И залпы башенных орудий...
Шрифт:
Ударный флот финишировал в системе Татуин тремя волнами: первыми из гипера вышли линкоры планетарного подавления, за ними материализовались суперкрейсера, последними переместились рейдеры, эсминцы и МАКи.
Верховный координатор поднял свой флаг на линкоре «Максимус».
Покинув точку выхода, линкор устремился к Вескусу, с одного борта освещенный вполне земным солнцем, а с другого подсвеченный оранжевым и алым.
— Готовность раз! — разнеслось по палубам «Максимуса». — Все по местам боевого расписания!
Середа, сложив руки на груди, неотрывно
— Посты УАС! — негромко произнес он.
— Есть посты УАС! — отозвались операторы со всех сторон боевой рубки.
— Готовность ноль!
— Есть готовность ноль!
Чем ближе становился Вескус, тем больше деталей просматривалось около него. Целый рой больших внешних станций окружал планету, сверкая, словно капельки ртути.
— Где корабли охранения?
— Пока не наблюдаются, — озаботился Григорян. — Есть один! Второй! Группа средних крейсеров над плоскостью эклиптики!
— Дистанция?
— Девять мегаметров!
— «Рогволту-2» и «Цезарю» заняться этой группой!
Вскоре и линкору нашлась работенка — себумы активировали все боевые станции. Скоро метрика пойдет в разнос, и пространство затрещит по швам.
— Скоро… — послышался нервный голос, словно повторяя мысли Середы.
Виктор обернулся и увидел Тенина. Генеральный конструктор стоял рядом и нервно потирал руки.
— Волнуетесь? — усмехнулся Координатор.
— Ну а как же? — вздохнул Тенин. — Одно дело полигон, и другое — реальный бой… Но ундуляторы должны выдержать!
— Надеюсь…
Ундуляторами Тенин назвал хитрые агрегаты, которые умели как бы распарывать нормальное пространство и выпускать перед кораблем ундуляцию — выступ пространства сопредельного, лучше всего «Каппы» или «Эпсилона». В них действовала иная физика, и если на корабль воздействовали боевой нелинейностью, то ундуляция гасила ее. Ундулятор весил под две тысячи тонн, и ставили такую «дуру» лишь на большие корабли, но и то хлеб.
— Активируйте, — приказал Координатор.
Внешние станции себумов открыли массированный огонь, пуская в дело лучевое и пучковое оружие, минуту спустя заработали аннигиляционные установки. Но эмиттеры кхацкхов не подвели — они легко отталкивали потоки энергии. И тогда заработали генераторы нелинейности — космос задрожал, заколебался, словно отражение в жидком зеркале.
— Ундуляция! — взвыл Тенин, сжимая кулаки. — Есть!
По ходу линкора пространство вспучилось, поднимая из ничего гору абсолютной тьмы. Ундуляция словно разгладила скомканную метрику, заштопала провалы, вернула размерность. И опала, уходя в свое нигде.
— Носовым ПГН! Пуск!
Настоящий прибой нелинейности накатил на три военные станции себумов. Они колыхнулись и словно растворились в черноте.
С левого и правого флангов, с зенита и надира линкоры «Морана», «Таранис», «Велес» и «Нооген» проделали тот же фокус, выедая в орбитальной группировке себумов колоссальную брешь.
— Тотальное уничтожение! — ревел звучатель. — Всем линкорам — атака!
— Я в готовности, — послышался гнусавый говорок Ис-Су, и Координатор обернулся.
— Отлично! Вас мы отправим на десантном боте, скажете, что сами угнали. Точного вам баланса!
— И вам того же…
Дюжие космопехи повели себума-суперагента на десантную палубу. Пятью минутами позже бот отстыковался и пошел на снижение.
— Ты ему веришь? — спросил подошедший Таппи.
Координатор пожал плечами:
— Это шанс, вот и все. Кстати, у меня для тебя тоже важное задание.
— Слушаю, мой Координатор!
— Отправляйся на Альбертину, это в системе УВ Кита. Там есть старая планетологическая станция. Если наш план удастся и себумы явятся на «рандеву», будешь координировать выход нашего флота из подпространства.
— Есть!
— Команду подбери сам, возьми лучших!
— Так точно!
— Топай отсюда…
— Слушаюсь!
Двумя часами позже линкоры взломали орбитальный «укрепрайон», а те боевые станции планетарной защиты, которые располагались на поверхности Вескуса, превратились в глубокие кратеры, озера клокочущей лавы.
И тогда Координатор объявил о начале второго акта драмы на театре военных действий — тысячи орбитальных бомбардировщиков покинули палубы крейсеров и пошли на спуск.
Под ними невинно голубело ласковое море Вескуса, испещренное зелеными подковками и кружочками островков.
О чем думали себумы, загоравшие на пляжах, когда увидели в небе чужие бомбардировщики, история умалчивает, но паники не было. До вескусиан просто не доходило, что те жалкие существа, которых они звали хомо и не считали носителями разума, вдруг заявятся к ним в гости. Заявятся не как материал для чудовищных опытов, а за штурвалами боевых машин.
Обширную акваторию, расчерченную на рыбьи садки, бомбовозы пропустили. Оставили они без внимания и плантации водорослей. А вот когда показались клановые дома со множеством внутренних двориков, общежития, дома пищи — вниз полетели мезонные бомбы. Самое первое попадание пришлось на общий склад, стоявший на сваях. Заряд пробил крышу и тут же вспух ослепительным шаром сиреневого огня. Канал, на берегу которого стоял склад, вскипел, горячая и мутная вода ринулась в воронку. Вторая бомба накрыла массажные павильоны, третья сковырнула двойную башню лабораториума.
Вой падающих бомб был не слышен — слуховые мембраны лопались от чудовищного грохота. Небо бледнело от сиреневых сполохов, а над рощами коралловых деревьев дыбились огненные грибы взрывов. Впрочем, забавные растения, без листьев, с корявыми ветками, облепленными пористой корой, и впрямь смахивавшие на кораллы, продержались считанные секунды, ибо могли воспламеняться. И начались пожары. Да что пожары — песок пляжей стекленел и вздувался пузырями от убийственного жара, решетчатые мостики и мачты из алюминия проливались металлическим дождем.