне придется отвечать еще и за этого психа, то лучше уж сразу отдать Богу душу.
В этот момент в дверь позвонили. Спуки залаяла.
— А ну перестань, Спуки, — велела Дульси.
Аламена встала и пошла к двери.
Затем вернулась и молча села за стол.
В дверях стояла Куколка.
— Не надо церемоний, — сказала она. — Я почти что член семьи.
— У тебя нервы как у бронзового истукана! — крикнула Дульси, вставая из-за стола. — Но ничего, я тебя сейчас заставлю заткнуться.
— А ну-ка сядь и замолчи, — прикрикнул Джонни.
Дульси на мгновение замялась, словно размышляя, не ослушаться ли его приказа, но затем решила не спорить и села. Но если бы взгляды убивали, Куколка упала бы замертво.
Джонни, слегка повернув голову к дверям, спросил:
— Что ты хочешь?
— То, что мне причитается, — ответила Куколка. — Мы с Вэлом были помолвлены, и я хочу часть его наследства.
Джонни уставился на нее. Дульси и Аламена тоже.
— А ну-ка повтори еще раз, — попросил Джонни. — Что-то я не уловил.
Куколка махнула рукой, отчего на руке ее сверкнул брильянт в золотой оправе.
— Если вам требуется доказательство, то вот кольцо. Он мне подарил его при помолвке.
Дульси громко и презрительно рассмеялась.
— Если это подарок Вэла, — сказала она, — то это не брильянт, а стекляшка, можешь быть уверена.
— Заткнись, —
— А то, что как его невеста я имею право на часть наследства, — сказала Куколка.
— Он оставил нам только этот большой мир, — сказал Джонни.
Глуповатое личико Куколки нахмурилось.
— Он ведь оставил какую-то одежду, — сказала она.
Дульси снова расхохоталась, но, увидев выражение лица Джонни, замолчала. Аламена опустила голову, чтобы скрыть улыбку.
— А ценные вещи? Часы, кольца и все такое? — не унималась Куколка.
— Это не к нам, — сказал Джонни. — Все забрала полиция. Иди к ним. Расскажи, что к чему.
— Обязательно расскажу, — пообещала Куколка.
— Меня это не беспокоит, — отрезал Джонни.
— А как насчет десяти тысяч, которые ты хотел ему дать, чтобы он смог открыть винный магазин? — спросила Куколка.
Джонни замер. Его тело словно превратилось в мрамор. Он уставился на нее и смотрел, пока она не стала переминаться с ноги на ногу. Наконец он сказал:
— Ну так что?
— Я все-таки была его невеста. А он мне говорил, что ты обещал ему десять тысяч на магазин. Выходит, у меня как у вдовы есть кое-какие права…
Дульси и Аламена молча и с любопытством уставились на Куколку. Джонни тоже не спускал с нее глаз. Ей стало невмоготу под их изучающими взглядами.
— Когда же он тебе это сказал? — поинтересовался Джонни.
— На следующий день после смерти Большого Джо. Позавчера. Мы с ним обсуждали, какой у нас будет дом, и он сказал, что ты обещал ему десять тысяч.
— Ты в этом уверена? — осведомился Джонни. Интонации у него были все те же невозмутимые, но вид сделался озадаченный.
— Еще как! — сказала Куколка. — Готова поклясться на могиле моей матери.
— И ты ему поверила? — не отставал Джонни.
— Почему бы нет. Он сказал, что Дульси выбьет эти деньги из тебя.
— Ах ты сволочь! — крикнула Дульси, и не успел Джонни глазом моргнуть, как она вскочила со стула и бросилась на Куколку.
Тогда и он проворно вскочил из-за стола и растащил их, ухватив каждую за шиворот.
— Тебе это так не пройдет! — кричала Куколка, на что Дульси плюнула ей в лицо. Джонни толкнул ее так, что она полетела через всю кухню. Затем она схватила острый как бритва кухонный нож и ринулась в атаку. Джонни отпустил Куколку и обернулся навстречу Дульси. Он схватил ее за запястье левой рукой и, повернув кисть, заставил выронить нож.
— Если она не уберется, я ее прикончу, — бушевала Дульси.
Аламена спокойно встала, прошла к входной двери и закрыла ее, затем вернулась, села и равнодушно произнесла: