Ибворк. Книга 2
Шрифт:
— Тогда зачем он держит меня здесь?
— Это уже другой вопрос. Просто если бы он хотел тебя унизить, то не позволил тебе привести себя порядок и одеться по-королевски. Значит он не слишком зол. Или, по крайней мере, желает продемонстрировать своё расположение к тебе.
— Да уж, это он здорово придумал — показывать какой он хороший, держа меня взаперти. Да и вообще, зачем ему это нужно?
— Что? — не поняла Лори.
— Чтоб я думала, что он хороший.
— Ну, этого я уж совсем не знаю. Вот придет он, его и спросишь.
— Спасибо, утешила, — вздохнула Лиз.
— Честно говоря, я считаю, что ему просто самому будет приятно общаться с ухоженной девушкой, чем с оборванкой, залитой кровью. Не забывай о том, что он тебя не считает врагом. Он вообще не знает кто ты такая.
— Как раз ему это было бы в радость — видеть врага сломленным и униженным, — с сарказмом отметила девушка.
Внезапное оживление в рядах праздно слоняющихся призраков заставило девушку занервничать. Да, наверняка это идет Грэкхэм. Впрочем, долго сомневаться не пришлось. Властной походкой в подземелье вошел Грэкхэм. Одет он был, как всегда, с изыском. Фалды его черного плаща развивались при быстрой ходьбе. Решительным шагом он подошел к темнице Элизабет и, заложив руки за спину, посмотрел на нее испытывающим взглядом. Затем он прошел вдоль решеток и сел на довольно большую скамью, напоминающую собой, как ни странно, трон. Видно он любил частенько самолично наблюдать за пытками.
По подземелью вновь пронеслось волнение — в зал ввели Тамрэту. Девушка была бледна, но держалась гордо и с достоинством. Увидев Элизабет, она опрометью бросилась к ней и, протягивая руки сквозь решетку, залилась горькими слезами.
Девушки обнялись, припав по обе стороны к разделяющей их решетке. Один из скелетов осторожно оторвал Тамрэту от «сестры» и отвел в сторону. Видно у стражников был приказ обращаться деликатно с невестой Дайнера.
— Тамрэта, объясни-ка мне, как твоя сестра оказалась в запретном коридоре одна посреди ночи. Что-то мне это кажется подозрительным, — произнес Грэкхэм.
— Господин мой, она вовсе не виновата в происшедшем! Это все из-за того, что она гуляла по замку, любуясь его великолепием, а её Указующий Огонек убежал от нее. Вот она и заблудилась, бедняжка.
— Огонек, говоришь, убежал? Да как же он мог это сделать, если еще ни разу такого не происходило?! Огонек не мог убежать, а затем сам вернуться в комнату. Она его просто не взяла с собой! — прогремел розный голос Грэкхэма.
— Господин, моя сестра — самое невинное существо на свете! Она не могла задумать ничего плохого, а тем более, решиться на глупость.
— Как знать. Что-то я перестал доверять вам, сестрички. Уж больно вы какие-то скрытные и не такие как все.
— А почему же мы должны быть такими как все? — удивилась девушка.
Вопрос её остался без ответа. Грэкхэм резко встал и прошел к темнице Элизабет. Девушка инстинктивно отпрянула от решетки и прижалась спиной к боковой стене, разделяющей соседние остроги. В глазах её застыл ужас перед коварным и безжалостным мужчиной. Чего можно было ожидать от него?
— Посмотри мне в глаза! — властно произнес он.
Однако этот приказ был излишним — Элизабет и так не отрываясь смотрела на него немигающим взором, как кролик на удава. Что это он задумал?
— Да, пытать тебя бесполезно, — все равно говорить не умеешь, — обращаясь больше к самому себе, произнес Грэкхэм. — Однако можно попытаться. Что-то мне совсем не нравится твое поведение. Больно ты какая-то интересная.
Что хотел этим сказать злодей, Элизабет так и не узнала, так как в следующий миг ощутила дикое желание рассказать ему всю правду. Его взгляд сверлил её, а губы колдуна неустанно бормотали заклинание.
Лиз уже было открыла рот, чтоб выложить ему все как есть, только тут же почувствовала укус Лори. Это немного отрезвило девушку. Она вся сконцентрировалась над желанием продолжать сохранять молчание. Это было невообразимо трудно.
Нестерпимая боль просто пронзала её мозг, но, тем ни менее, ей удавалось контролировать ситуацию. Невыносимое чувство незащищенности и тревоги окутало девушку. Она чуть не кричала от страха и боли. Но все же она оказалась сильнее чар негодяя!
Наткнувшись на непробиваемую стену сопротивления, Грэкхэм отступил и удивленно поднял глаза. Что это? Как она может противостоять ему и не пустить его в свои мысли? Как такое может быть? Кто она?
Вопросов в его голове роилось множество, но ответов он так и не находил. В конце концов, он злорадно ухмыльнулся и отошел от клетки. Нервно прошелся и сел на свою скамью с высокой резной спинкой и удобными подлокотниками.
— Вот, значит, как? — спросил он.
Тамрэта, ничего не понимая, переводила взгляд то на подругу, то на Грэкхэма. Ей-то было и невдомек что только что произошло между этими двумя.
— Ладно, я все понял. Ты не столь проста, как хотелось бы! За этой приятной внешностью кроются большие секреты. Что ж, ты думаешь, что я так и отпущу тебя, не узнав, что ты из себя представляешь? Тебе еще повезло, что ты немая, а то все эти орудия пыток, — он обвёл взглядом арсенал для истязаний, — стали бы тебе до боли знакомы. Знаешь, мне стоит произнести то или иное заклинание, чтоб открыть все твои тайны, но мне иногда приятно добиться признания более натуральным путем. То есть через душевные и физические муки моих пленников. Начнем, наверное, с твоей сестры. Она-то точно умеет говорить!
Элизабет бросилась к решеткам и в безмолвном горе протянула руки к подруге. Тамрэта просто замерла от неожиданности. Довольно непонятное решение.
— Страдания сестры заставят тебя быть сговорчивее и милее, — захохотал Грэкхэм.
После его слов к Тамрэте подошли два скелета и взяли её под локти. Они потянули её к одному из приспособлений для пыток. Испуг исказил лица обеих девушек. Они даже не заметили, как из-под свода пещеры, на плечо Грэкхэма опустилась огромная летучая мышь и припала к уху своего Господина. Она что-то долго пищала ему на ухо и по мере продолжительности её беседы, лицо Грэкхэма меняло свое выражение.
— Да, ты права, Злинта, — сказал Грэкхэм. — Я даже не подумал об этом, так увлекся желанием выведать правду. Отпустите её, — этот приказ он отдал скелетам, уже привязывающим девушку к холодному металлу, залитому кровью предыдущих жертв.
Тамрэта так была напугана, что чуть ли не упала, когда её отпустили — ноги отказывались держать её. Но она тут же овладела собой и гордо выпрямилась, глядя Грэкхэму в глаза.
— На твоем месте, я не был бы столь высокомерен, — заметил Грэкхэм. — Если бы ты не являлась невестой моего сына, то уже сейчас я наслаждался бы твоими криками.