Ибворк. Книга 2
Шрифт:
Клетка, висящая на цепях, жалобно скрипнула, и наклонилась из-за смещения центра тяжести. Парень медленно заскользил спиной по прутьям, сползая вниз. Согнутые в коленях ноги послужили опорой для рук, а те, в свою очередь, для головы. Пропустив волосы сквозь пальцы, Джек замер на полу клетки, обхватив голову ладонями. Тяжелые мысли завладели им. Как сквозь сон, до него долетели слова Лиз:
— Как же Грэкхэм мог поступить так с тобой? — не могла понять она. — Ведь он же твой отец! Неужели ему тебя совсем не жаль?
Джек вздрогнул
— В тот момент, когда я отказался становиться на его сторону, он сказал, что до тех пор, пока я не образумлюсь, он будет держать меня в облике Гоблина.
— Милый, я думала, что ты погиб, а ты жив! Я даже не верю своему счастью!
— А я никогда бы не подумал, что ты попытаешься пробраться в Ибворк, да еще и проникнуть в Норемэт! Это так опасно! Ты могла погибнуть! — в его голосе послышался упрек.
— Честно говоря, я думаю, что у меня все еще впереди и погибнуть мне придется в самое ближайшее время.
— Нет! Пока я жив, этого не произойдет! — решительно вскричал молодой человек, вскакивая на ноги и сотрясая прутья клетки в порыве беспредельной ярости.
— Что-то я сомневаюсь, что твой папа будет считаться с чьим-то мнением! — вздохнула Элизабет.
Джек печально опустил голову. Лиз была права — отец не прислушается к нему. Но одно он знал наверняка — если умрет она, то и он покончит с собой.
Попробовав клетку на прочность несколькими сильными ударами, и убедившись в её несокрушимости, парень обреченно вздохнул и свесил запястья, просунув их сквозь решетку. Его взгляд был прикован к милому хрупкому силуэту девушки, которая была ему дороже жизни.
— Почему ты мне ещё на Рождественском балу в Тэмероне не рассказал о себе? — поинтересовалась Лиз.
— Я не мог, — печально произнес юноша. — Если бы я рассказал тебе обо всем, то тут же мы бы умерли. И только если кто узнал бы меня в обличии Гоблина, чары бы отступили, как и случилось только что.
— Но зачем ты вообще пришел к Грэкхэму и позволил сделать с собой такое? — удивилась девушка.
— У меня не было выбора. И вообще это длинная история. Все началось с того, когда я увидел, что делают с тобой Книги. Не прочесть ты их не могла, а они забирали всю твою энергию, высасывая жизнь. Я не мог допустить этого. Слишком тяжело было видеть то, как твой любимый человек страдает из-за дурацких Книг моего отца. Когда Ковгэнс рассказал мне, что Грэкхэм мой отец, я просто не мог поверить в это.
Он сглотнул застрявший в горле ком и продолжил:
— Однако я увидел в этом выход из создавшегося положения. Я решил что отец, узнав о том, я тебя люблю, снимет заклятие с Книг и тебе не придется больше страдать из-за них. Попасть в Ремэт для меня не составило труда, так как любой член семьи Повелителя Ибворка с помощью мысли может попасть домой. Вот я так и поступил — просто подумал о Норемэте и тут же оказался в нем. Конечно, никто меня здесь не ждал, и вначале чуть
Джек судорожно втянул воздух. Исповедь давалась ему нелегко, но он заговорил вновь.
— А когда он узнал что я еще и жениться на тебе собрался, то в гневе превратил меня в Гоблина. Он, смеясь, заявил что теперь, если ты меня полюбишь в этом облике или хотя бы узнаешь, то чары спадут. А до тех пор я буду в этом жалком обличии. Ни мольбы, ни уговоры не подействовали на него. Он заявил, что только мое желание пойти по его стопам и стать Господином Зла заставят его расколдовать меня.
— Неужели ты не мог соврать ему, что готов стать злодеем, а когда он тебя расколдовал, тут же убежал бы от него. Это же так просто!
— Нет, совсем даже не просто! После клятвы служения Злу, я и впрямь стал бы таким же, как отец. Эта клятва не дает вернуться к Добру. Однако отец не учел того, что даже в мерзком облике Гоблина мне будет противно находиться в Норемэте, где все друг друга ненавидят. После того, как отец рассказал мне, что Дайнер мой родной брат, я под предлогом того, что желаю поговорить с ним и, возможно, изменить свое отношению к Злу, смог вырваться из Ибворка. Оказалось, что попасть в него я могу свободно, как наследник престола, а покинуть страну не могу, а если и получится оставить Ибворк, то лишь по разрешению отца. Короче, отец поверил, и позволил мне покинуть Ибворк. Я вернулся в Тэмерон. Однако я не мог никому показаться на глаза в таком виде. Мне ничего другого не оставалось, как поселиться в Джунглях Тэмерона.
— А почему ты не рассказал все Ковгэнсу? — удивилась Лиз.
— Просто не мог. Ведь если бы я хоть кому-нибудь, кроме Дайра, открыл свой секрет, то умер бы в тот же миг. У нас с братом состоялся довольно неприятный разговор, из которого я понял, что он на стороне отца. Он давно знал, что он сын Грэкхэма и всячески готовился к достойной встрече с отцом. Брат даже не скрывал от меня, что считает отца величайшим человеком и не может понять, почему я на стороне Добра. Он всячески высмеивал мои чувства к тебе, но даже и не догадывался, насколько он был мерзок, рассуждая, как отец.
— А так хорошо маскировался под доброго! — возмутилась Лиз.
— Ну да… В Рождественскую ночь, пользуясь тем, что все были в масках, я не смог удержаться, чтоб не пригласить тебя на танец. Я так хотел, чтоб ты поняла кто я! Тогда заклятие отца потеряло бы свою силу. Но этого не случилось и мне пришлось поспешно скрываться в Джунглях.
— Ты знаешь, на тот момент я так была на тебя зла, что даже и думать о тебе не хотела! И, конечно же, сложно узнать в уродливом чудище красивого парня. Да и к тому же, тогда я находилась под влиянием Книги Соблазна.