И вкус тьмы на губах…

Ежова Лана

велела прощать.

Я фыркнула.

– Предательствo не прощают.

– Да разве ж я предавал?.. Чуть подсидел твоего братца, что

не редкость в среде техномагов. Ну,так ведь лучше вышло?

Болес – любимец королевы Габриэль,изобретатель, чье имя

известно не только в Латории, но и здесь.

Вроде бы расточал комплименты брату, а ощущение, что с

губ его капает яд.

Снова зависть, он не изменился.

– Неожиданно, – протянул удивленно Арчиваль.
–

А ведь ты, Дан, уверял, что госпожа Джун была твоей невестой, которая

чуть не покончила с собой, когда ты переехал в империю.

– Что? Невестой была?.. Чуть не покончила с собой из-за

этого скользкого мерзавца?
– Моему терпению пришел конец, и я бросилась на Цветкова с кулаками.

На полпути меня поймали и крепко обхватили надежные

руки.

– Тихо, леди Джун, не пачкайтесь об него, - шепотом

попросил Виктрэм и доверительно добавил: – Если, остыв, не

передумаете, позже я ему нос сломаю.

– За что?! – завопил истерично Цветков, всегда отличавшийся

тонким слухом.

Обещание Виктрэма, произнесенное серьезным тоном, развеселило: я засмеялась и откинула голову на крепкое плечо.

Гнев вмиг испарился, словно с кипящей кастрюли сняли

крышку.

– Не надо, лорд Глау, он того, в самом деле, не стоит. Я верю, что судьба, хоть и капризная, но справедливая госпожа, она

каждому воздаст по заслугам. Цветков работает теперь на

вашего кузена, значит, на полученной с помощью подлости

должности он продержался недолго.

Цветков, болезненно честолюбивый и oбидчивый, скрипнул

зубами. Я почувствовала себя немного отомщенной.

Потом перевела случайно взгляд на Арчиваля – и вздрогнула.

Он довольно улыбался. Что развеселило? Почему он доволен

нашей пикировкой? Если бы был на нашей стороне, решила бы, что он специально провоцировал кузена на ревность, представив ему моего якобы бывшего жениха. Но Арчиваль

явно не из тех, кто печется о чужом благе. Он показал нам

Цветкова – и явно доволен результатом.

Я обернулась к Рэму, все ещё оставаясь в кольце его рук.

– Лорд Глау, думаю, что мне не стоит идти в музей.

Легкое дыхание мужчины коснулось моей щеки, вызывая

легкий озноб. Хмельые ощущения. Безумно приятные…

– Погодите, а как же я? – огорчился Арчиваль.
– Как же мои

извинения, госпожа Джун?

– Успокойтесь, я их принимаю.

– Разве не хотите услышать, как кается в грехах мой кузен? –

внезапно поинтересовался Виктрэм.

И я осталась. Не потому, что хотела слушать лживые

заверения Арчиваля, нет. Рэм ясно дал понять, что не желает, чтобы я уходила.

И мы все, за исключением

Цветкова, отправились в

выставочный зал императорского музея. Признаюсь, я не

строила предположения, что в нем за экспонаты,твердо была

уверена, что знаю. В первую очередь на ум приходили регалии

монархов: всевозможные короны и венцы, прочие символы

власти, подарки правителей древности своим супругам, мантии

и платья, расшитые драгоценностями… Что ещё может

находиться в маленьком музее дворца?

Я ошибалась. Музей оказался oгромным залом, едва ли не

больше бального,и хранили в нем отнюдь не украшеия.

– Уже больше двадцати лет император Константин собирает

хищых тварей, живущих в аномальных зонах Тарры, – тихо

объяснил Виктрэм.

– Жутковатое местечко, – призналась я, скользя взглядом по

застывшим фигурам нечисти.

Маги-таксидермисты, которые работали над экспонатами, мастера своего дела: каждая тварь выглядела живой, готовой к

нападению. Стоит потерять бдительность и отвернуться – и

кто-то спрыгнет с постамента, чтобы впиться в беззащитную

шею.

– У императора огромная коллекция клыкасто-когтистых

монстров. Не знала, что на Тарре их настолько много.

Виктрэм кивнул:

– И она продолжает пополняться: даже сейчас кромешники

из своих поездок привозят ранее неизвестных тварей, разумеется, уже мертвых.

– Только весь этот ряд – твари из долины Адарай, -

вклинился в наш разговор Арчиваль. – Госпожа Джун, посмотрите, какая яркая птичка. Это дорейка. Правда,

красавица?

Нехотя я взглянула туда, куда предложили. Двухметрового

роста, с длинными, мощными лапами ярко-зеленая пташка

внушала трепет – наверняка, бегала быстро и острый маникюр

при этом помехой не был.

– Дорейка развивает невероятную скорость, но перестает

видеть жертву, если та замирает.

Как я и думала, пернатая тварь – хорoшая бегунья и c такими

когтями легко расправляется с добычей.

– Птичка очаровательная, - отозвалась я и передернула

плечами.

– Замерзли? – Тут же отреагировал Виктрэм.

– Немного.

На плечи мне опустился теплый пиджак, согретый чужим

телом. Ненавязчивый запах карамели и пряных специй

напомнил мне о недавней близости с моим кромешником, подарив чувство защищенности и щемящей грусти.

– Итак, рчи, мы слушаем тебя, – напомнил о цели

незапланированной прогулки Виктрэм.

На меня неожиданно накатила неловкость: все же, когда

негодяй лжет в глаза, это мерзко. И я старалась рассматривать