И все таки, они пересекаются
Шрифт:
Сильно вздрогнув, Шинда удержал себя от того, чтобы немедленно оттолкнуть Дагона. Привыкнуть, к этому нужно привыкнуть.
Наемник отстранился сам, провел рукой по щеке и, соскользнув на пол, подхватил на руки.
— Поставь меня на пол, — Саах был не в восторге от того, что его потащили на руках, как девицу на выданье.
— Если ты уснешь во время поцелуя, это будет моим самым большим позором, — Дагон хмыкнул, удерживая дергающегося Шинду. — Не брыкайся, в лаборатории только мы двое, а значит, никто не увидит этот небольшой эпизод.
Саах вздохнул и затих, позволив тащить себя до комнаты.
Дагон тихо прикрыл дверь чужой спальни и сжал ноющую плоть через плотную кожу брюк. Он едва не сорвался, ещё бы чуть-чуть и Шинда утром не смог бы сидеть, а как только восстановился бы, размазал бы наемника ровным слоем по всей лаборатории. Расстегнув ремень, Дагон с некоторым трудом приспустил брюки и за несколько движений достиг разрядки. Будет сложно удерживаться в рамках, но если слишком поторопиться, он спугнет свое разноглазое чудо.
Эмиор со вздохом вчитался в новое донесение и тут же нахмурился. Имя Диатери показалось очень знакомым. Несколько секунд спустя, правитель тряхнул головой, наконец-то вспоминая, что это девушка Севастьяна.
Внимательно вглядевшись в строчки, Эмиор нахмурился ещё сильнее. Странный перевод девушки в другое место обучения, и при этом амулет рассыпался, будто её исключили за особо тяжкое преступление. Такой властью обладает ректор, и если Дедалиусу молодой правитель более или менее доверял, то новому, которого назначала сестра, особого доверия не было, в другое время может быть, но не сейчас. Он и сестре-то не может доверять, хотя ей-то сместить его не светит, и даже регентом быть не сможет, ибо старые законы нерушимы. На трон садится только маг, и регент при ребенке может быть только магически одаренный.
Из потайного хода выскользнула фигура, закутанная в широкий черный плащ.
— Добрый вечер, правитель, — женский голос позволил расслабиться. Кошка.
Женщина распахнула плащ и спустила с рук светловолосого ребенка пяти лет.
— Папа! — радостный малыш с топотом помчался к повернувшемуся к нему правителю.
Эмиор подхватил сына на руки и, расцеловав, усадил на колени.
— Спасибо, Кошка. У вас все в порядке?
— Да, правитель, — женщина откинула капюшон от чего черно-рыже-белые волосы рассыпались по плечам. Слишком крупные глаза, цвет которых было не разобрать из-за бликов света, были по-кошачьи вытянуты к вискам.
— Папа, Кошка научила меня рисовать руны, — мальчик заерзал на коленях отца. — И я даже смог призвать маленького духа.
— Молодец, — Эмиор улыбнулся. — А чему ты ещё научился?
Документы были забыты, общение с сыном важнее.
Севастьян, получивший с Сото письмо от Диатери, нетерпеливо ожидал девушку неподалеку от старого храма, где, казалось, так давно призвал Шинду.
Тихий шорох заставил напрячься и сложить первую фигуру воздушной атаки. Из кустов выскочил заяц и, пошевелив ушами, запрыгал по тонкому слою снега куда-то к дороге. Серый заяц, совершенно обычный, вот только…
Прыжок на несколько метров в сторону, и в то место, где он только что стоял, ударило огненное заклятье, взрывая мерзлую землю.
Воздушные лезвия взрезали голые кусты и со звоном разбились о чужой щит.
Воздушный пресс едва не размазал отпрыгнувшего к крыльцу
Водяная сфера с шипением и паром прокатилась по обожженной земле, частично гася пламя.
Сверкнула тень, и раздался болезненный вопль.
— Опускай, — голос Шинды раздался из-за рева пламени.
Буквально за несколько секунд пламя с тихим треском угасло.
Зевающий Саах стоял на крыльце, держа за шкирку бессознательного человека в форме магов правителя.
— И что ты здесь забыл?
— Диатери попросила о встрече, — Севастьян огляделся. — Только она уже должна была прийти.
Шинда нахмурился и, плетя теневые оковы, оставил нападавшего на крыльце.
— У тебя есть какая-либо вещь, которая ей принадлежала?
— Нет, откуда? — Суалес пожал плечами, внутренне холодея от ужасного предчувствия.
Демонолог спустился на землю и, несколько раз глубоко вздохнув, распустил тень. Спрятавшиеся за тяжелыми зимними тучами луны помогли в этом, не разрушая поиск. Несколько минут Саах стоял не шевелясь, а затем зашагал по еле заметной тропинке, периодически цепляя голые кусты подлеска, стряхивая с них снег.
Севастьян нетерпеливо бежал за старшим.
Диатери нашлась у большого дуба в его корнях. Казалось, она просто спит, но стоило перевернуть её на спину, как стало понятно, что девушке уже не суждено проснуться. Рукоять кинжала торчала в груди, а вокруг расплылось небольшое пятно крови.
— Мертва не более получаса, ещё теплая, — Шинда закрыл помутневшие глаза и поднял девушку на руки. — Уходим, за нападавшим я вернусь.
Молодая женщина, всхлипывая, прижималась к плечу подростка с лавандовыми волосами. Тот тоже не мог удержаться от слез. В небольшом отдалении от гроба стояли другие ученики Академии и все преподаватели, которые обучали Диатери. Её маленькую девочку, её малышку. Не выдержав, она зарыдала в голос, не в силах справиться с болью. Тонкие руки подростка крепко обняли её за талию, а лавандовые волосы спутались с её каштановыми, когда Севастьян поддерживал её, не давая вновь кинуться к гробу, в котором лежала Диатери.
Немолодой служитель храма с искренней скорбью зачитывал пожелания легкого пути в посмертии и просьбы о прощении от всех родных за все деяния, принесшие ей боль, даже самую незначительную. На последнем слове костер разгорелся под гробом и окутал последнее пристанище девушки. Треск пламени, сильный запах особых цветочных деревьев и склоненные головы, покрытые белыми платками.
Час тишины. Пока горел погребальный костер, никто не проронил ни звука.
Шинда с легкой брезгливостью следил за работой Дагона. Пытать ему приходилось, но зачастую очень грубо и не всегда эффективно, зато наемник очень умело превращал пленника из человека в груду скулящего мяса. Вопросов было не много: кто послал, зачем убил девушку и напал на Севастьяна. На второй вопрос маг ответил быстро и одним словом: «мешала», а вот с двумя другими было сложнее.