И вновь любить
Шрифт:
Рита, как обычно, заставила нетерпеливого Питера ждать целых полчаса, прежде чем предстала перед ним во всей красе. Она надела элегантный черно-белый костюм, распустила рыжие волосы по плечам и вдела в уши серьги с черным янтарем, мерцавшие при каждом повороте головы. Это всегда очаровывало ее молодого любовника.
Но этим утром Питер был в мрачном и непонятном для нее настроении. Это был человек, обремененный ответственностью за важное дело, что, как сразу поняла Рита, могло помешать ее планам. Ей гораздо легче было общаться со страстным любовником парижских дней.
После их первого поцелуя Питер начал ходить по комнате, засунув руки в карманы и говоря о банке, о судебном иске, трудностях с билетом на самолет, в общем, обо всем, кроме их свадьбы. Она обиженно смотрела на него и, когда Питер сделал паузу, сказала:
— Я очень сожалею о твоих затруднениях, но ты, кажется, не думаешь, как все это ужасно для меня, когда уже назначен день нашей свадьбы и мы обо всем договорились.
Мысли Питера были так заняты делом и далеки от свадьбы, что он с трудом переключился. В ответ на упреки он слабо улыбнулся и протянул к Рите руки:
— Прошу прощения, дорогая! Но я действительно сожалею о том, что случилось! Это само собой разумеется.
Рита едва сдержала растущую ярость. Она не выносила, когда Питер думал о чем-то или о ком-то, кроме нее. И приготовилась во что бы то ни стало вырвать у Питера обещание немедленной женитьбы. Над ней висят угрозы Найджела, и она не может, не должна позволить жениху уехать. Но ей нужно действовать спокойно, умно, не теряя головы. Поэтому Рита позволила Питеру выговориться, а затем внезапно обняла его за шею и прижалась лбом к его плечу.
— О, Пьеро… — приглушенно прошептала она. — Пьеро!
Он обнял ее, вдохнул знакомый и пьянящий аромат ее волос. Рита возбуждала его с первого момента их встречи!
— Это просто ужасно, — повторил Питер, прижимая ее крепче к себе, — но надеюсь, это займет всего неделю, не больше, мой ангел. Ты можешь быть абсолютно уверена, что я примчусь назад сразу же, как только представится возможность. Дело должно слушаться перед Рождеством.
Рита подняла голову и с ужасом посмотрела на него:
— Ты хочешь сказать, что не вернешься до Нового года?
Он с нежностью поцеловал ее в лоб.
— Боюсь, что так, дорогая. Мы оба должны быть терпеливы. Несколько недель не много, когда впереди целая жизнь, не так ли?
Рита сжала зубы. Если бы только он знал, что даже недельная отсрочка значит для нее! И теперь она вынуждена бороться за свое благополучие. Рита глубоко вздохнула и, встав на цыпочки, прижалась щекой к его щеке.
— Пьеро, — выдохнула она, — зачем ждать эти несколько недель? Почему бы нам не пожениться по специальному разрешению прежде, чем ты уедешь?
Он изумленно посмотрел на Риту, потом коротко рассмеялся и отпустил ее.
— Моя милая, это не подлежит обсуждению. Мое имя в листе ожидания, и я могу улететь в любой момент, даже сегодня. Кроме того, не знаю, говорила ли тебе Глен, но я вчера получил письмо от матери. Она хочет приехать в Англию на нашу свадьбу. Она возмущена даже мыслью о том, что не увидит, как я женюсь. Так что, думаю, я воспользуюсь шансом и привезу ее с собой.
Рита застыла, онемевшая и потрясенная. Дела обстояли хуже, чем она предполагала, и теперь она чувствовала себя почти на краю пропасти. Что может быть хуже матери, любящей до безумия своего единственного сына? Рита была в отчаянии. Она схватила Питера за руки:
— Пьеро… дорогой… я так люблю тебя. Мысль о разлуке невыносима для меня, тем более что я еще не жена тебе. Пьеро… почему бы нам не рискнуть… может быть, ты не попадешь на самолет ни сегодня, ни завтра? Мы можем получить разрешение в течение сорока восьми часов… — Она остановилась, тяжело дыша, ее глаза лихорадочно блестели.
Питер растерянно смотрел на Риту. Это было так не похоже на его идеал! Он не мог себе представить, что она может вести себя подобным образом, без обычной деликатной сдержанности и понимания, которые были ему так необходимы. Внезапно он почувствовал боль.
— Дорогая, я тоже хочу этого, но не могу проявить неуважение к желанию моей матери. В свете того, что случилось, мы должны отложить нашу свадьбу. Тем более, что я теперь смогу привезти маму в Лондон.
Рита, сделав огромное усилие над собой, сумела подавить близкую истерику, но не сдержала слез. Они хлынули из ее глаз и засверкали на длинных ресницах.
— Ты не любишь меня… так сильно… как я тебя люблю… — задыхаясь, шептала она, отталкивая Питера.
Питер был растерян. Словно ледяной ветер ворвался в его идеалистическую любовь к Рите, остужая чувства. Но он не мог вынести ее слез и горькой боли в ее голосе.
— Дорогая, — возразил он, — это неправда. Я отложил нашу свадьбу не потому, что не люблю тебя. Это несправедливо с твоей стороны!
Рита раздраженно засмеялась:
— Предположим, я не выйду за тебя совсем, если не выйду сейчас?
Он удивленно уставился на нее.
— Ты, конечно, шутишь? — Он натянуто рассмеялся.
Рита уже жалела, что бросила ему вызов, чувствуя ошибку. Она судорожно вздохнула и спрятала лицо в ладонях.
— Да… я пошутила, — прошептала она.
Ее поведение шокировало Питера. Стремление Риты выйти за него было лестным, но все же охладило его собственный пыл. Молодого человека возмутило ее нежелание учесть мнение его матери. Питер был сильно привязан к матери. И не видел необходимости в столь стремительной женитьбе. У него были вполне разумные взгляды на будущее, и он хотел, чтобы Рита их разделяла.
Питер начал успокаивать ее, описывая, какой прекрасной будет свадьба, если на ней соберутся вся его семья и друзья Риты, и что для Глен тоже будет очень хорошо, если мама окажется с ней рядом в начале ее учебы в музыкальном колледже.
Рита слушала его, не слыша ни слова, полностью поглощенная собственными бедами. Она понимала, что пропала… что не может, из приличия, продолжать настаивать, ненавидела практичного Питера почти так же, как обожала пылкого любовника, которого еще недавно могла обвести вокруг пальца. Она вновь разразилась слезами, и Питер, целуя, стал умолять ее не расстраиваться так сильно. Вскоре он решил, что убедил ее, будто их свадьба откладывается только к лучшему.