Ибворк. Школа выживания
Шрифт:
Среднее сословье жителей Ремэта жило за счет того, что их предки, или они сами, отличились перед властьимущими обитателями Ибворка, и им было позволено иногда колдовать. С помощью волшебства они могли позволить себе безбедно жить. Если же их потребности возрастала, а лимит на волшебство иссякал, они находили престижную работу, позволяющую жить более шикарно, не особо утруждаясь.
Что же касалось тех домов, которые составляли центр Ремэта, и горделиво стояли, ощетинив высокие шпили родовых поместий, про них можно было сказать, что их хозяева – элита Ремэта. Здесь жили очень родовитые волшебники. Они обязательно приходились
Да, эти горожане очень гордились своей родословной, чванливо выставляя напоказ свои семейные регалии. На каждом доме можно было увидеть торжественно вывешенные гербы и флаги семейства. Жизнь этих волшебников была настолько праздной, что от безделья многие из них начинали заниматься никому не нужной ерундой.
Они могли устроить благотворительный бал в помощь плачущему дождю, или устроить приют для бездомных блох. Эти занятия их увлекали, и они искренне верили в их нужность и значимость, даже не догадываясь, что можно было помочь беднякам города, умирающим от голода. С помощью колдовства, в котором у них не было ограничения, они могли устраивать ежедневные балы и рауты, менять наряды сто раз на день, и вести праздный образ жизни.
Избалованные, чванливые, порой глупые, ленивые и высокомерные жители центра Ремэта гордились собой и своей родословной, даже не смекая, насколько они бездарны, выбившись в элиту лишь за счет своих кровных уз, или нужных знакомств.
Именно из членов семей высшего сословия состояла свита Грэкхэма и его приближенных. Грэкхэм, будучи далеко не глупым колдуном, пытался выбрать из этого сборища глупцов более умных и преданных, но с каждым годом эта задача становилась всё более невыполнимой.
В самом центре города находился зловещий замок Повелителя – Норемэт, возвышаясь над всеми домами города. Из-за отдаленности, он был плохо виден девушкам, стоящим на холме, и осматривающим Ремэт.
Багряный закат выкрасил весь город в кровавый цвет, предав ему зловещий вид. Однако это буйство пунцовых красок длилось недолго, и город медленно стал погружаться во мрак ночи.
Девушки поспешили в город, но дорога, по которой они продвигались к Ремэту, обрывалась у берегов канала, опоясывающего город. Мост был поднят, а высокие ворота эпохи рыцарских походов были закрыты. Весь город окружала высокая зубчатая стена с бойницами, а по ней ходили дозором люди в доспехах.
Подруги почти без сил повалились в придорожную канаву, чтобы никто из прохожих случайно не наткнулся на них. Правда нельзя было сказать, что у ворот города наблюдалось оживленное движение, но девушки, во избежание неприятностей, затаились в укромном местечке, наблюдая за дорогой и стражниками на городской стене.
– Что-то я даже не понимаю, здесь что, правит средневековье? – удивилась Элизабет.
– Похоже на то, – долетел из пустоты до Элизабет голос Тамрэты.
– Я представляла, что здесь будут волшебники в мантиях, а тут – вооруженные до зубов стражники в латах, – голос Элизабет звучал разочарованно.
– Видимо, в Ремэте совсем дела плохи, если приняты крайние меры, – справедливо заметила Тамрэта.
– Только как мы попадем в сам город? – задумчиво произнесла Элизабет.
– Нам ничего не остается, как подождать здесь, пока кто-то не откроет ворота и не спустит мост, чтобы выпустить, или впустить кого-то, – предположила Тамрэта.
– Только не понятно, сколько времени нам придется дожидаться этого, – вздохнула Элизабет. Она понимала, что каждый бэмс дорог в их ситуации.
– Терпение – золото.
– Но нам-то надо торопиться, – не могла смириться с задержкой Элизабет.
– Ладно, попробуй пройти в город, – сказала Тамрэта, не скрывая усмешку.
– Но это же невозможно! – воскликнула Лиз. Она даже всплеснула руками, но этого так никто и не увидел.
– Конечно, невозможно! Поэтому хочешь ты того, или нет, а нам придется сидеть здесь и ждать удобного момента.
Элизабет недовольно хмыкнула и вытянула уставшие ноги. Чтобы во время бега в сапогах-скороходах не выпустить руку Тамрэты, Элизабет привязала запястье подруги к своему и теперь, расслабившись, девушки заметили, что веревки безжалостно впились им в руки.Элизабет ослабила путы, но снимать их вообще было безумием.
Чтобы дать отдых ногам, Элизабет стянула с себя сапоги и на ощупь затолкала их в сумку. Её ноги остались в сандалиях, потому что возиться со шнуровкой вслепую, чтобы снять их, девушка не решалась.
Время шло, а город так и не открывал свои врата. Усталость взяла свое, и сон сморил два юных тела. Они свернулись калачиком под небольшим кустом, и ночь пролетела для них незаметно.
* * *
Неясный гул вклинивался в затуманенное сном сознание Элизабет. Невнятные крики, шум и скрежет груженных повозок, грохот роняемых ящиков и брань наполнили атмосферу пригорода Ремэта.
Судя по тому, как напряглась невидимая веревка между ней и Тамрэтой, Элизабет поняла, что подруга уже проснулась и сидит, рассматривая источник гомона, разбудившего её. Элизабет тоже села, растирая затекшую от веревки руку.
Её взору открылась необычная картина: вся дорога, ведущая в город, на сколько хватало взгляда, была забита повозками и пешими. Все телеги были волшебными. То есть – самоходными. Благодаря этому к всеобщей кутерьме не примешивалось ржание и фырканье коней.
Каждый из прибывших стремился попасть в город, но ворота были по прежнему закрыты, а мост, как и вечером, был поднят, плотно прилегая к воротам. А между дорогой и стенами города пролег широкий и глубокий ров, наполненный грязноватой водой. Однако мутная вода не мешала рыбе резвиться в водоеме.
– И для чего только нужно было вводить такие жесткие правила, – раздался невдалеке от девушек ворчливый мужской голос.
– Ты думаешь, что кого-то волнует то, что мы терпим неудобства? – вторил ему глухой бас другого путника. – Даже на рынок сложно попасть. Вот везу продукты на продажу, а здесь, оказывается, не пускают.
– Я знаю точно, почему введены такие правила, – затараторила полная круглолицая женщина с жидкими рыжими волосами. – Внучатый племянник троюродного брата двоюродной сестры моего второго мужа служит при дворе Великого Повелителя, и он в курсе всех дворцовых тайн. Так вот мне достоверно стало известно, что Великий и Справедливый Грэкхэм издал указ о закрытии городских врат, во избежание проникновения Добра в город. Эпидемия Добра, которая скосила большое количество населения западной части страны, может распространиться и достигнуть Ремэта.