И жизнь подскажет…
Шрифт:
— Алло?
— Здравствуй, это я.
Коннер! Хилари села и крепче сжала трубку.
— Звоню, чтобы сказать — мы едем домой. Доктор Притчард заверил, что все в порядке.
— Ага, — тупо ответила Хилари. — Да… Замечательно. Я очень рада.
— Эй, у вас там все нормально?
— Да, все хорошо, — в том же тоне бубнила Хилари. — Я убралась у нее в комнате и заварила чай. И еще разожгла камин.
Господи, что за чушь она несет! Словно ребенок, ждущий, что его погладят по головке! Но Хилари ничего не могла с собой поделать. Она едва не плакала от
— Спасибо, — вежливо ответил Коннер. — Мы скоро приедем.
И они распрощались, словно два вежливых незнакомца. Разговор этот оставил у Хилари какое-то странное чувство обиды, но она приказала себе не зацикливаться на собственных переживаниях, а вместо этого повернулась к сгорающей от нетерпения и беспокойства Терри.
— Марлин с Коннером едут домой, — сообщила она и, почувствовав, что голос звучит как-то невесело, выдавила из себя натужную улыбку. — Доктор Притчард сказал, что беспокоиться не о чем.
Терри со вздохом откинулась на подушку.
— Слава Богу, — вяло произнесла она.
Внимательный глаз Хилари подметил, что сестра совсем не так рада, как можно было бы ожидать. Когда Хилари принесла чаю себе и ей, Терри сидела у камина, мрачно уставившись в огонь и время от времени тяжело вздыхая, словно на ней лежало какое-то тяжкое бремя, от которого она мечтала избавиться.
Некоторое время сестры молчали. Затем Терри заговорила, не отрывая глаз от пляски огненных языков.
— Мне вот что хотелось бы знать, — начала она, подобрав под себя ноги и отпив глоток чая. — Почему доктор Шаффман попросил Коннера подписать медицинские документы Марлин?
В голосе ее звучало беспокойство, насторожившее Хилари. С чего это Терри вдруг начала беспокоиться о чужих документах? Хилари взглянула сестре в лицо, но в слабом свете камина не смогла разглядеть его выражения.
— Не знаю, — осторожно ответила она.
Это уже походит на паранойю — повсюду ей мерещатся какие-то проблемы… Мысли Хилари вновь метнулись к Коннеру и Марлин. О чем говорят они по дороге домой? Сама она ехала сюда с Коннером в мрачном молчании. Это было всего несколько часов назад, а кажется, что прошла вечность…
— Думаю, это страховка, счет за пребывание в больнице и все такое.
— Да, но почему их подписывал Коннер? Разве он платит по ее счетам? — Терри наконец повернулась к сестре, и Хилари поняла, что паранойя тут ни при чем. Сестренка действительно чем-то очень обеспокоена.
— Естественно. — Хилари удивленно подняла брови, не понимая цели этих расспросов. — А кто же еще? Помнишь, Марлин в письмах беспрерывно жаловалась на то, какой жадный у нее деверь, не дает ни гроша?
— Да, но… я решила, она преувеличивает. Ты же знаешь, какая она… — Терри задумалась, прикусив губу. — Мне казалось, у нее есть хоть какие-то свои деньги!
— Вряд ли. Насколько я знаю, ее полностью обеспечивает Коннер.
Терри нахмурилась,
— А если по твоим счетам платит кто-то другой, — начала она медленно, тщательно подбирая слова, — это значит, что доктор может ему все о тебе рассказать?
Хилари сдвинула брови. По тону Терри понятно было, что этот странный вопрос для нее очень важен.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, знаешь… — Терри отставила чашку и начала теребить край одеяла. — Доктора — они же как священники, верно? Должны хранить врачебную тайну. Так вот, если твое лечение оплачивает кто-то другой, он может прийти и потребовать, чтобы врач ему все про тебя рассказал?
Да, за этими расспросами определенно что-то крылось. И Хилари решила выяснить, что именно.
— Терри, — строго начала она, тоже отставляя чашку и поворачиваясь к сестре так, чтобы видеть ее лицо, — к чему весь этот разговор? Ты беспокоишься о Марлин? Она что-то скрывает от Коннера?
— Нет, вовсе нет! — горячо запротестовала Терри, однако побледнела и отвела взгляд.
— Тогда к чему разговоры о врачебной тайне? — Хилари взяла сестру за руку. — Послушай, если с Марлин что-то неладно, Коннер должен об этом знать!
Терри молчала. В голову Хилари пришла иная догадка — и сердце ее отчаянно забилось, а на душу словно обрушилась ледяная волна страха. Нет, не может быть! Судьба не бывает так жестока…
— Боже мой! — воскликнула она, крепко сжимая руку сестры. — Это… что-то с ребенком? У него какие-то нарушения? Да говори же!
Терри энергично замотала головой.
— Да нет, что ты! Я уверена, ребенок совершенно здоров, и Марлин тоже. Просто она сказала одну вещь… — Терри попыталась высвободить руку. — Хилари, успокойся. Если бы Марлин и доверила мне какой-то секрет, я ни за что бы ее не выдала. Но она ничего особенного не говорила, так, ерунда… Да отпусти же, мне больно!
Смущенная Хилари отпустила руку сестры и встала. Она не хотела давить на Терри, но одна мысль о том, что ребенок может родиться больным или неполноценным…
Хилари пригладила растрепанные волосы. Ну и вид у нее, наверно! Она с утра не смотрелась в зеркало; прошедший долгий день поселил хаос не только в ее прическе, но и в душе.
Немного успокоившись, она без труда догадалась, что за секрет кузина доверила Терри. Скорее всего, рассказала, что ребенок был зачат до свадьбы, только и всего! Для девятнадцатилетней девочки, воспитанной в строгих правилах, это и вправду страшная тайна. Ей еще только предстоит узнать, что взрослые люди на многое смотрят проще…
Но в любом случае нельзя было так набрасываться на сестру. Что ж дурного в том, что Терри — верная подруга и умеет хранить тайны?
— Прости, дорогая, — виновато произнесла она и снова села у камина. Испуганное сердце постепенно возвращалось к нормальному ритму.
Пожалуй, стоит все-таки проверить, правильна ли ее догадка. Но Хилари не собиралась больше допрашивать Терри. Она поговорит с кузиной, когда та немного оправится. С таким делом можно и подождать денек-другой, никакой спешки тут нет.