И.Ефремов. Собрание сочинений в 4-х томах. т.2
Шрифт:
Чтобы противостоять его слонам, мне придется заводить своих. Индия мне недоступна, поэтому я буду добывать слонов из Либии. И тут поистине неоценимы собранные тобою сведения о путях на юг, особенно плаваниях в Пунт. Я уже приказал снарядить корабли по Эритрейскому морю к мысу Благоуханий и дальше, откуда египтяне привозили всяких зверей. Слоны в Либии другие, чем в Индии, они с большими ушами, громадными бивнями и покатыми спинами, более дикие и труднее приручаются. Однако для сраженья они даже лучше индийских, по более злобному нраву и отваге. Разве не забавны изломы судьбы? Ты помогла Селевку добыть слонов своей статуей, а мне — того больше, узнав места, где их добывают.
— Наступил день! — напомнила Таис увлекшемуся царю. — Береника истерзалась, и мне тоже пора.
Птолемей с Таис совершили возлияние богам, обнялись и поцеловались как брат с сестрой. Афинянка разбудила Эрис, заспавшуюся под плеск фонтана. Они пошли пешком к своему дому, вызывая тот же восторг прохожих, как и много лет назад. Никто не смог бы дать сорокалетней Таис и тридцатипятилетней черной жрице больше пятидесяти на двоих.
— Если б ты знала, как легко в эксомиде! — воскликнула Таис. — И не нужно следить за своими жестами, словами, выражением лица, чтобы не смутить подданных. Теперь у меня нет подданных и ничего я никому не обязана! Я могу петь, хоть и не пела так давно, что, может, потеряла голос.
— Одна подданная у тебя есть всегда. — Эрис поклонилась на льстивый азиатский манер. Афинянка остановилась, рассматривая подругу. Эрис недоуменно подняла брови.
— Ты напомнила мне об одном важном деле. Я чуть не забыла о нем!
— Каком?
— Увидишь! Знаю, дразнить тебя недомолвками бесполезно. Я просто еще не додумала.
Усталая после ночного бдения, Таис с наслаждением предалась неге купанья и крепкого ионийского массажа. Она проспала весь день до темноты и половину ночи просидела на террасе, обдумывая встречу с сыном. Леонтиску теперь около пятнадцати лет, близок возраст эфеба. Таис решила совместить свидание с сыном и встречу с морем. Они поедут на Фарос, туда, где Неарх показывал ей критские развалины среди кустов и песка. Там она ныряла под плеск волн и крики чаек на безлюдном берегу… И она возьмет с собой Эрис. Еще неясно отношение подруги к морю. Было бы горько, если бы она приняла его иначе, чем сама Таис. Мало ли людей, которых море настораживает, укачивает, просто пугает…
Афинянка могла бы не беспокоиться. День этот стал для нее подлинным празднеством. Лебедино-белая лодка разрезала синие волны, мягко и ласково качавшие суденышко. Леонтиск был строен как мать, с такими же серыми глазами и медным загаром, как у Таис, уже с пушком над верхней губой. Сын не сводил с нее восторженных глаз на всем пути до северного берега Фароса. Часть побережья уже обстроили тщательно притесанными камнями, уложенными на гигантских глыбах прежней критской гавани. Оставив лодку у западного причала, Таис с Леонтиском и Эрис пошли к удаленному краю набережной. Глубокая вода темнела под крутой стенкой. Невольно повторяя Александра, она вылила в море смесь вина и душистого масла и велела Леонтиску далеко зашвырнуть золотой лекитион.
— Теперь предадимся Тетис! [248] — весело крикнула она. Леонтиск не смущался наготой, как и его мать, вследствие присущего древнему населению Внутреннего моря совершенства тела. Мальчик разделся и нырнул. Размеренно катящиеся валы вблизи острова дробились на мелкие, быстро-плещущие волны, сверкавшие аметистовыми зеркалами в высоком солнце.
— Мама, иди! — позвал Леонтиск, сильными рывками отплывая дальше, где волны шли медленнее и грознее, вспучиваясь тяжелыми громадами. Стая дельфинов показала угластые плавники и черные спины, приближаясь к купальщикам. Затаив дыхание, Таис скользнула в плотную, упругую воду, обдавшую
248
Богиня моря у эллинов.
— Эрис, милая, плыви сюда! — крикнула Таис и даже испугалась молниеносной быстроте, с какой кинулась в море черная жрица. Афинянка знала, что Эрис плавает как бы с неохотой, без подстегивающей радости, обуревавшей в воде Таис. А здесь Эрис с ее боевым воплем: «Эриале! Эриале и Эрис!» — плыла, догоняя Леонтиска, нисколько не страшась глухого угрожающего шума, с каким вздымались и опускались валы в открытом море.
— Святая Мать Богов! Как легко плывется в этой плотной воде! Здесь нет сырости и темноты болота, как в реке или озере. Море держит тебя, лаская, — радостно сообщала Эрис подруге. И Таис ликовала.
Ветер налетел с востока, погасил сверкание зеркал на склонах валов, придавил заостренные верхушки. И Таис показалось, будто невидимые нереиды окружили их, награждая шлепками шею и плечи, задорно плеская в лицо, оглаживая тело под водой ласковыми руками. Она сказала об этом Леонтиску, и вновь ее удивил взгляд мальчика, пристально следивший за нею.
Эрис скоро утомилась, еще не восстановив полностью свои силы. Таис и Леонтиск долго ныряли, уходя в глубину, плавали и кувыркались, подражая дельфинам, носившимися бок о бок с ними, косясь маленькими дружелюбными глазками и выставляя улыбчивые бело-черные пасти.
Усталые, они наконец вылезли на гладь гранитных плит. Эрис окатила подругу пресной водой, смыла соль и помогла расчесать черные косы. Леонтиск, обсыхавший поодаль, застенчиво приблизился к матери и склонился к ее ногам, обняв сильные колени.
— Скажи правду, мама, ты богиня?
Встретив молящий взгляд ясных серых глаз, Таис отрицательно покачала головой.
— Но ты не простая смертная? Ты нереида или нимфа, снизошедшая моему отцу. Я слышал, об этом шептались слуги во дворце. Не отвергай моей просьбы, мама, скажи. Я только хочу знать. — Мальчишеские руки, окрепшие в работе с веслом и парусом, туже сдавили колени матери. Горячая вера мальчика заставила сердце Таис дрогнуть. Она вспомнила об Александре. Один намек его матери дал необходимую веру в себя. И одновременно всегдашняя правдивость восставала против обмана.
— Ты прав, мальчик! — вдруг сказала стоявшая рядом Эрис. — Твоя мать — не простая смертная, но она и не богиня.
— Я так и знал. Ты одна из дочерей Тетис от смертного мужа. И этот поясок со звездой на тебе — заклятье смертной жизни? Как пояс Ипполиты? Да?!
Таис только смогла прошептать:
— Да! Я не бессмертна, не обладаю властью богини и не могу дать тебе чудесной силы или неуязвимости в бою, — поспешно добавила афинянка, — но я дала тебе любовь к морю. Тетис всегда будет милостива к тебе.
— Милая, милая мама! Вот почему ты так нечеловечески прекрасна. Это счастье — быть твоим сыном! Благодарю тебя. — Леонтиск осыпал поцелуями колени и пальцы Таис.
Она подняла сына, пригладила завитки его черных волос и сказала:
— Иди, одевайся. Пора ехать!
Лицо мальчика преисполнилось печали.
— Ты не можешь взять меня с собой? Нам было бы хорошо вместе!
— Не могу, Леонтиск, — ответила Таис, чувствуя ком, сдавливающий горло. — Тебе следует быть с отцом, а не с матерью. Ты — мужчина, моряк. Побеждай море для радости людей, а не для избиения их. И мы вместе с Тетис всегда будем с тобою!