И все им неймется!
Шрифт:
Скажу о себе. О том, например, что приписывают Чайковскому, я узнал от покойного однокурсника Григория Поженяна, когда мне было, пожалуй, лет двадцать пять. И никогда не верил, хотя слышал о письмах, будто бы подтверждающих сей факт. И вот, 30 июня этого года на страницах «Комсомольской правды» президент Московской психотерапевтической академии профессор Михаил Буянов, профессионально и обстоятельно изучивший вопрос, поведал, что никаких писем не существует, что всё это вранье, которое распустила студентка консерватории Пургольд, упорно мечтавшая женить на себе Чайковского; но он успешно избег её пылких объятий.
Успехи сексуального литературоведения, естественно, радуют не всех. Профессор того же МГУ Владимир Линков в интервью «Толстой и сегодня неудобен и государству, и церкви» (лучше бы не «государству»,
Уверяет, что читатели после книги Волгина «Толстого полюбили именно как личность, «живого, а не мумию». Последние слова, видимо, цитата из обращения Маяковского к Пушкину: «Я люблю вас, но живого, а не мумию». Да, живого, но ведь поэт не высказывал недовольства тем, что Пушкину совсем не обязательно быть объектом сексуального литературоведения, для любви к нему вполне хватало его произведений. Маяковский, как и нормальные читатели Толстого, понимал и то, что в натуру почти всякого «живого человека» (есть асексуалы) природой заложена сексуальная потребность, однако звонить об этом с Ивана Великого, голосить с Лобного места нет никакой нужды, это считается не только излишним, но просто неприличным, тем более в профессорских устах.
Но Ю.Королёв делится личными впечатлениями: «Мне приходилось наблюдать, с каким горячим и пристальным интересом читали эту книгу Волгина и юные студенты, и искушенные интеллектуалы». Кто спорит! Любителей клубнички всегда хватало не только среди профессоров. А уж студенты-первокурсники в пору появления вторичных половых признаков!.. Вот ещё был Васисуалий Лоханкин с книгой «Мужчина и женщина»…
Ю.Королёв негодует, уверяя, что В.Линков «хотел бы наложить табу на эту «секретную информацию, оставить её в «спецхране». А заканчивает статью так: «Целомудрие целомудрию рознь. Недаром Пушкин говорит о преувеличенной стыдливости…» Пушкин ещё говорил о необходимом в литературе чувстве соразмерности и сообразности. Именно с таким чувством в помянутой «Анне Карениной» Толстой подал «секретную информацию»:
«Всё то, что почти целый год для Вронского составляло одно желание его жизни, заменившее ему все прежние желания; то, что для Анны было невозможною, ужасною и тем более обворожительною мечтой счастия, — это желание было удовлетворено. Бледный, с дрожащей нижней челюстью он стоял над ней и умолял успокоиться, сам не зная в чём и чем:
— Анна! Анна! — говорил он дрожащим голосом. — Анна, ради Бога!..»
11 СЕНТЯБРЯ 2011 г
Давно получил письмо, но только сегодня прочитал. Автор пишет: «Ты врёшь на каждом шагу… демонстрируешь своё невежество (тоже на каждом шагу)… опять ты, клеветник, сел в лужу… ты бесчестный человек, оружие которого ложь… ты живёшь глумлением и ложью… ты плетёшься на поводу своих злобных страстей… ты истошно кричишь… ты брызжешь слюной… ты визжишь и трясешься от злости… я тебя ткнул носом… тебе хоть с… в глаза (жирным шрифтом и без точек)… Ну не скин ли ты сын!..»
Под письмом стоит имя, но не подпись знакомого мне писателя Q. Не могу поверить, что это написал он. Ведь поэт! И древний старец. Можно ли вообразить, чтобы, допустим, молодой Блок так написал Белому по известному совсем не пустячному далёкому от литературы поводу. Похоже, что это провокационная фальшивка. Ведь сейчас по рукам и в прессе ходит множество фальшивок. Например, «Письмо Гитлера Сталину о 14 мая 1941 года», которое передал мне Д.Т.Язов. Или «Письмо Сталина германскому
20 CЕНТЯБРЯ 2011 г
Открываю сегодня самую революционную газету современности. Ожидаю увидеть призыв: «К оружию, граждане! На баррикады!» А мне преподносят рассказ знакомого старого писателя В. Он пишет о своей молодости: «Я был физически силён, недурён собой и постоянно испытывал нежность и влечение к женщинам». Ну, это естественно. И однажды из нежности получилось вот что: «Её голос невнятным ветерком дошёл до меня: «Я знаю, что случится между тобой и мной». Что же тут невнятного? Дважды два. Герой всё понял и «охваченный горячим огоньком нетерпения порывисто и страстно обнял её». А дальше — «мы ненасытно обнимались и всю ночь отдавались друг другу». Кто — мы? Холостой автор и жена какого-то горного инженера. Это тоже естественно, но противозаконно, ибо сказано: «Не восхоти жены ближнего своего». Кончается так: «Её голос не забыт и не забыта сумасшедшая ночь нашей ненасытной близости…» Тоже понятно. Только надо бы оставлять это на страницах дневника, как тот же Толстой и Софья Андреевна, а не спешить украсить этим полосы массовых общественно-политических газет, тем более, архиреволюционных.
1 ОКТЯБРЯ 2011 г
Путин встречался с писателями. Были Валентин Распутин, Андрей Битов, телекритик Архангельский, Юрий Поляков, Татьяна Устинова, Олеся Николаева, фантаст Лукьяненко, Алексей Варламов… Распутин сказал: «Компьютер убивает желание читать даже Толстого!» Так убей компьютер! Как сказал в годы нашествия большой поэт,
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей.
Битов хлопотал насчёт надобностей ПЕН-клуба. Мне бы ваши заботы, товарищ Битов.
Устинова жаловалась, что её сыну в школе пришлось писать сочинение по роману Чехова «Студенты». Какой изувер этот Фурсенко. Мало ему ЕГЭ. Ведь у Чехова нет такого романа, это у Гарина-Михайловского да Юрия Трифонова.
А накануне высокой встречи «Советская Россия» побеседовала с Захаром Прилепиным. Я Захара люблю. Как же! И он иногда даёт о себе знать. На мою статью «Маршал Рокоссовский и килька пряного посола» прислал воплик: «Гениально! Низкий поклон». Спасибо. Правда, а что гениального в ликбезе для Радзиховского, которого я вывел там в образе кильки? Но вот что в этой беседе примечательно. Журналист спрашивает: «Сорокин напишет про г…о, а вы?» Захар в свою очередь говорит: «Они сидят в своей ж…е». Конечно, никаких точек здесь нет, это я по своей замшелости их поставил. И такое состязание г…а и ж…ы на страницах коммунистической СР я встречаю впервые. Рубикон позади. Россия, вперёд!
Тут же и семейная фотография Захара: величественный отец с четырьмя своими детишками. Прекрасно! Особенно мил самый маленький: раззявил во всю мочь ротик, в котором торчит один зубик, и трогательно растопырил пальчики ног, и всё ему до фени. Фотографировала, видимо, супруга. А на груди и у Захара и у всех деток — нательные кресты. Так вот, как же это: кресты и ж…а да ещё публично? Не страшно, что скажет потом это существо, у которого сейчас один зубик?
Такое впечатление, что писатели, свободно употребляющие подобные слова думают, что до них этого никто не знал и не умел. Да взять того же Толстого. Горький, бывавший у него и в Ясной и в Крыму, вспоминал: «О женщинах он говорил много и охотно, как французский романист, но всегда с той грубостью русского мужика, которая — раньше — неприятно подавляла меня. Сегодня в Миндальной роще спросил Чехова: