Ибица круглые сутки
Шрифт:
Коннор находился в комнате, примыкавшей к часовне, где к доске были прикреплены послания, адресованные Шаффу. Это было впечатляющее зрелище. Он заметил открытку от Бартоло и Марины, которые отправились на Большой Барьерный риф, прежде чем заняться своей школой дайвинга на Альмере.
Потом он с удивлением заметил письмо от Холли.
Шафф!
Спасибо за то, что поделился со мной своим секретом. Где бы я ни была, я не перестаю думатьо том, что тебе приходится переживать каждый день, и это делает все проблемы, с которыми я сталкиваюсь, незначительными.
Целую,
P. S. Я никому не рассказывала о твоем секрете, но уверена, что ты рассказал Гранту мой.
Коннор отцепил письмо от доски.
— Я думал, что ты должен его увидеть. Это был Грант.
Коннор обнял его.
— Речь была невероятно хороша. Шафф гордился бы тобой. И наверняка ему бы понравилось, что все эти цыпочки оплакивают его.
Оба улыбнулись.
— Ты знаешь, о чем это? — Коннор показал письмо Холли.
— Может, пройдемся? — предложил Грант. — Снег перестал идти.
Они отошли подальше от входа.
— Да, я знаю, что означает эта открытка, — наконец сказал Грант. — Шафф рассказал мне незадолго до конца. — Они медленно шли по свежевыпавшему снегу. — Помнишь день, когда умер Лео, тогда ты отвозил Холли в аэропорт, а мы с Шаффом приехали попрощаться с ней.
— Конечно, помню.
— Попрощавшись, я ушел позвонить, а Шафф остался с Холли у стойки паспортного контроля.
Между делом она спросила его, почему он так не хочет возвращаться в Штаты. Шафф никогда не любил рассказывать о своей болезни, поэтому ответил, что это секрет. Но ты ведь знаешь Холли. Она настаивала, обещала, что никому не проболтается, упомянула, что они вряд ли еще увидятся — знала бы она, как была права. В конце концов она сказала, что у нее тоже есть большой секрет, и предложила обменяться. Шафф подумал, а какого черта, и они пошли выпить кофе. Он рассказал ей о фиброзе, о том, что близок его последний час, и о том, как это подстегивает его желание жить. Честно говоря, я думаю, он был рад возможности поделиться с кем-то своей тайной.
— Да, это можно понять. А какой был секрет • у Холли?
— Судя по всему, она почувствовала себя довольно глупо, потому что ее секрет и в сравнение не шел с тем, что она услышала. Но Шафф все-таки заставил ее рассказать.
— И что?
— Сначала я должен сообщить кое-что еще. Давай сядем в машину. — Грант пару минут прогревал мотор. Коннору показалось, что так он просто выкраивает время, чтобы собраться с мыслями. Потом Грант вырулил с дорожки, окружавшей крематорий, вытащил косяк и прикурил.
— Думаю, Шаффу больше понравится, если мы будем вспоминать его так, а не жевать бутерброды. Он передал папиросу Коннору и выехал на шоссе.
— Шафф сказал Марине неправду, сертификат у него был, и он очень хорошо нырял. Так что на самом деле он спускался проверить, нет ли Мака в воде. Потом он решил осмотреться и поискать контейнер.
— Марина довольно точно описала его местонахождение.
— Да. Он заглянул внутрь…
Грант замолчал, улыбаясь. Неожиданно Коннор понял, что Грант собирается сказать.
— Нет! Наркотики все еще были там? Срань господня!И сколько?
Грант повернулся и посмотрел на Коннора.
— Больше двадцати пяти килограммов.
— Двадцать пять кило! Иисусе! — Коннор присвистнул. — Это стоит… примерно полмиллиона!
— Ну, вроде того.
Коннор никак не мог прийти в себя.
— Двадцать пять килограммов. — Они ехали дальше. Коннор пытался представить себе это огромное количество. — И куда вы все это дели?
— Сейчас расскажу. Я думаю, тебе интересно узнать, как мы достали у Серлей два килограмма кокаина с отпечатками Кайла. — Коннор устроился поудобнее с видом ребенка, приготовившегося слушать сказку на ночь. — Они и вправду были парой накачанных болванов.
— Открыл Америку. Грант усмехнулся.
— Ну так вот, как ты помнишь, братья никогда не видели нас с Шаффом. Мы позвонили им в понедельник — на следующий день после того, как Шафф нашел контейнер, сказали, что у нас есть компромат на фирму Кайла, и предложили сотрудничать с нами. Надо отдать им должное, они поверили нам не сразу, но в конце концов, думаю, помог американский акцент. Сначала мы предложили им три килограмма в обмен на те два, что были у них. Более тупой братишка чуть не тронулся от восторга, когда они попробовали наш товар. Все говорил о том, что они начали с килограмма глюкозы, а в конце концов стали обладателями трех килограммов самого лучшего кокаина, который видели в жизни.
— И вы не боялись, что они просто отнимут его? — удивился Коннор.
— Еще как боялись. Но пришлось рискнуть. К тому же Шаффу блестяще удалась роль воротилы наркобизнеса. Позже мы продали им еще пару килограммов — тоже очень дешево, как я потом понял. А перед тем как мы уехали с Ибицы и отправились путешествовать по Европе, они опять появились и купили почти все, что у нас оставалось. Ну, потом мы немного продали тем, немного этим. Оглядываясь назад, я понимаю,что мы вели себя как гребаные психи, но, к счастью, все кончилось хорошо.
— И сколько вы наварили? Последовало долгое молчание.
— Примерно столько, сколько ты сказал.
— Полмиллиона фунтов! Черт! Куда вы дели такую прорву бабла?
— Ну, мы неплохо прокатились по Европе. Шафф, наверное, чувствовал, что у него почти не осталось времени. И мы отрывались по полной, это уж точно. Кое-что мы привезли с собой, но, как ты видел, его семья и так не бедствует. У моих предков все совсем по-другому. Так что я купил им машину и оплатил кое-какие счета — сказал, что нам повезло в Монте-Карло. Сочинил историю, которая доставила им почти такое же удовольствие, как и деньги. Но разумеется, я привез не всю сумму.
— И где остальные деньги?
— Вот об этом я тоже хотел с тобой поговорить. Шафф настоял, чтобы то, что останется после его смерти, досталось мне. Мы закопали деньги на Ибице.
— Что?
— Не могли же мы таскать с собой по всей Европе чемодан зеленых. И положить все в банк тоже не удалось бы. Если бы Шафф был жив, то на следующее лето мы опять поехали бы на Ибицу. Ты не единственный, кто сходит с ума по этому острову.
— Надеюсь, вы надежно их спрятали и ты запомнил место.